— Нет, не имеется. Спасибо тебе, Марат. Квартира шикарная, я о такой и не мечтала никогда.
— И с ремонтом, заметь, возиться не надо. А спальню мы с тобой вместе будем выбирать, ладно?
— Ладно. Только как же мы теперь? Это я к тому, что ты проявляешь такой интерес относительно спальни…
— То есть ты хочешь мне напомнить, что ныне ты замужем? И место в спальне рядом с тобой принадлежит не мне?
— А что? Разве не так?
— Да так, так. Но я на постоянное место и не претендую, ты же знаешь. Я только на временное. От сих до сих. Ведь мы с тобой найдем время «от сих до сих»?
— А как мы его найдем? Димка же все время дома будет, у него пока даже работы нет.
— Ну, это не проблема. На работу мы его устроим. Да хотя бы на фирму. Что он умеет, твой Димка?
— Вообще-то он политехнический окончил. Правда, у него диплом факультета «технологии силикатов» и к фирме он ни с какого боку…
— Ничего, найдем применение твоему Димке. Это уж мои заботы. Все забочусь о тебе, забочусь… Ты не находишь, что я слишком много о тебе забочусь, а? С чего бы это, интересно? Не знаешь?
— Знаю. Ты меня любишь, оттого и заботишься. Только… Как-то странно заботишься, правда. Будто с изнанки… И я бы предпочла этой заботе совсем другое…
— Марта, но мы уже все с тобой решили, раз и навсегда решили, ты забыла?
— Нет, не забыла. Я помню, что ты женат. Что ты полигамен и жену свою тоже любишь. Я все помню, Марат. И что отец твоей жены — генеральный директор холдинга, это я тоже помню.
— Ну, если помнишь, так чего ж тогда…
— Извини, больше не буду. Ну что, когда будем искать кровать для моей супружеской спальни, а?
— Да хоть завтра. А сегодня и старая кровать сойдет. Надеюсь, твой Димка не придет раньше срока?
— Нет, он на даче у мамы, там стена у сарая завалилась… Кстати, ты знаешь, кто будет моей свекровью? Ни в жизнь не догадаешься!
— И кто же?
— Димкина мать — наш школьный физрук, Валентина Леонидовна. У нее кликуха была — Валет… А с Димкой мы в одном классе учились, представляешь? У всех свекрови как свекрови, а у меня — Валет. Смешно, да?
— Смешно. И что, дача у твоего Валета хорошая?
— Да ну, название одно. Щитовой домик на шести сотках. Откуда у простого учителя физкультуры может появиться хорошая дача, сам подумай?
— Ну да. Наверное, она ужасно счастлива, что в хорошие руки сына пристраивает?
— Не знаю. Не спрашивала. Да мне все равно по большому счету. А у тебя дача хорошая?
— У меня хорошая. Там сейчас жена с детьми живет… Но мы с тобой ушли от интересной темы! Надо уже устроить прощание с нашей старой кроватью, проводить ее на пенсию! И достойно проводить, чтобы помнила! Ну-ка, иди сюда, я так соскучился, Марта… Ужасно соскучился…
На свадьбу Марат пришел с женой. Марта исподтишка разглядывала ее, искренне недоумевала: что Марат нашел в этой серой мышке? Лицо такое… Зацепиться не за что, с первого раза и не запомнишь. И фигура так себе. Ни худая, ни толстая, самая обыкновенная. Но зато смотрит на мужа как! Будто он идол и повелитель! Наверное, за это Марат ее и любит. Каждому мужчине, наверное, приятно, когда на него смотрят, как на идола и повелителя. Даже несмотря на тот факт, что твой папа может сотворить с идолом и повелителем все, что захочет… Захочет — будет Марат при деле и при деньгах, не захочет — не будет Марата.
А вообще зря он жену привел. Только настроение испортил. Потому что тем самым дал понять, что она для него не основное, а вторичное и он с ней тоже может сделать все, что захочет. Захочет — будет Марта при деле и при деньгах, не захочет — не будет Марты. Хотя последнее — это фигушки! Ей, в отличие от Марата, терять особо нечего! Подаренная квартира все равно при ней останется. Тут, главное, надо все правильно оформить, чтобы все по документам прошло, а не абы как. А порядок в документах она любит. За что ее и ценят на фирме, а вовсе не за то, что с Маратом спит.
Через три дня после свадьбы позвонила Олина мама, Наталья Петровна. Марта сначала не узнала ее голос, такой он был горестно хриплый. Думала, кто-то номером ошибся. Но Наталья Петровна сама о себе напомнила:
— Что, не узнала меня, да? Тебе так удобнее — не узнавать меня? Так я тебе скажу, кто я такая! Я та самая Наталья Петровна, Олина мама! Может, ты и Олю уже не помнишь, а?
— Извините, Наталья Петровна, — растерялась Марта, чувствуя, как холод нехорошего предчувствия пошел по спине. — Да, я вас не узнала… У вас голос такой… Что-то случилось? С Олей что-то?
— Это ты у меня спрашиваешь — что случилось? С такой неподдельной заботой в голосе? А сама ты как считаешь? Ничего особенного не случилось, да?
— Ну, Наталья Петровна, что вы, зачем же так… В личных отношениях между мужчиной и женщиной всякое может произойти, искать виноватых в их расставании — дело неблагодарное. Я не виновата, что Дима меня выбрал, а не Олю.
— Ну, мне-то, положим, сказки можешь не рассказывать. Я не такая наивная, как Оля, я жизнь прожила. И вот что я тебе скажу, девочка: того, что ты сделала, я тебе никогда не прощу. И мое проклятие всегда рядом с тобой будет идти, ты это помни, девочка.
