– Это верно, – поддакнул Константин.
– Меня сцапали в Питере и посадили, – продолжал мужчина. – Георгию же удалось пробраться в Турцию и там прожить несколько лет. Он постоянно поддерживал связь с двумя нашими дружками, получившими условные сроки, и передавал мне весточки в тюрьму. Это Волохов на последние деньги подкупил кого следует и организовал мне побег. У него давно возникли мысли: гибель Окорока не случайна. Милиционер прикарманил денежки и отправил беднягу на тот свет. Мы решили встретиться в Мидасе и постараться отыскать «общак». Георгий вернулся из-за границы и поселился у троюродной тетки, жившей в какой-то богом забытой российской деревне. Там он и свел знакомство с неким Кашкиным, вконец спившимся бывшим офицером. Напоив его в каком-то трактире, он выведал все, что требовалось. Нашего главаря обрадовало и поразило одно обстоятельство. У жены этого олуха родственники проживали в Мидасе. Волохов пару раз покрутился возле их хибары, увидел Василису, и несчастное выражение ее лица сказало о многом. Она до смерти устала от жизни с алкоголиком, и любой мужик, распахнувший ей свои объятия, встретил бы с ее стороны тепло и понимание. Татарин не мог такого упустить. Он дождался удобного случая и отправил неудачливого супруга на тот свет.
У Константина задрожали руки:
– То есть Кашкин не виноват в том, что сгорел дом?
Рассказчик усмехнулся:
– Разумеется, нет. Перед уходом Вани и Василисы к мертвецки пьяному хозяину, которого он сам накануне и накачал, наведался Георгий и бросил на перину пылающий спичечный коробок. Дом вспыхнул, как факел. Сгорело все добро. Что должна была делать после этого Василиса? Естественно, возвращаться к родителям. Так и случилось. Она пожила немного с матерью, поняла, как трудно растить сына одной, особенно в таких поселках, как Мидас, и тут на сцене появился Волохов. Он не собирался долго кантоваться у этой бабы, но она вцепилась в него, как клещ, сразу поверив всему, о чем он наговорил. Чтобы удержать его возле себя, даже родила несчастного больного ребенка. Татарин немного отстроил пристройку, и мы стали собираться там по вечерам. Все шло хорошо, пока не вмешался старший сынок Василисы. Чутье не подвело парня. Он сразу разглядел в гражданском муже матери бандита и прямо высказал это им обоим. Конечно, у Волохова чесались руки расправиться с мальчишкой сразу, но это вызвало бы подозрения. Мы не вышли на след мента, «кинувшего» нашу банду. Я предложил собираться в заброшенном доме на железнодорожном узле. Иван усек это и стал следить за нами с фотоаппаратом.
– И Татарин все же убил мальчика, – подсказал Киселев. На его удивление, Агранович покачал головой.
– Сейчас бы я не стал это скрывать, но Георгий не убивал парня. Он заметил, как Ваня, притаившись на крыше стоявшей электрички, пытается что-то заснять, вышел из домика, влез на крышу и погнался за пасынком. Татарин хотел лишь отобрать фотоаппарат. Ваня поскользнулся и упал под колеса поезда. Волохов даже не прикасался к нему. Это был несчастный случай.
Скворцов и Киселев не стали спорить. Действительно, в данных обстоятельствах Аграновичу не имело никакого смысла говорить неправду. И Кашкин, и Волохов покоились в могилах.
– А кто же пристроил под колеса самого Татарина? – поинтересовался майор.
Заключенный пожал плечами:
– Мне бы самому хотелось это знать, как и остальным ребятам.
– И что, нет никаких предположений?
Бандит улыбнулся, показал кривые желтые зубы:
– Все понимали: его убийца – тот мент, который присвоил наш «общак». Незадолго до гибели Волохов вышел на него.
– И никому не сказал, кто это?
Агранович усмехнулся:
– Видать, хотел сделать сюрприз. Мы в курсе, что мент назначил свидание возле железнодорожного узла. Он поклялся вернуть деньги, только умолял делать все очень осторожно, так как боялся засветиться. Вот почему Георгий не назвал его имени и фамилии, не привел его к нам и отправился на встречу один. Это стоило ему жизни.
– Как же он вообще на него вышел? – спросил Константин.
Заключенный снова передернул худыми плечами:
– Сказал, случайно.
– А почему вы зарыли его труп и обманули Василису, что ее гражданский муж скрылся в неизвестном направлении?
– Потому что хотели посмотреть, кто будет крутиться возле ее дома, – ответил мужчина. – Вы же сами иногда дезинформируете преступников, если не уверены, что они не сомневаются в гибели жертвы. Когда этот негодяй пристроил его под поезд, была кромешная темень. Вам известно, как темны южные ночи. Естественно, любой на его месте сразу бы убежал.
– Но всему нашлись свидетели, – блефанул Киселев.
Агранович искренне удивился:
– Свидетели чего?
– Вы даже тут говорите неправду, – зло заметил Скворцов, поняв замысел коллеги. – Волохов специально толкнул мальчика, и один человек это видел.
Преступник не занервничал, как предполагали оперативники.
– Если кто и утверждает, что видел не то, о чем я говорю, он просто врет. Я понимаю, нашим товарищам вы тоже не поверите. Однако это так.
