Она вытерла грязное лицо разорванным рукавом и перезарядила мушкет. Плечо ее ныло от сильной отдачи оружия, в ушах звенело от треска мушкетной пальбы, слезы давно высохли. Оставив прошлое позади, девушка сосредоточилась на одном – выжить.
Наконец ее молитвы были услышаны, и Сирена была поражена иронией судьбы. Спасение принесло нечто, чего она боялась больше всего на свете. Небеса разверзлись, и оглушительный раскат грома перекрыл залпы британских пушек. Ослепительные вспышки молний сменили красные всполохи раскаленных ядер, и хлынувший дождь замедлил продвижение британцев. Сирена впервые с благодарностью приветствовала грозу, остановившую наступление врага.
Роджер схватил ее за руку и потащил за собой.
– Мы отступаем. Под прикрытием непогоды Вашингтон намерен передислоцироваться на север.
Сирена покорно кивнула, оглядывая выпачканное мокрое платье, плотно облепившее тело. Тщательно уложенная прическа рассыпалась, но в этот момент девушку ничуть не трогало, что она выглядит как грязный бродяжка. Если ей удалось пережить эту жестокую атаку, значит, она выдержит любую катастрофу – даже предательство Трейгера.
Вспышка молнии рассекла небо, и Сирена, прижавшись к вымокшему насквозь Роджеру, вдруг осознала, что кошмар боя заслонил ее страх перед грозой. Ужаснувшись, она взлетела на коня, которого ей нашел Роджер. Очередной раскат грома прокатился над ними, конь взвился на дыбы, молотя копытами в воздухе, испуганно вращая белками глаз, а затем как вихрь понесся через лагерь. Сирена изо всех сил вцепилась ему в гриву, думая лишь о том, как спастись из ада, бушевавшего вокруг.
Сердце Сирены бешено колотилось, ударяясь о ребра с такой силой, что больно было вздохнуть. Она скакала под проливным дождем, молясь, чтобы стремительно мчавшийся конь не доставил ее прямо в руки врагу. Врагу? Сирена истерически всхлипнула. Похоже, весь мир ополчился против нее: британцы, Трейгер, стихия…
Где искать прибежище? «Негде», – угрюмо подумала она, невольно склонившись к шее коня, когда небо полыхнуло белым пламенем. Пусть ей некуда бежать, но она должна скрыться от своего мужа-предателя и целой армии красных мундиров, которые заполонили Нью-Иорк, как обезумевшие осы.
Стук копыт ворвался в ее мучительные раздумья, и Сирена, судорожно сглотнув, свернула в панике с грязной тропы, соскользнула на землю и скорчилась в кустах, надеясь, что неведомый путник не заметит ее. Напрягая зрение, она вглядывалась во тьму, не решаясь вздохнуть или пошевелиться.
Трейгер был уверен, что слышал приближение всадника. Его зоркие глаза впивались в окружающий мрак, но на дороге было пусто, а ливший как из ведра дождь смывал следы промчавшегося коня.
Еще издалека он заметил дым от пушечных залпов и теперь испытывал настоящий страх, не зная, удалось ли брату спрятать Сирену в безопасном месте до начала сражения. Трейгер снова огляделся вокруг, но не увидел и не услышал ничего, кроме грозы. Сжав коленями бока коня, он пустил его в галоп, пообещав себе, что спустит с Роджера шкуру, если тот не уберег его жену.
Когда всадник умчался, Сирена вывела коня из кустов и забралась в седло, благодаря судьбу, что случайный путешественник не заметил ее. Она пришпорила коня и двинулась в направлении, противоположном тому, в котором проследовал чудом не заметивший ее Трейгер. Но куда же ехать? Сирена осталась совсем одна, никто больше не ждет ее. Чем она заслужила подобное несчастье? Слезы и дождь струились по ее щекам…
Сирена слепо продвигалась вперед, не зная, куда направляется, лишь бы убежать от Трейгера и ужаса кровопролитной битвы.
Опасаясь нарваться на британцев, Трейгер миновал окружным путем Уайт-Плейнс и разыскал Вашингтона. Генерал мрачно выслушал обескураживший его отчет, подтвердивший подозрения Сирены: майор Болдуин получал от британских властей деньги за информацию о повстанцах. Трейгер также сообщил о планах Уильяма Хау атаковать мятежников и заставить их капитулировать, прежде чем они устроятся на зимние квартиры. К счастью, вмешалась судьба: тори увязли по колено в грязи и отказались от преследования отступавших вигов.
После аудиенции Трейгер отправился на поиски Роджера, с проклятиями натыкаясь в ночи на беспорядочно мечущихся солдат. Отшвыривая встречных со своего пути, он напряженно всматривался в темные силуэты. Где, черт побери, его брат?
– Кто-нибудь видел Роджера Грейсона? – окликнул он нескольких солдат.
– Вроде бы они с Эганом Хэдли ищут место для лагеря, – предположил кто-то.
– А где Сирена? – нетерпеливо спросил Трейгер. Забрызганный грязью капрал пожал плечами:
– Не знаю, где она. Никто не видел ее после того, как генерал дал приказ отступать.
Да где же эта строптивица? Трейгер озирался по сторонам, вглядываясь в неясные фигуры при свете молний, пронзавших ночное небо. Куда Роджер ее запрятал?
