– Ты делаешь мне больно, – прошипела она, вырываясь.
– Тогда перестань сопротивляться. У меня нет времени на твои фокусы.
Когда он торопливо вел ее по тропинке к своему коню, Сирена оглянулась назад на тускло освещенное окно.
– Я не хочу покидать бабушку, – выпалила она, хватаясь за любой предлог, чтобы остаться.
– Вероника в состоянии позаботиться о себе, – буркнул Трейгер и указал на выгон. – Позови своего жеребца.
Сирена вздрогнула от порыва холодного северного ветра и, плотнее запахнув плащ, свистнула Кречету. Морщинка пересекла лоб девушки, когда Трейгер извлек уздечку из своей седельной сумки и подошел к ее коню.
– Что ты делаешь?
– Я поеду на нем, – бросил Трейгер, вставляя мундштук в зубы упрямившегося коня.
– Если мой Кречет тебе позволит. – Пряча коварную усмешку, Сирена наблюдала, как Трейгер, вцепившись в гриву коня, вскочил ему на спину.
Она откровенно захихикала, когда конь, проявляя норов, принялся взбрыкивать и кружить на месте. Внезапно он вскинул задние ноги и низко опустил голову с явным намерением освободиться от нежеланного всадника. Застигнутый врасплох, Трейгер взлетел в воздух и грохнулся оземь. Превозмогая боль, он попытался встать и выругался, увидев Кречета, который в ответ на ласковый зов Сирены потрусил, как послушный щенок, к хозяйке.
Трейгер встал. И тут, лишив его остатков самообладания, Сирена сорвалась с места и понеслась к дому.
– Ах ты, упрямая девчонка! – Трейгер поймал ее. – Я сказал, что ты поедешь со мной, значит, так и будет!
– Пошел к дьяволу! – бросила в ответ Сирена, вырываясь изо всех сил.
– Побереги свои проклятия, колдунья. – Трейгер достал веревку и связал ей руки, затем быстро снял свое седло и забросил его на спину Кречета, намереваясь привязать Сирену к коню. – Даже потоп и конец света не помешают мне увезти тебя с собой.
– Ты не можешь вечно держать меня связанной, Трейгер. Я сбегу в ту же секунду, как ты повернешься ко мне спиной. Общество Вероники меня больше устраивает.
– Говори потише, – пробормотал Трейгер. – В этих лесах полно красных мундиров. Мы на вражеской территории, и мне совсем не улыбается быть повешенным вместе с тобой. Ведь тебя все еще разыскивают, а цена за твою голову растет с каждым днем.
– Тогда поехали, – не без горечи прошептала она. – Ты не оставил мне выбора… пока.
Трейгер придержал коня, устремив твердый взгляд на раздраженную женщину.
– Сирена, если бы я уехал один, то не сомкнул бы глаз, беспокоясь, не схватили ли тебя.
– Какая трогательная забота!
– Тебя удивляет, что мне не безразлична твоя судьба? – спросил он уже мягче.
– Естественно. Ты же считаешь меня ярмом на своей шее, досадной помехой, которая мешает тебе служить своему делу, – заявила Сирена, выразив вслух свои тайные мысли, и тут же пожалела, что не прикусила язык, заметив ироничную усмешку на его губах.
– Но очень привлекательной и желанной помехой, – уточнил Трейгер, прежде чем натянуть поводья.
Сирена снова оглянулась на свое тускло освещенное окно и поклялась, что при первой же возможности сбежит, чтобы в образе Вероники защищать свой дом и возвести надежную преграду между собой и Трейгером. Как только обольстительный дьявол ослабит бдительность, она атакует его и улизнет, избавив себя от страданий, которые несла неразделенная любовь, разрывавшая ее сердце.
Глава 19
Они путешествовали в напряженном молчании. Несмотря на все обещания жены не пытаться бежать, Трейгер отказался развязать ее, подозрительно косясь, прежде чем повернуться к ней спиной, словно опасался, что она вцепится ему в горло. День ото дня настроение его становилось все хуже, глаза покраснели от постоянного недосыпания. Ни разу не посмотрел он на Сирену с желанием. Его отчужденный взгляд из-под полуопущенных век обдавал холодом, как арктический ветер. По ночам, ложась спать, Трейгер крепко прижимался к ней, но Сирена оставалась связанной, лишенная возможности ускользнуть под покровом темноты или хотя бы повернуться во сне, чтобы муж не вздрогнул и не вцепился в нее.
Сирена не понимала, зачем ему понадобилось тащить ее с собой, если муж не питал к ней привязанности и постоянно бубнил, что от такой жены одни хлопоты. С невеселыми мыслями она наконец заметила в отдалении лагерь Вашингтона. Ее и без того унылое настроение упало до низшей отметки при виде потрепанных, павших духом солдат. Даже Роджер, с лица которого обычно не сходила улыбка, выглядел хуже некуда.
Младший Грейсон ошеломленно застыл. Неряшливая борода и спутанные черные волосы придавали Трейгеру грозный, почти зловещий вид. Заметив веревки на запястьях и щиколотках Сирены, Роджер поинтересовался, не скрывая своего неодобрения:
– Ты что, завел себе рабыню?
Лицо Трейгера казалось высеченным из гранита, когда он остановил на брате тяжелый взгляд.
– Просто я ей не доверяю. Хватит с меня трюков с исчезновениями, да и не в том я настроении, чтобы снова мотаться за ней прямиком в ад и обратно…
Роджер иронически усмехнулся:
– Понятно. У тебя такой вид, будто тебя изрядно подпалили. Неудивительно, что ты несколько раздражен.
