– И что же теперь делать?
– Вот это и решают сейчас на общем сборе. Сидите тут, я скоро приду. Расскажу последние новости.
Однако последние новости принес не Семён, а сам Варт:
– Приняли решение раскопать один из тоннелей и добраться до вентиляционных шахт прогона. Будем надеяться, что они уцелели и функционируют. Сейчас собираемся и начинаем. Работаем парами. Одновременно в тоннеле находятся две пары. Больше нельзя, так как будем сильно мешать друг другу. Остальные в это время отдыхают и ждут своей очереди. Нас осталось мало, а работы предстоит много. Вставай. – Рома поднял глаза и встретился с насмешливым взглядом машиниста. – Твоё сотрясение вылечилось. Теперь нужно вкалывать вместе со всеми.
– Серёжа, я с вами, – Анисимова сделала шаг навстречу Варту, положила руку ему на плечо. Машинист коротко мотнул головой:
– Нет. Если с нами что-то случится, понадобятся все твои силы. Так ты будешь полезнее, – ладонь Варта бережно легла поверх руки Анисимовой.
В итоге после Оли своё согласие помогать озвучил ещё и старикан-физик. Впавший в жесткую депрессию Ключинский только усмехнулся: ты-то куда лезешь? У тебя же перелом. Или уже нет? Был ли он на самом деле или ты только притворялся, чтобы ничего не делать?
Однако, к немалому удивлению Романа, машинист одобрил кандидатуру профессора, сказав, что работать они будут вместе.
Ключинский моргнул, прогоняя короткую волну воспоминаний. Продолжил безучастно смотреть на то, как в тоннель уходит последняя из пар смены. Как сверху начинает сыпаться земля и как складывается под её тяжестью пустота проема.
Рядом с Романом страшно закричала Ольга. Ключинский вздрогнул. Ему показалось, что в этом женском крике не было ни страха, ни паники. Показалось, что звук был соткан из настоящей и нестерпимой боли.
Рома перевел испуганный взгляд со свежей насыпи, ставшей за какие-то секунды братской могилой для четырех людей, в сторону кричащей Анисимовой, но не успел разглядеть её.
В глаза ударил яркий всполох ослепительно-белого огня…
– На связи Гудбранд, отдельный поисковый отряд группировки Хирдсхель. Информация подтверждена: обнаружена носительница исконного генома цивилизации Хеймгард. Произвел эвакуацию. Встречайте на борту медицинского крейсера.
– Спасите его… Спасите его!
Ольга парила в невесомости, повторяя про себя одну и ту же, ставшую самой сокровенной просьбу:
– Спасите его!
В её разум неожиданно вплелась тонкая струйка энергии. Тихая и спокойная.
Ольга закрыла глаза, чувствуя, как по щекам начинают бежать горячие слезы.
Норвегия, провинция Свальбард. Территория Всемирного семенохранилища
– Как такое возможно? Доктор, человек может совершить подобное?
Алина перевела взгляд с Хенрика на стоящую рядом Оливию и задавшего этот вопрос Баккера. На каждом из лиц отчетливо проглядывал неподдельный ужас.
Но даже он не мог полностью замаскировать то другое, что сразу врезалось в глаза: голод. Потому что, по сравнению с голодом, всё остальное не имело значения.
Ограниченное количество еды, принесенное внутрь Хранилища дежурной сменой в виде собранных дома пайков, было честно разделено между восемью затворниками. И, несмотря на экономию, очень быстро исчезало в желудках. Люди бережно доедали мельчайшие крохи, прекрасно осознавая, что эта их последняя еда.
Первые признаки голода стали проявляться к обеду второго дня. А уже к вечеру во взгляде каждого из людей можно было отчетливо заметить не проявлявшийся ранее нездоровый блеск.
С голодом боролись как могли. Первое время пытались глушить его большим количеством выпиваемой воды, однако это помогало слабо. Низкокалорийный раствор ненадолго задерживался в желудке, и через какое-то время голод возвращался. Вскоре Баккер запретил тратить воду. Запас её, хоть и был большой, но всё же являлся конечным и следовало подходить к его использованию разумно, чтобы через несколько дней не начать слизывать снег со стен.
Кто-то – Алина не помнила, кто, Йёргенсен или Сульберг – бросил обреченно: «Сейчас бы закурить…»
С одной стороны, он был прав. Алина знала механизм воздействия табака на никотиновые рецепторы в головном мозге. Конечной точкой биохимической цепи являлись подавление центра голода и стимуляция центра насыщения. Такая вот обманка для нервной системы. С другой стороны, все эти махинации носили временный эффект. Организм, не получивший нужное количество белков, рано или поздно начнет требовать свое. И требовать жестко.
К счастью или к несчастью, сигарет ни у кого не было.
Ещё одним действенным методом борьбы с голодом мог стать труд. Но дел в пустом, изолированном от всего мира подземелье практически не было. Хансен начало казаться, что от безделья люди очень скоро сойдут с ума. Кто из них сумеет стойко принять заточение, которое на поверку может оказаться не таким уж спасительным, если начинать думать холодной головой? В связи с отсутствием работы думалось много, и под конец второго дня от мыслей в голове хотелось выть.
Наконец измотанный перенесенным стрессом и бездействием мозг взял свое и люди начали засыпать.
