– Занятия некромантией повредили твой рассудок, – сказал даориец.
– О… Может быть, может быть…
Несколько бесконечно долгих секунд на поляне слышалось лишь хлопанье крыльев, потом Райлен сказал:
– Ты проиграл.
Линара это заявление не взволновало. Он подчеркнуто равнодушно изогнул бровь, спросил:
– То есть?
Я ждала пояснений и старалась не смотреть на изъеденные смертью лица, но брюнет отвечать не собирался. Просвещать меня выпало Линару…
– Ты успел сообщить о проблеме в Орден, – с ухмылкой протянул он. – И теперь надеешься, что сможешь обороняться до тех пор, пока не подоспеет помощь.
– Не надеюсь, а знаю.
Нас одарили улыбкой, которую можно было бы назвать теплой… если б не окружающая армия.
– Ты просчитался, даориец.
Райлен не отреагировал. Никак.
– Нет, твоя защита идеальна, – заявил Линар, когда молчание стало невыносимо долгим. – Я действительно не смогу пробить этот купол, а держаться он будет минимум дня три. Этого времени Ордену точно хватит, чтобы обнаружить и тебя, и мою сестричку. Но кто сказал, что я собираюсь атаковать?
Наверное, я ничего в этой жизни не понимаю. Просто… если бы мне выпал случай выведать планы врага, я бы им воспользовалась. А Рай, наоборот, молчал и всем своим видом демонстрировал, что продолжать переговоры не намерен.
– Райлен из рода Даоров, ты глуп, как оборотень во время активной фазы!
Ну ничего себе заявленьице. Впрочем, смысла оно не лишено.
– Я ведь не мстить пришел, Рай. Я… – губы Линара искривила новая усмешка, – за помощью. Мне нужно прогуляться в один из миров, понимаешь? А так как я всегда был примерным мальчиком, связей с теневым сообществом у меня нет. Вот и пришел к тебе. Как к родственнику.
Последние слова были подобны пощечине. Не знаю, как Линару удалось, но я едва не вскрикнула – боль была настоящей.
– Ты ведь поможешь, да? – не унимался Линар. – Ты ведь… умеешь.
Райлен снова промолчал. Его невозмутимость была притворной, но я точно знала – чего-чего, а любопытства брюнет не испытывает.
Линар то же самое почувствовал.
– Что, даже не спросишь, зачем мне это? – притворно возмутился он. – И не поинтересуешься, чем я намерен расплатиться?
И все-таки даориец не выдержал. Нет, он не полез в драку и даже словом не ударил. Просто развернул меня к себе и коснулся губами губ.
– Не бойся, – шепнул Рай. – Через несколько часов все закончится. Потом мы вернемся в столицу… а свадьбу, если ты так хочешь, в Вайлесе сыграем. Ты же выйдешь за меня замуж, правда?
Брюнет не играл. То есть… то есть эти слова в самом деле мне предназначались, а застывший за границей защитного купола Линар… его будто не существовало. И все равно так больно стало, так обидно. Вспомнился дневник в черной обложке, злость, с которой Рай говорил о прошлом. Убеждения Хелги тоже в памяти всплыли, но…
– Зря ты мою сестричку обнимаешь. Она и раньше была слишком хороша для тебя, а уж теперь… Впрочем, ты любишь ее достаточно сильно, ты не позволишь ей испытать такую боль. Ты отпустишь ее, когда поймешь.
– Когда пойму что? – прорычал черноглазый.
– Вспомни перечень артефактов, которые я забрал из хранилища, и угадай.
О Богиня! Только очередного ребуса нам не хватало.
– Линар! – выпалила я. Строгости, прозвучавшей в голосе, позавидовала бы любая гувернантка. И плевать, что душа разрывается на части. – Линар, прекрати!
– Значит, ты выбрала его?
Только теперь поняла, как боялась услышать этот вопрос, как не хочу на него отвечать. Вот только… выхода мне не оставили.
– Да. И решения своего не изменю.
– А знаешь, сколько скелетов в шкафах твоего избранника?
– Я не намерена копаться в прошлом, я хочу жить настоящим. И поверь, я видела достаточно, чтобы не сомневаться в своем выборе. А в чувствах своих я не сомневалась никогда.
– Каких чувствах? – Нет, это не Линар спросил, а Рай. Причем спросил тихо, хрипло и… с какой-то надеждой, что ли.
Пришлось повернуться, выдержать странный взгляд и шепнуть:
– А разве не понятно?
– Ну… ты же моих чувств не понимала… пока не сказал.
Меня словно чем-то тяжелым огрели. Потом размахнулись и огрели опять. Он что, тоже все это время признания ждал? Он?! Этот… самоуверенный, наглый, безумно ревнивый мужчина?!
– Люблю тебя, – прошептала я. – Очень люблю. Несмотря ни на что…
– Девочка моя…
Касание губ было легким, как крылья мотылька, но мир все равно поплыл, щеки вспыхнули, а колени… нет, это невыносимо. Когда же я научусь держать себя в руках?
– Ладно, – ворвался в наш тесный мирок голос Линара, – зайдем с другой стороны. Милая сестричка, как давно в последний раз ты видела нашу неподражаемую тетушку?
Я не могла не вздрогнуть. Что? При чем тут Тьяна?