– Я не настроен терпеть твои насмешки. Где Вашингтон?
Роджер показал на здание, служившее новой штаб-квартирой.
– Генерал только что вернулся с совещания, и настроение у него под стать твоему.
Трейгер снял с седла свою пленницу и вручил ее брату.
– Найди помещение для Сирены и не спускай с нее глаз, пока я не вернусь.
– Из разведчика да в няньки. – Лукаво усмехнувшись, Роджер подмигнул своей невестке. – Кое-кто, возможно, решит, что меня разжаловали, но лично я не стану жаловаться на судьбу. При условии, конечно, что ты пожелаешь ванну и массаж для восстановления кровообращения.
Успевший сделать пару шагов Трейгер резко повернулся и наградил его взглядом, способным испепелить кого угодно, но только не родного брата.
– Ты испытываешь мое терпение, Роджер.
– Это была шутка, – огрызнулся тот, выведенный из себя поведением Трейгера, напоминавшего скорпиона, которому невтерпеж вонзить в кого-нибудь жало.
– Надеюсь, что так!
Сирена облегченно вздохнула. Ей казалось, что она задерживала дыхание последние две недели, пока Трейгер изрыгал пламя.
– Не знаю, что хуже: сражаться с британской пехотой или терпеть раздражительный нрав Трейгера.
Роджер сочувственно улыбнулся и обнял ее за талию.
– Похоже, тебе пришлось несладко. Не представляю, почему брат решил тебя связать. – Он повел ее к дому медленно, чтобы Сирена могла размять онемевшие после долгой скачки ноги. – Не могу понять, что нашло на твоего мужа. Последние месяцы он сам не свой.
– Дело в том, что Трейгер презирает меня, а наш нелепый брак доводит его до белого каления, – уныло пробормотала Сирена.
Во время их мучительного путешествия она самым тщательным образом все продумала и пришла к неутешительному выводу. Трейгер терзается, поскольку, связавшись с ней, взял на себя ответственность за ее безопасность. В минуту помрачения рассудка он поступил благородно, женившись на беглянке. Но теперь понял, какую совершил ошибку, и сожалеет о своем поступке. Будучи человеком слова, Трейгер не может нарушить брачные обеты, несмотря на то что они оба несчастны. Было бы намного лучше, если бы муж позволил ей остаться в поместье.
Роджер внимательно слушал, пытаясь вникнуть в ее доводы.
– Не думаю, что причина в этом, Сирена. Я заметил перемену в нем еще в начале осени, но с каждым днем брат становится все хуже. Я начинаю думать, что проблема Трейгера в нем самом. Ему трудно смириться с правдой.
Сирена промолчала, хотя и не была уверена, что правильно поняла Роджера. В дверях спальни она устало улыбнулась.
– Тебе незачем здесь оставаться. В данный момент я не собираюсь бежать. Все, о чем я мечтаю, так это о горячей ванне и пуховой перине.
– Но Трейгер сказал…
Сирена подняла руку, пресекая его возражения.
– Даю слово, Роджер, – пообещала она. – Я не доставлю тебе хлопот.
Со вздохом смирения Роджер галантно поклонился и отправился вниз, чтобы распорядиться насчет горячей воды, но столкнулся с разгневанным Трейгером. Его брови сошлись в сплошную линию, серо-стальные глаза превратились в узкие щелки.
– Кто-нибудь намерен здесь выполнять мои распоряжения? – прорычал он. – Похоже, приказы входят тебе в одно ухо и вылетают в другое.
– Сирена дала слово, – заявил Роджер тоном, не уступавшим брату в твердости.
– Дала слово? – Трейгер горько рассмеялся и ринулся мимо Роджера, чуть не сбив его с ног. – Мне следовало догадаться, что, как только эта колдунья направит на тебя свои чары, ты растаешь, не сходя с места. – Он припустил через две ступеньки, торопясь добраться до жены, пока та не успела удрать. – Неужели ни один мужчина не способен устоять перед смазливой девчонкой?!
Сирена потрясенно ахнула и едва успела прикрыть обнаженную грудь, как дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену, взметнув облачко пыли с деревянной обшивки. На пороге стоял разъяренный Трейгер.
– Перед тем как войти, принято стучать. Надеюсь, в будущем ты это учтешь.
Трейгер постучал по открытой двери, нахально скользя взглядом по ее полуобнаженному телу. На его губах появилась едва заметная улыбка, первая за несколько недель.
– Прошу прощения, мадам. – Он вошел в комнату и захлопнул ногой дверь. – Дело в том, что я не рассчитывал здесь кого-либо застать.
– Можешь успокоиться. Я начну строить планы побега не раньше, чем приму ванну и посплю, – язвительно сообщила Сирена и, набросив на плечи пеньюар, принялась раскладывать помятые платья. – Мой преступный мозг работает гораздо эффективнее после мытья и хорошего отдыха.
Созерцая изящные изгибы ее спины, Трейгер чувствовал, как раздражение уступает место желанию. Он словно находился на дыбе, разрываясь между недоверием и неодолимым влечением к Сирене. Неужели ему не о чем думать, кроме как об этой неугомонной особе? Каждая секунда их злосчастного путешествия была для него настоящей пыткой. Трейгер провел долгие часы убеждая себя в том, что Сирена ничем не отличается от других женщин, но всякий раз, стоило коснуться ее, как он поражался силе своего желания.