Сильвия Лайм«В объятиях Тени»
Глава 1
Бег. Стремительный бег на последнем дыхании. Страх, ноющий в животе тупой болью и сливающийся с огненным возбуждением от которого подкашиваются ноги. И странное ощущение неправильности всего происходящего. Гулко стучит сердце где-то в желудке. Деревья мелькают одно за другим. Темнота размазывает очертания паркового леса, превращая все вокруг в одно тёмное пятно. Но то и дело взгляд цепляется за мелкие детали, отправляя в мозг тревожные сообщения, смысл которых пока неясен.
Прячусь за какими-то кустами, полностью скрывающими мою яркую внешность. Все. Осталось только ждать, что ОН не найдёт…
Почему и куда я убегала? А главное: от кого?
Чтобы понять это, придётся начать издали.
Меня зовут Валерия Соколова. Мне — двадцать семь лет. Я — вокалистка малопопулярной андеграунд группы и по совместительству — кассир в банке.
Нет. Это слишком далеко. Попробуем поближе.
Есть у меня одна проблема. Практически проблема всей моей жизни. И зовут эту проблему — Влад. Ударник нашей группы, красавчик и абсолютно ушибленный на голову рокер. Мой мужчина.
Уже пять лет как мы вместе. Несмотря на то, что у меня длинные розовые волосы, пирсинг, где ни попадя, и тату на линии бикини, я, как и все приличные девушки, мечтаю о замужестве. Мечтала. Ровно до сегодняшнего дня.
Субботний вечер в Castle Rock club мы привычно отыграли свою программу. В зале трясли волосатыми хаерами по большей части наши же собственные друзья. Я окинула помещение скептическим взглядом: вот она слава, к которой мы шли всю жизнь. Под пьяные выкрики: «Бладууун!», что должно было означать наше гордое название: «Blood moon», мы покинули сцену.
— Лер, ты домой? — окликнула меня маленькая миловидная блондинка с родинкой над губой. Такая миловидная, что иногда рядом с ней я казалась себе инопланетянином. Знакомьтесь — моя сестра.
— Кать, я устала, — ответила я, когда мы уже выходили из метро на своей станции.
— Давай отпразднуем выступление, ну что ты опять, как синий чулок! — воскликнула она, нахмурив свои кукольные бровки.
Эх, дать бы ей хорошего пинка… С детства мечтаю. Нет, я люблю её, конечно. Но, в конце концов, кто из нас неформальная молодежь? Я со своим кожаным корсетом и волосами, как в классике аниме, или она — в чёрной юбочке, светлой блузочке и чистой коже без намека на пирсинг и тату?
— Кать. Не начинай, а?
— Лерусик, ну что ты ворчишь, — прижался ко мне Влад, нежно сопя в ухо, как подвыпивший лабрадор.
Терпеть не могу его такого. Но привычка — страшная штука. Музыка значит для него слишком много. А группа — вообще все. Наши скромные выступления, которые и концертом-то назвать язык не повернётся, похоже, кажутся ему веским поводом для праздника. В принципе, я могу это понять. Еженедельные репетиции, полугодовая подготовка и потом полтора часа на сцене — есть, что отметить.
Раньше и я так думала. Но последние месяцы меня всё чаще стала посещать мысль, что всю жизнь я так жить не хочу.
— Давай, выпей с нами винца, а домой пойдёшь попозже, — проговорил Пашка, наш гитарист.
Всунул мне в руки пластиковый стаканчик и налил золотисто-жёлтого напитка.
— Ребят, мне завтра вставать в шесть утра, — проговорила я, задумчиво заглядывая в наполненный стакан. — Меня шеф вызвал.
— Тогда, конечно, другое дело, — кивнул басист. — Давай тогда с тебя один тост. И иди уже.
Я улыбнулась. Неисправимые они у меня.
— В раю нам пива не дадут, поэтому и пьём мы тут, — многозначительно проговорила я, подняв пластик с вином вверх. Пошловато, зато в тему.
— Чётко подмечено! — ухнул мой Влад и опрокинул в себя стакан.
Катя хихикнула, отпивая из своего, и проговорила:
— Пойдёшь домой, унеси с собой мою сумку, хорошо?
Я взяла протянутую кожаную вещицу, напоминающую немного раздутый кошелёк и ответила:
— Думаешь, если оставить её здесь, она напьется в хлам вместе с вами?
— Ха-ха, — скривилась Катя. — Это что, была шутка, или мне показалось? Лер, ты и шутки — вещи несовместимые.
Пожала плечами, слабо улыбнувшись.
— Пошли, сумка, — сказала вместо ответа, — здесь тебя плохому научат.
Попрощалась с ребятами. Влад обещал быть дома не позже часа ночи. Катя временно остановилась у нас на съёмной квартире. Вообще-то она совсем недавно приехала из Воронежа, где все это время жила с родителями. Но вот уже три дня, как моя любимая сестренка околачивается в Москве под предлогом поступления в институт. Эх, я ей немного завидовала — лучшие годы впереди. Мои-то уже отгремели…
Тьфу, что за странные мысли меня посещают? Как это отгремели? Я ж ещё — ух! УХ!
Подбадривая себя таким нехитрым образом, я поднялась домой в нашу скромную однушку на семнадцатом этаже новостройки. Разделась, приняла душ, смыла клубный боевой раскрас.