— Ну зачем же вы так, Наталья Петровна?
— А как?! Ты скажи, как по-другому? Да если бы ты видела, что с Олей сотворила…
— Да что с ней, Наталья Петровна? Говорите же, наконец!
— А ты на меня не покрикивай, не покрикивай! Да, сейчас уже все хорошо, то есть относительно хорошо. Оля в клинике неврозов под капельницей. А если называть все своими именами, то это так только называется — клиника неврозов. А на самом деле — обыкновенная психушка. Вот так вот… Ты хочешь знать, что же все-таки случилось? Что ж, я тебе расскажу, что случилось… Когда Дима ушел, Оля так и не встала с дивана, несколько дней лежала лицом к стене. Как мертвая. А в тот день, когда вы с Димой свадьбу играли… В тот день… Я ее в последнюю секунду на подоконнике поймала. Еще бы чуть-чуть, и я бы потеряла дочь… Да и теперь еще неясно, какие будут последствия, врачи говорят, что психика на грани…
— Мне очень жаль, Наталья Петровна, — не смогла подобрать других слов Марта. — Вы скажите адрес клиники, я ее навещу, если можно…
— Еще чего не хватало! И думать забудь! Или тебе покаяться захотелось, душу облегчить? Не будет тебе прощения, Марта, так и знай. И еще одно запомни — в природе ведь все повторяется, все к равновесию стремится. Закон бумеранга знаешь? Вот и имей в виду. На твое зло прилетит другое зло, и с тобой когда-нибудь так же поступят. Ты будешь любить, а любимого у тебя заберут, просто заберут, и все. И вот тогда ты вспомнишь мою Олю, обязательно вспомнишь. Я знаю, что именно так и будет, помни это…
Женщина говорила с такой истовой уверенностью, что Марта слушала ее как завороженная. Ей даже показалось, что-то прозвенело в воздухе, будто и впрямь пришел в действие закон бумеранга и вот-вот этот бумеранг прилетит неизвестно откуда.
Потом встряхнулась, пришла в себя. Торопливо бросила трубку на рычаг, пошла в ванную, плеснула себе в лицо пригоршню холодной воды, глянула на себя в зеркало. Лицо было бледным, будто припыленным чувством страха. А может, чувством вины… Да, она виновата, конечно же. Но с другой стороны, если бы Димка по-настоящему любил Олю, разве повелся бы на искушение? Значит, получается, что это она открыла Оле глаза, чтобы Оля знала правду. Хотя ей от этой правды не легче, это понятно. И все-таки…
А впрочем, не надо так глубоко копать. Самокопание — удел жалких и слабых личностей. Надо просто идти вперед и брать то, что жизнь сама предлагает. Ну что делать, если все так сложилось, будто по цепочке! И ситуация с Маратом, и его условие, чтобы она замуж вышла, и взамен этого всего — новая шикарная квартира… Разве не этого она хотела в конечном итоге? Разве кто-нибудь преподнес бы ей такие подарки на блюдечке с голубой каемочкой? Нет же, все надо самой! А самой трудно. И потому надо прощать себе некоторые издержки. Конечно, Олю жалко, но что ж поделаешь… Ничего, выкарабкается как-нибудь. Хотя из психушки не так-то легко выкарабкаться без последствий…
Все, все! Решила же — никаких самокопаний! Надо жить дальше, сколько дел впереди… Надо старую квартиру продавать, а новую обставлять мебелью. Хорошо, хоть спальню они с Маратом уже присмотрели, а остальное — все самой надо!
Глава 4Димка
Марат, как и обещал, нашел для Димы местечко на фирме. Отныне Дима числился менеджером по закупкам. В его обязанности входили командировки, в том числе и длительные, когда приходилось подолгу жить в разных городах, добывая стройматериалы у поставщиков. Со стройматериалами было трудно, предприятия-производители дышали на ладан, но Дима старался, делал, что мог. И каждый вечер звонил Марте. И она тоже докладывала ему о своих успехах:
— …А кухню я заказала дизайнерскую, очень красивую, знаешь, с такой высокой барной стойкой. Сейчас так модно, да… Я думаю, к твоему приезду уже соберут. Что? Скучаешь? И я тоже скучаю, милый… Ну все, давай, пока, мне еще отчет нужно доделать.
«Отчет» ждал ее в спальне, изнывал от нетерпения. Когда Марта пришла, Марат проговорил недовольно:
— Так мурлыкаешь с ним… Послушаешь тебя — и впрямь счастливая женушка!
— А я и есть счастливая женушка, — игриво улыбнулась Марта, забираясь под одеяло. — Ведь ты сам этого хотел, правда?
— Ну, не совсем этого.
— А чего же тогда? Или ты хотел, чтобы я вышла замуж и держала своего мужа в шкафу, запертого в шкатулке? А когда надо, шкатулку открывала и демонстрировала его присутствие твоему тестю, чтобы отвлечь от тебя всяческие подозрения? Этого ты хотел?
— Ну, знаешь…
— Знаю-знаю! Ладно, не сердись! Да, ты меня любишь, ты делаешь для меня все, что в твоих силах! И ты не властен над обстоятельствами, да! Все понимаю, все принимаю! Но… Что мы с тобой драгоценное время теряем? Чтобы потом жалеть?
— Так не будем терять… Все правильно говоришь, мартышка!
— Ну-ну! Полегче на поворотах! Жену свою называй мартышкой, понял? А меня не надо!