Это была её вторая ночь в подземелье. Алина лежала на холодном полу, подложив под голову кулак вместо подушки. Было очень жестко и холодно. Пустой желудок ныл. Перед глазами настойчиво мелькали интерьеры её любимого кафе «Frune AS», где далекие два дня назад её нашел Хенрик. Запах кофе, свежая выпечка…
Хансен не заметила, как заснула. Во сне проникшее через барьер яви видение продолжало преследовать её. Хансен сидела за столом напротив Торесена и чувствовала… Что? Опасность? Желание помочь, защитить? Предупредить?
Алина смотрела в глаза Хенрика и не понимала.
Пространство за спиной мужчины начало меняться. Обстановка таяла, растворялась в начавшем сгущаться и темнеть воздухе, приобретала облик человекоподобного существа… или косматого зверя?
В сумраке блеснула пара желтых глаз.
– Человеком пахнет…
Тролль раскрыл пасть, и пара кривых клыков сомкнулась на голове ничего не подозревающего Хенрика…
Раздался крик. Женский, испуганный. Он был слишком настоящим и бил в уши снаружи, а не изнутри, как это обычно бывает во снах.
Алина открыла глаза. Кричала Оливия. Других женщин тут нет. Хансен вскочила, завертела головой по сторонам. Отсутствие видимых причин быстро породило панику.
Мимо, к открытой двери второго хранилища, уже бежали Теодор и Лукас.
И вот теперь Алина, как и все собравшиеся, в замешательстве смотрела на растекшуюся лужу крови. Она уже загустела. Рядом с пятном виднелось тело убитого Стёре. Он лежал на спине, широко раскинув руки и ноги. Оторванная голова откатилась на несколько метров в сторону. Открытые, застывшие глаза безучастно взирали на опорную стойку одного из стеллажей.
– Это не под силу ни одному человеку. Никогда не слышала, чтобы у кого-то хватило сил снести голову с плеч таким вот образом. Отрезать – да. Но так… Я не знаю, как это возможно.
– Что за чертовщина тут происходит?
– Кто смог это сделать? Кто с ним ходил сюда? Кто-нибудь видел?
– Зачем он вообще сюда пошёл?
– Убийца! Среди нас убийца!
– Не несите чушь! – Лукас нахмурился. – Вам же ясно сказали, что человеку такое не по силам!
– Как он погиб? Если это не человек, то кто?
– Не знаю.
– Здесь, кроме нас, никого нет.
– Давайте постараемся успокоиться и обдумаем всё с холодной головой! Сперва нужно унести отсюда беднягу Нута. Кто мне поможет? Ну же, парни! Кто со мной? Эрлинг, хватит молиться, помоги мне!
– Иди нахрен Лукас! Я не прикоснусь к нему!
– Куда ты хочешь оттащить его? – Йёргенсен посмотрел на Баккера.
– В третье хранилище. Там пусто. Эрлинг, Оливия! Осмотрите пока тут всё и проверьте контейнеры с семенами. Ни один из них не должен быть поврежден!
– Хорошо, шеф. Сделаем.
– Теодор, Хенрик, помогите мне. На счет «три», взяли!
– Кто это всё-таки мог это сделать, шеф? – Йёргенсен повернулся к вышедшему из третьего хранилища отдувающемуся Баккеру – Если это, как утверждает доктор, не человек, тогда кто?
Лукас несколько мгновений смотрел в глаза Теодору, после чего пожал плечами:
– Не знаю. Даже не могу представить.
– Шеф! Шеф!
– Что там ещё?! – Баккер, а за ним и Йёргенсен бросились к открытой двери второго хранилища, чуть не столкнувшись на пороге с идущей навстречу Оливией.
– Что случилось? – затравленный взгляд Лукаса уткнулся в серые глаза блондинки.
– Нашли один вскрытый ящик. В глубине хранилища.
– Что именно?
– Посылка из Боливии. Семена киноа.
– Они целы? Сами семена?
– Да. Поврежден только транспортный контейнер.
– Киноа… Почему они? Из всего разнообразия контейнеров выбраны именно они. Что в них такого особенного?
– Это весьма питательные семена, – промурлыкала Оливия. – Содержат огромное количество растительного белка. Кто-то нацелился именно на этот контейнер, потому что знал о высокой калорийности.
– Кто-то хотел съесть их. А Нут, оказавшийся здесь с целью помешать краже, был убит. Бедный Стёре! Он погиб как настоящий герой. И это именно то, о чем я говорил вам и повторю вновь: сейчас на всем свете нет ничего более ценного, чем это место. И наша задача – сохранить его любой ценой. Понимаете?
Никто не ответил.
Баккер посмотрел на присутствующих. Взгляд натыкался на хмурые лица, в которых читались отчаяние, усталость и, может быть, даже злость.
– Вы меня понимаете?
– Понимаем, да, – некоторые начали отвечать. – Но кто это сделал? Если Нут погиб, защищая контейнер, кто оторвал ему голову?
– Лукас! Лукас, сюда!
Крик Хаугена раздался в глубине стеллажей. Баккер, а за ним и все остальные поспешили на звук голоса.
Эрик стоял в конце прохода между двумя стеллажами. Увидев подходящего к нему первым Лукаса, указал на пол и предостерегающе выставил руку вперед:
– Осторожнее! Не наступите.