Сожженный остов машины. На ней вроде бы приехала Саманта. Значит, теперь он на верном пути.
Ещё через десять шагов свет фонаря выхватил обгоревший, полуразрушенный остов магазинчика.
Пирс прошел дальше, водя фонарем по бокам.
От заправочных колонок АЗС остались покореженные пеньки. Досталось и самому магазину. А вот подземные топливные резервуары, скорее всего, не пострадали. Иначе здесь всё было бы разметено взрывом в радиусе пары миль. Выходит, температура здесь была меньше тысячи ста градусов. Значит, в магазине что-то могло уцелеть. Суметь бы это «что-то» найти и успеть вернуться обратно до того момента, когда фильтр будет полностью забит.
***
Плечевой медицинский интегратор с легким жужжанием отправил в две подкожных вены дополнительную дозу ингибиторов свободных радикалов и бета-частиц. На небольшом экране высветилась отметка о состоянии медицинского отсека заплечного ранца. Объем препаратов стремительно таял. Можно, конечно, отключить систему, перенастроить её на выдачу компонентов по требованию, а не по расчетам программы. Броня трансформера и защита десантного скафандра надежны, но умной машинке виднее и спорить с ней в обстановке, в которой оказался старший лейтенант, лично ему не хотелось. Он вообще никогда не спорил с медиками. И, видимо, поэтому всё ещё жив.
Джитуку обошел машину. Приблизился к пробоине, чернеющей неровными оплавленными краями. Кусок киля вместе с горизонтальным стабилизатором просто-напросто отсутствовал. Рядом с дырой виднелся широкий и длинный разлом, тянущийся до самого крыла. Наружу торчали угловатые куски разорванной обшивки.
М-да… Ну и дерьмо же ему подсунули!
Перед самой отправкой его взвода в эту долбаную систему со склада штаба группировки пришло уведомление о постановке на баланс новых машин. И личному составу Вегтера-Нгву вменялось в обязанности произвести обмен.
Обменяли, твою мать! Это сколько же разных ублюдков смогло навариться на этом деле!
Сперва производители этих самых трансформеров – когда пустили в работу вместо аэрокосмического сплава атмосферное дерьмо. Затем – совет директоров литейного комбината, продавших налево весь предоставленный республиканским оборонным предприятием груз металла. И оборонные подрядчики, получившие свою долю за то, что пропустили это говно в цепь производства. Плюс – интенданты соединения, когда приняли на баланс явный неликвид. Как вообще этот внешний слой обшивки не развалился ещё в невесомости, при перегоне готовой эскадрильи к месту постоянной дислокации!
Ну и, естественно, непосредственный командир Вегтера-Нгву – Ашанти Мбенг, который получил свою долю за попустительство. Хорошо бы он не пережил эту операцию, жирный, вонючий урод! Хорошо бы какая-нибудь шальная ракета прорвалась к нему в тыл и разворотила нахрен его гнилую задницу!
Ничего удивительного в том, что любой из боевых роботов увеличивается в цене втрое, пока дойдет от завода до солдата. Со всеми этими откатами у последнего звена перекупщиков просто не остается выбора. Им нужно задрать цену, чтобы бы самим хоть что-то заработать.
Ладно… Сейчас это не имеет значения. Надо спасать себя. Он, Джитуку, жив, а значит, пора действовать.
Ему вообще крупно повезло. Причем два раза подряд.
В первый раз – когда его подстрелил один из истребителей Хеймгарда. Вернее, повезло в том плане, что удар бортовых излучателей оккупанта пришелся вскользь и оттяпал только часть корпуса, а не разнес всю машину на атомы. Естественно, этого хватило, чтобы мгновенно уйти в дикий штопор, из которого старшему лейтенанту удалось выйти только перед самой землей. Машину протащило на брюхе несколько сотен метров, зацепило за какую-то неровность, после чего трансформер перевернулся на бок, совершил кульбит и лег на верхнюю часть фюзеляжа.
Амортизационное кресло и система подавления перегрузок были такими же дешевыми, как и внешняя обшивка: при первом же ударе старшего лейтенанта просто выкинуло со своего места.
В сознание он пришел только под вечер следующего дня, и, судя по отчету, который предоставил ему дисплей плечевого медицинского интегратора, умная машинка потратила на его восстановление кучу препаратов. Что-то там у него случилось с головой. Не то сотрясение, не то кровоизлияние в мозг, не то всё это вместе. Но чем-чем, а выбором химии и обилием всевозможных препаратов Республика богата. С приходом нового президента эта отрасль поставлена на поток и входит в список приоритетных и находящихся на личном контроле. Национальный проект.
Так же, как и развивающаяся шпионская отрасль. Ведь что такое этот медицинский интегратор, как не копия устройства, которым оснащен весь личный состав Хеймгарда? У них, конечно же, всё намного сложнее и работает как-то иначе, но сам принцип именно такой. Его украли у белых много тысяч лет назад красные. Возможно, тогда отношения между этими расами были ещё мирными. Не суть. От красных, адаптировавших эту технику под себя, она перешла к желтым, а от них совсем недавно по каналам дипломатических утечек досталась и Республике.