Подошла к зеркалу, окинула себя скептическим взглядом: бледная кожа, два колечка в левом ухе и одно в правом, зеленые глаза, розовые волосы. В детстве мне хотелось прическу, как у Ариэль из диснеевского мультика. Помню, мама очень удивилась, когда однажды именно с такой прической я и приехала к ней в гости.
Высунула язык, дразня саму себя. В зеркале и здесь блеснула штанга пирсинга.
— Ух! — повторила я на этот раз вслух.
И уже собралась лечь спать, как из сумки сёстры донесся звук телефонного звонка. Честно говоря, я совершенно не собиралась лезть в её личную жизнь, узнавая, что за редиска трезвонит моей сестре в двенадцать часов ночи. Но противный аппарат совершенно не собирался замолкать.
Пришлось распотрошить кожаную «подругу по трезвости», выволакивая на свет божий маленький розовый мобильник.
— Господи, до чего ж ванильно, — пробурчала я. — И, как в стиле сестры!
На экране под именем «Джесси» красовалось фото какой-то девчонки, фотографигующей саму себя на фоне тарелки с суши.
— Мда, «если ваша девушка не делает селфи хотя бы раз в день, проверьте, может её давно съели пришельцы, и вы разговариваете с одним из них», — вырвалось у меня сквозь смешок.
Звонки сыпались один за другим, и мне пришлось поднять трубку. На другом конце тонкий девчачий голосок требовал немедленно подать ему Катю. Вопрос жизни и смерти!
Пробурчала в ответ нечто невнятное, сунула ноги в мягкие тапки и вяло поковыляла к лифту. Вся наша компания должна была сидеть сейчас внизу под подъездом, распивая остатки вина. Так что мне нужно было лишь отдать телефон нерадивой сестренке, и я свободна. И почему я не плюнула на это неблагодарное занятие? Ведь даже банального «спасибо» я вряд ли дождалась бы.
У подъезда никого не оказалось.
— Блин! — проговорила я в ночную пустоту, кутаясь в мягкий халат. И ведь могла же позвонить Владу, спросить, где они…
Впереди на площадке увидела тени. Там, на лавочках деревянной беседки мы частенько болтали и поглощали семечки. Или портвейн. Так что, видимо, мои друзья все же здесь.
Я пошла вперёд, ругая себя, что вообще подняла трубку. Подошла ближе, скрываясь во мраке кустов, и вдруг замерла. На деревянной скамейке извивались и хрипло постанывали два тела. Мужское и женское.
Сердце гулко застучало. И не потому что я застукала сцену чьей-то бесстыдной любви прямо на детской площадке. А потому что вот именно эту белобрысую голову, и вот эту упругую задницу чуть ниже кожаной куртки с белыми крыльями я прекрасно знала!
Катя и Влад. Мой мужчина и моя сестра.
Что-то тяжёлое легло на сердце. Что тяжёлое и дурно пахнущее, как немытая корова. И всё это прямо на грудь.
Я нервно дернулась и отвернулась, закрывая глаза, зажимая уши. А потом пошла в противоположном от дома направлении. По маленькой вытоптанной тропинке в парк, что раскинулся в какой-то сотне метров отсюда.
Тапочки уже безнадёжно испачкались, но меня это не беспокоило. Наверно стоило обозначить свое присутствие, застать Катю и Влада за этим делом. Устроить скандал. Хотя бы удовольствие им испортила бы.
Но мне не хотелось. Словно все эмоции куда-то разом испарились. Только ноющее чувство в груди резало отчаянной почти физической болью.
Пять лет. Мы были вместе пять лет. Наверно, это слишком долго для отношений, не имеющих никакого развития.
— Ага, — процедила сквозь зубы сама себе, — это слишком долго, когда твой мозг размером с улитку, и в нем умещается только ударная установка, ящик пива и пачка презервативов.
А потом с горькой усмешкой добавила:
— Большая получилась бы улитка…
В глазах на мгновение стало мокро. Я остановилась, не понимая, куда и зачем иду. А затем услышала тихий голос. Низкий и шелестящий, словно ветер.
— Ты нужна мне…
Оглянулась по сторонам, чувствуя, как шевелятся волосы на затылке. Вокруг стояла почти непроглядная тьма. И куда, спрашивается, меня понесло одну в полночь?
Никого рядом видно не было. Я бодро развернулась, намереваясь как можно быстрее направиться домой. Может, даже трусливо побежать. И голос повторился:
— Ты нужна мне…
Такой тихий, что его легко можно было принять за галлюцинацию. Морок. Мираж.
Если бы я не увидела во тьме дорожки сияющие сиреневые глаза. Они мерцали, словно воспоминание или видение. Смотрели сквозь меня куда-то вдаль, и явно были лишь плодом моего больного воображения. Но я испытала такой ужас, что даже наши соседи по лестничной клетке должны были поседеть.
Не стесняясь больше собственного страха, припустила по тропинке, «подхватив юбки». Хлопая тапками-крыльями, как маленькая испуганная куропатка.
Вдовесок ко всему прочему, в полной мере почувствовав себя комичным персонажем «Очень страшного кино», я подвернула ногу, свалившись в какую-то яму.
Жалобный вскрик юной леди мог бы растопить сердце даже каменного великана… Увы, это было несколько не про меня. Я в сердцах выдала пару-тройку слов отборного мата, и мне тут же полегчало. Вот она — сила языка русского!
Подтянула к себе голую ступню, тапки слетели при падении, и поняла, что повредила связки.