С раздраженным вздохом Трейгер развернулся и зашагал назад к лошади, ступив с размаху в глубокую лужу. Проклиная все на свете, дрожа от холода и утомления, он зашлепал дальше. «Неужели я недостаточно натерпелся, сражаясь с непокорным конем? Похоже, каким бы мрачным ни казалось настоящее, впереди меня ждет полная тьма», – обескуражено думал Трейгер, потирая ноющее плечо.
Вашингтон и его ослабевшее воинство отступали на север в направлении Пиксвилла, намереваясь укрыться в Нью-Джерси, чтобы сохранить то немногое, что еще оставалось от армии патриотов. Трейгер потратил два дня на поиски брата, но так и не нашел никого из своих людей.
Он сидел у костра, уставившись в огонь, когда какое-то движение в кустах привлекло его внимание. Вскочив на ноги, он увидел Эгана Хэдли, приближавшегося к нему с флегматичной усмешкой на заросшей физиономии, и убрал пистолет.
– А мы все гадали, где вас носит, – произнес Эган, явно посмеиваясь над кислым выражением лица и неряшливым видом капитана.
Трейгер смерил его недовольным взглядом.
– Можно было пометить свой путь, если вам так не терпелось меня увидеть, – заметил он. – Где мой брат?
– Там, – ответил Эган, неопределенно махнув рукой на восток. – Вы как, будете допивать кофе или сразу двинетесь к нему?
Трейгер нетерпеливо закидал грязью костер.
– Показывай дорогу.
Трейгер издалека увидел брата, с понурым видом сидевшего на земле. Что-то определенно случилось. Не требовалось большого ума, чтобы догадаться: дело в Сирене.
Трейгер подошел к Роджеру, выждал мгновение, пока тот осмелился поднять на него глаза, и требовательно спросил:
– Итак, где она?
Роджер выдавил слабую улыбку.
– И это единственное приветствие, на которое ты способен, старший брат? Мог бы поинтересоваться, каково мне пришлось во время сражения.
Терпение Трейгера лопнуло, глаза холодно сверкнули, как закаленная сталь.
– Тебе отлично известно, в какое раздражение я прихожу, если не высплюсь. За последние несколько дней мы с конем так сроднились, что превратились в сиамских близнецов, поэтому мне совсем не улыбается обследовать окрестности вдоль и поперек, чтобы узнать, куда ты дел Сирену. Я должен немедленно с ней поговорить. Так где моя жена, черт возьми?
Трейгер постепенно повышал голос и под конец почти кричал. Он не мог не заметить взгляды, которыми украдкой обменивались его люди во время затянувшейся паузы, и сердито нахмурился.
– Проклятие, ты мне скажешь, что сделал с этой маленькой злючкой?
Роджер встал и сурово посмотрел на брата.
– Сирена сражалась с нами в траншеях, а потом не успел я опомниться, как конь унес ее со скоростью смерча.
Трейгер свирепо зарычал и занес руку, но Эган вклинился между ними, дав Роджеру возможность отскочить и продолжить объяснение.
– Я собирался последовать за Сиреной, но генерал приказал заняться поисками подходящего места для размещения наших отрядов. Задержать ее в этом хаосе было просто невозможно.
Трейгер вырвался из хватки Эгана и закричал брату прямо в лицо:
– И ты позволил ей ускакать в такую грозу? Сирена же ее до смерти боится!
Он продолжал что-то невнятно бормотать, сжимая и разжимая кулаки, борясь с желанием врезать Роджеру по физиономии, потому что готов был ударить кого угодно, лишь бы успокоить свой страх и досаду.
Роджер с изумлением уставился на разбушевавшегося Трейгера.
– Сирена сражалась как опытный пехотинец под прицельным огнем британцев, а ее муж переживает, что она попала в грозу? Видно, ты так долго находился под дождем, что мозги у тебя порядком заржавели, – насмешливо фыркнул он.
– Под прицельным огнем, говоришь? О чем ты только думал? Если у кого голова не в порядке, так это у моего братца. Тебе следовало найти для нее безопасное место еще до атаки.
– Именно это я и собирался сделать, но неожиданно британцы полезли из всех щелей, – защищался Роджер. – Мы полагали, что они нападут утром.
– А ты не мог расстаться с ней до последней минуты!
Трейгер догадывался, что его влюбленный братец хотел провести с Сиреной как можно больше времени. И как последний олух позволил чувствам возобладать над разумом. Черт бы его побрал!
– Я думал, что могу положиться на тебя, но, очевидно, я здорово ошибся, – бросил Трейгер и отвернулся, ничего не видя от ярости, застилавшей глаза, и страха за Сирену, а впереди ему предстояла долгая скачка.
Тихий голос Роджера пробился сквозь его злость, тревогу, разочарование и усталость:
– Сирене известно об отце. Ей рассказал один солдат, прибывший из тех мест. Он зашел ко мне, когда мы снимались с лагеря, хотел извиниться за то, что невольно сообщил ей печальные новости. Кортни думал, что она уже знает. – Последовала долгая напряженная пауза, Роджер тяжело вздохнул. – Сожалею, что по моей вине ей пришлось участвовать в обороне, но я до последней минуты боялся выпускать ее из-под надзора.
– Черт подери! – Трейгер пошел к измученному коню, не жалея красочных эпитетов.
Он хотел сам рассказать Сирене об отце, объяснить, что случилось. Где же может быть его русалка? Вернулась домой или умчалась куда глаза глядят, напутанная грозой? Оглядывая окрестности, Трейгер пытался понять ход ее мыслей. Но Сирена непредсказуема, как море, и сама не ведает, как поступит в следующий момент. Один Бог знает, куда ветер унес его колючую розу и где ее теперь искать.