Короче, эта техника нереально крутая и уже пару раз спасала ему жизнь. А всё потому, что он, Джитуку, заимел себе правило не спорить с медиками. Пусть даже он их и ненавидит.
Эти тощие, вечно неулыбчивые сгорбленные типы с искусственными глазами всегда вызывали у Джитуку противоречивые ощущения.
Таких, как эти медики, старший лейтенант и подобные ему бравые парни всегда гоняли. Никогда не упускали случая унизить и ввалить им как следует. Потому что были сильнее и злее их. И знали, что им это сойдет с рук. Главное, чтобы дело не кончилось убийством или нанесением невосполнимых увечий.
Да, дети жестоки. Но именно жестокость позволяет выжить, чувствовать себя сыто и в относительной безопасности. Особенно, если получаешь свои шесть классов образования в Республиканской школе на Мфуко-Дуниа.
С ним, конечно же, не учился никто из будущих медиков. Это существа вообще другого уровня. Они изначально, с рождения, получают более выгодные стартовые условия. И именно поэтому все они имеют возможность закончить учебу и стать «мозговиками», способными разбираться со сложной техникой и творить руками настоящие чудеса.
Естественно, поток этих скрюченных «мозговиков» не может быть распределен по всем прибыльным и спокойным местам. Как говорил ему Джабари, места у тихих кормушек за операционными столами третьего уровня распределены между родственниками на два-три поколения вперед. Остальные идут работать на второй уровень, где, кроме бюрократии и штрафов, они ничего не видят. А кто-то идет на первый уровень, в действующие воинские части и наемные отряды всех мастей. И когда до каждого из них доходит, в какую бесперспективную дыру они попали, все начинают пить.
Пальцы титановых протезов ухватили металл покореженного листа обшивки трансформера. Сжались на разломе. Джитуку электрическим импульсом мозгового импланта напряг мускульный усилитель кибернетических рук и выпрямил загиб.
Если бы не надетый поверх летный скафандр, всё было бы быстрее и проще. Но протезы, готовые к синхронизации и адаптированные под его тип защиты, стоят как пять атмосферных планеров.
Джитуку отошел от машины, оглядел полученный результат и взялся за следующий разлом.
Старший лейтенант вспомнил серое лицо склонившегося над ним Джабари, его трясущиеся, словно отбойный молоток, руки. И, если бы не зверская боль, терзающая остатки его собственных рук, Джитуку сбежал бы от этого мясника тут же.
Плечевой медицинский интегратор тихо зажужжал, вводя в кровь новую порцию ингибиторов. Его персональный медицинский блок, адаптированный под генную структуру своего владельца. Блок, рекомендованный к приобретению старым алкоголиком Джабари.
– Тебя будут мучить фантомные боли. Скорее всего, всю оставшуюся жизнь. Их нельзя убрать, с ними придется научиться существовать. Если тебя дома ждет жена, – «мозговик» выдал что-то наподобие ухмылки, – ей лучше бросить тебя. Потому что очередной приступ боли может испортить очередную попытку… хе-хе. Но я могу помочь. Есть такая штука – интегратор. Новенькая, но хорошо зарекомендовавшая себя вещичка. Будет лучше, если ты купишь его и какое-то время походишь с ним. Он будет долбить твой мозг и остатки нервов твоих культей наркотой и прочими веселыми вещами, чтобы ты не свихнулся от боли. Правда, жене всё равно лучше тебя бросить. Мозг привыкнет, и другие виды удовольствия воспринимать не будет. Поверь мне, уж я-то знаю.
– Но как я буду управлять боевой машиной под наркотой? Меня выкинут с работы, мы с Эну останемся без средств…
– Ты и правда думаешь, что ты тут один такой?
Серое лицо «мозговика» с безумными глазами. Запавшее в память надолго и часто выскакивающее из её закоулков в самые неожиданные моменты.
Оно стояло перед взором Джитуку и в тот миг, когда он, очнувшись, сидел в кабине, тупо уставившись на черный, как его собственная кожа, ряд сенсорных экранов отсека управления боевой машины. Почему вырубилось питание, старший лейтенант понять сразу не успел. И потом так и не смог.
Мысли плавали, подталкиваемые головокружением, и, видимо, какие-то из них даже тонули, поскольку в ушах стоял тонкий писк.
А потом ему повезло во второй раз. Это выяснилось, когда удалось вновь запустить электронику трансформера. Повезло в том, что он оказался вне эпицентров ударов ядерным оружием, и потому, что в момент распространения электромагнитного импульса его трансформер больше напоминал кусок камня.
Почему именно ядерного? Да просто ничто другое не способно оставить после себя столько грязной радиации. Это хорошо известно всем, кто дожил до шестого класса Республиканской школы на Мфуко-Дуниа.
Когда Джитуку очнулся, всё уже было кончено. Кто и зачем накидал в это место ядерных зарядов, оставалось только гадать. Ясно было одно: ни у кого из схлестнувшихся на орбите такого старья давно уже не было. А имелось ли подобное оружие у аборигенов, старший лейтенант н