– За что же кто-то из вашей компании убил Виолу?
Лицо Аграновича снова изобразило изумление:
– Какую Виолу? Я впервые о ней слышу.
– Она жила на собственной даче у подножия горы, – пояснил Костя. – Несколько дней назад она вызвала нашего сотрудника, находившегося на отдыхе в Мидасе, и пожелала рассказать о происшествии трехлетней давности, нечаянной свидетельницей которого она стала. Вот ее слова: «Это не был несчастный случай». Следовательно, речь не шла об убийстве Татарина. Женщина наверняка видела, как ваш главарь сталкивает пасынка с крыши электрички под встречный поезд.
Агранович вздохнул:
– Именно сейчас я не стал бы вас обманывать. Да и Татарин уже не предъявит мне претензий. Поэтому все случилось так, как я сказал. Ваня поскользнулся и упал. А если бы Георгий догнал мальчишку, он просто отнял бы фотоаппарат. Ведь Иван даже не предполагал, с кем связалась его мать.
Оперативники переглянулись. Действительно, в подобных условиях Агранович не стал бы лгать.
– А про того мента, который кинул вас и убил Татарина, ты так ничего и не выяснил? – поинтересовался Скворцов.
Бандит опустил голову:
– Нет, к сожалению.
Майор кивнул конвойному:
– Уведите арестованного.
Когда бандита увели, друзья переглянулись.
– Что ты об этом думаешь? – спросил Павел.
Костя пожал плечами:
– Обманывать нас ему нет никакого резона.
– Я тоже так думаю, – Киселев улыбнулся и подмигнул, – а это значит, Леня продолжит расследование. Гибель мальчика оказалась несчастным случаем. И притом, Виола не могла наблюдать, как он падает под поезд.
Скворцов ухмыльнулся:
– Строчи нашему приятелю электронное письмо. Пусть знает правду. Захочет продолжать поиски убийцы Виолы – флаг ему в руки. Не захочет – я его понимаю. Все же Ленька на отдыхе. Когда еще ему придется там побывать!
Павел ничего не ответил.
Глава 11
Утром, получив эсэмэску от Киселева, чтобы он не забыл просмотреть электронную почту, Сомов, к своему удивлению, обнаружил большое письмо. Павел подробно сообщал обстоятельства гибели Татарина и Вани. Прочитав послание друга, Леня не почувствовал облегчения. Итак, Виолу убила не компания Татарина. Не о нем она хотела рассказать ему в то роковое для себя утро. Теперь Леониду предстояло решить нелегкую задачу – продолжать расследование или наслаждаться отдыхом. Если он остановится на первом, его жизнь по-прежнему будет подвергаться опасности. Его пугали не бандиты, не они пролезли в его номер и украли табельное оружие. Кто-то хотел, чтобы приезжий не копался в чем-то другом. Интересно, в чем именно?
Леонид вернулся в номер и открыл папку, в которой хранились статьи Барышевой. Второй несчастный случай в Мидасе – гибель врача, акушера-гинеколога, Виктора Анатольевича Тарасова, уважаемого человека, который утонул, купаясь в море. Барышевой это показалось странным, хотя в море тонут постоянно даже прекрасно плавающие. То, что Тарасов прекрасно плавал, Елена упомянула вскользь. Вот только какого черта он отправился на пляж в два часа ночи, ни словом не предупредив жену? В его крови не было обнаружено остатков алкоголя. Впрочем, и это не выходящее из ряда вон обстоятельство. А самое главное заключалось в том, что месяц назад врач пережил суд. В качестве истца выступал некий Тимур Радугов, в одночасье лишившийся жены и двух младенцев-близнецов. Женщина скончалась на родильном столе, детей тоже не смогли спасти. Расследование показало: опытный гинеколог перепутал ампулы и ввел пациентке такую дозу, после которой роженица была обречена. Узнав о гибели супруги, Радугов несколько дней не мог прийти в себя, а когда пришел, подал в суд и проиграл дело. Виктор Анатольевич славился на всю область, к нему приезжали пациенты даже из других городов. «Такой доктор, – утверждал главный врач роддома Дмитрий Сергеевич Ежиков, – никак не мог перепутать ампулы. Он дал Радуговой именно столько, сколько положено здоровому человеку. То, что женщина являлась аллергиком, не было отображено в ее медицинской карте. А Тарасов хоть и хороший гинеколог, но не волшебник».
В доказательство адвокат представил карту Радуговой, где ни словом не упоминалось о ее аллергии. Супруг пришел в изумление. Марина, по его словам, всегда сообщала докторам об особой чувствительности своего организма к некоторым препаратам. В карте не был отмечен ни один. Разумеется, Тарасова оправдали. Обезумевший от горя муж поклялся отомстить убийце своей жены. И вот с гинекологом приключился несчастный случай. Жена Тарасова, Людмила, сразу бросилась к адвокату, чтобы он помог возбудить дело против Радугова.
– Все слышали, как он угрожал Вите, – плакала она. – Наверняка этот негодяй назначил мужу встречу на берегу моря. Супруг очень переживал по поводу случившегося. Ведь такое с ним произошло впервые. Он даже предложил большие деньги на похороны и памятник, однако Радугов от помощи отказался. Понятное дело, он задумал отправить Витю следом за своей женой и детьми.