– А ее хамоватого кавалера? Давно встречались, а? По моим прикидкам, ты должна была соскучиться…
– О Богиня… Только не говори, что артефакт, на который ты намекал, – один из уловителей душ, – холодея от ужаса, прошептала я.
Линар громко усмехнулся, а Рай… Рай зарычал.
Глава 22
О Богиня! Ну как? Как можно быть настолько бестолковой? Ну почему сама о тетушке не вспомнила? Почему не заподозрила неладное? Ведь знаю – Тьяна не из тех, кто уходит не попрощавшись. Ее возлюбленный тоже на робкую овечку не похож. Да и остальные скромностью не отличаются – аристократам подобная черта характера без надобности. Впрочем… даже пойми я раньше, что бы изменилось?
– Линар, – выдохнула я, – Линар, ты с ума сошел?
– Знаешь, как часто слышу этот вопрос в последнее время? – хищно оскалился брат. Неторопливо вынул из внутреннего кармана крупный фиолетовый камень хитрой огранки, взвесил в ладони. – Ну что, Райлен, поможем друг другу?
– Почему я должен верить, что Руперт и Тьяна там? – процедил даориец.
Брат надменно заломил бровь, а я… я окончательно утвердилась в мысли, что совершенно его не узнаю. То есть лицо, мимика, некоторые жесты и интонации – его, а вот остальное… это совсем не тот Линар, которого я помнила. Брат изменился совершенно.
– Как, разве моя сестренка не рассказала?
– Что ты должна была рассказать, Соули? – По силе тревога, царившая во взгляде Райлена, не уступала брачным желаниям Танара.
– У тетушки и Руперта – роман. – Глупость, конечно, но это показалось важным. – А еще… тетушка всех ваших, что за Гранью были, перебаламутила и в этот мир привела. Со мной познакомить хотела и… – голос упал до шепота, – беременностью моей похвастаться.
Райлен шумно выдохнул и зло уставился на Линара. Дальнейших объяснений брюнету не требовалось, но я все равно продолжила. Тихо-тихо, на грани шепота:
– Они все вместе в карцер ко мне пришли. Какая-то из теток возмущаться начала, что невеста неподходящая – ведь приличных в тюрьму не сажают. С ней согласились все кроме господина Руперта. Они намеревались явиться к Рэйсу и предъявить претензии.
– До Рэйслина из рода Даоров призраки, как можешь догадаться, не дошли, – подхватил брат. – По счастливому стечению обстоятельств, я как раз караулил у стен королевского дворца и заловил твоих родственничков на раз. А за четверть часа до рассвета еще и Тьяну нашу драгоценную с ее хахалем встретил.
– А у стен дворца ты что забыл?
Я не сразу сообразила, что вопрос – проверка. Уж слишком удачной прогулка Линара оказалась, даже мне подозрительно.
– Ты плохо знаешь Милана, – спокойно парировал Линар. – А я наоборот. У меня были все основания предполагать, что наш старшенький никаких приказаний не послушается и попытается тайно переправить Соули в другое место.
К моему полнейшему удивлению, даориец кивнул.
– Да, через три дня мы обнаружили еще одно укрытие, в которое ни один маг не проберется. Кроме женских платьев там были конфеты и целый склад сентиментальных романов.
Это что же получается? Весть о том, что в Верилии есть уголки, недоступные для магов, ударила по самолюбию? Орден принялся рыть землю? А Милан? Вот же… братец!
– Не знаю, кто помешал Милану осуществить задуманное, – продолжал Рай, – но благодарен безмерно.
Линар расхохотался.
– Что, сестричка, про это ты тоже не сказала?
О Богиня… да если бы я поведала Райлену про все, что со мной за эти дни случилось, у меня бы язык отвалился! И вообще, мы с даорийцем тогда в ссоре были, а потом не до разговоров стало – он в гостиницу переехал, а я к балу готовилась.
– Соули? – позвал даориец.
– Милан… он в ту ночь занят был. Имел доверительный разговор с господином Рупертом.
– Что? – выпалил Рай ошарашенно.
– После того как твои умершие родственники решили, что на роль герцогини не гожусь, Руперт потребовал объяснить, как я в карцере оказалась. Врать, как понимаешь, я не стала. Вот он и пошел к Милану… И физиономию ему начистил… – Последние слова совсем тихо сказала – неудобно, о брате все-таки.
– Быть не может!
– Еще как может, – пробормотала я. А потом вспомнила о странности, которая давно покоя не давала, спросила: – Рай, а почему призраки сразу метки оборотней на мне увидели, а ты – нет? Маги, как понимаю, тоже не разглядели, хотя беременность от них не укрылась.
Кажется, аллергия на оборотней вообще и младших Вожаков стаи Кровавых в частности неизлечима. Черноглазый скривился так, словно ему миску драконьего «гороха» под нос сунули.
– Потому что призракам, как существам, относящимся к тонкому миру, – начал изображать учебник он, – увидеть ауру легче легкого. Магам, за исключением менталистов, приходится прилагать огромные усилия. Беременность различить достаточно просто, это яркое явление, а метки – явление слишком тонкое и редкое. Даже увидев, не сразу поймешь, с чем столкнулся.
– То есть ты не всегда ауру видишь?
– Конечно нет. А Линар, – Рай кивнул на стоящего по ту сторону барьера мага, – вообще не видит. Уровень дара слишком низкий.
На шпильку брат не отреагировал, а я решила, что все складывается довольно неплохо, и продолжила допрос: