был хищник, правитель, охотник. И он способен убить меня.
— Хотя бы умерла не солгав, — раздался его злой шепот.
А в следующую секунду он резко выпрямился, дёрнул за руку, заставляя подняться на ноги, и легко перекинул моё тело через плечо. У меня не было и шанса на сопротивление. Он слишком силён. И слишком зол.
Затем вдруг тьма упала вокруг, словно наступила ночь. Но я-то знала, что до заката ещё несколько часов! Деревья замелькали, будто кто-то перематывал плёнку фильма, в котором мы застряли. И я не чувствовала собственного тела. Это было странное ощущение, будто пространство потеряло протяжённость, а время остановилось. Или я попала в параллельную реальность, где царили тишина и мрак.
Прошло не больше минуты, и краски вернулись. Снова появились звуки, засветило солнце. И, как ни странно, мы были на территории замка! Леран спустил меня с плеч, не смотря в глаза. Затем, не оборачиваясь, передал двум охранникам, и просто ушёл.
Я была уверена, что на этот раз окажусь в тюрьме, в клетке, как он и говорил. Именно там, где и должна содержаться «кровь иного мира». Но, как ни странно, меня привели обратно в комнаты гарема. Стража расположилась по другую сторону двери, заблокировав выход.
Что ж, се ля ви. Это было лучше, чем клетка, которую он обещал…
Глава 10
Мне спалось откровенно плохо. Всю ночь я ворочалась, нервничала и просыпалась. Что меня сильнее беспокоило: собственная ревность, гнев лайета или страх будущего? Не знаю. Может быть, всё вместе.
Мне снился Леран, занимающийся любовью с Эриссой, а потом по очереди ещё с десятком девушек. Это было ужасно.
Но, когда утром я открыла глаза, увидела устремлённый на себя мрачный сиреневый взгляд. Оказывается лайет Дайше ждал, пока я проснусь. Он сидел в мягком кресле прямо напротив моей кровати и рукой подпирал голову.
Я громко сглотнула, ожидая его слов. Но мужчина просто смотрел мне в глаза и молчал.
— Почему ты не посадил меня на цепь и не убил, как говорил прежде? — тихо спросила я, нарушив напряженное безмолвие.
— А с чего ты взяла, что я не сделаю этого? — раздался жестокий ответ. — Кровь иного мира — то чего боятся все колдуны Беаны.
— Почему?
— Потому что её появление… твоё появление означает скорый приход Матери эриний. Некоторые даже считают, что именно ты откроешь врата в Эреб.
— Но… я не собираюсь ничего открывать…
И почему мне казалось, что такого объяснения ему будет мало?
Леран несколько мгновений молчал, прожигая меня глазами.
— Откуда взялся тот осьминог? — наконец раздался вопрос.
А я поняла, что, если скажу правду, будет только хуже. Леран поймёт, что я действительно могу создать разлом! Пусть и случайно, но у меня это уже однажды получилось. Так почему бы в будущем мне и впрямь не открыть врата для этой самой Матери? Может, я, и правда, — беда для здешнего мира?
Всё, с этого дня — никаких песенок, насвистываний и завываний. И, если я ещё хоть раз открою рот, чтобы что-нибудь из такое сделать… паука мне на язык и дохлую мокрицу — подмышку!
— Понятия не имею, — соврала я бодро. — Фьёр сказал, что из какого-то разлома, который был поблизости… Кстати, почему ты не стал нападать на Фьёра?
Я очень надеялась, что мужчина примет мои слова за правду и переключится на новую тему.
Его глаза несколько секунд задумчиво сверкали, а затем Леран ответил:
— Есть небольшое количество заклинателей в нашем мире, которые умеют приручать низших эриний. Хрустальных. Совсем единицам удалось зачаровать парочку янтарных. Я впервые увидел неагрессивного обсидианового. И, признаюсь, удивлён. Но причин отсылать тигра обратно в Эреб я не нашёл.
А потом он прибавил:
— По крайней мере, пока он не вызывает опасений. Кстати, каким заклинанием ты его привязала? И откуда узнала о нём?
Проклятье. Опять лгать?
— Никаким, — ответила я, решив, что на сегодня хватит обмана. — Фьёр был со мной добровольно.
Бровь Лерана взлетела вверх.
— Ты и правда странная девушка… — прошептал он совсем другим голосом.
В следующий миг лицо его вновь стало непроницаемой маской. Но я всё равно решила спросить то, что мучило меня со вчерашнего дня:
— Почему ты так разозлился, узнав, что я солгала о своём происхождении? — к удивлению, мой собственный голос звучал неуверенно и сбивчиво. — Я осознаю, что, похоже, являюсь чем-то ужасным в вашем мире. Но, разве ты не понимаешь, что я хотела спасти свою жизнь?..
Леран неожиданно вздохнул и закрыл глаза, знакомым жестом потирая переносицу. Я уже заметила, что он всегда делал так, когда поднималась неприятная или беспокоящая его тема. Но, неужели он всё же нервничает из-за меня? И тогда вся эта ледяная маска…
— Потому что, узнай о тебе кто-нибудь другой, и очень скоро ты была бы мертва. Как только всё дошло бы до короля, а это случилось бы невероятно быстро, тебя уничтожили бы, как источник смертоносной заразы.
«Значит, все-таки беспокойство!»
Наверно, на моём лице проскочило нечто, похожее на радость, потому что Леран нахмурился и поспешил добавить:
— А я привык сам решать судьбу своих наложниц!
И тут же сказал, будто размышляя вслух:
— Я — и так опальный лайет. А стал бы ещё и изменником, укрывающим проклятье из пророчества. Мало мне ярлыка отступника!
В этот момент он резко встал с кресла и навис надо мной, схватив за подбородок и смотря прямо в глаза.
— И обо всём этом я догадался бы самый последний! Потому что моя любимая наложница решила скрыть от меня правду!
Шумел Леран — рабыни гнулись. Как бы громко он ни орал, я, естественно, услышала только два слова: «любимая наложница». И желудок подпрыгнул от радости, как будто я проглотила воробушка.
— И что ты теперь будешь делать? — спросила с придыханием.
Леран несколько секунд молчал, не сводя с меня обжигающего взгляда. А затем резко отстранился и сел обратно в кресло.
Дышать тут же стало легче, но при этом я едва сдержалась, чтобы не схватить его за ворот безрукавки и не притянуть обратно.
— Почему ты убежала? — раздался жёсткий голос. — Тебе плохо здесь?
А я отвернулась, тут же вспомнив всё, что предшествовало сцене побега. Щеки окрасились в красный, и это был румянец гнева. Да, раньше бороться с ревностью получалось легче.
— Я для тебя — никто. Рабыня. Ты и этот мир для меня чужие. И здесь меня ничто не держит.
И вместо тысячи ответов я услышала утвердительное:
— Ты видела меня с Эриссой.
— Какая самоуверенность! — воскликнула я, вспыхнув ещё ярче. — Ты хоть понимаешь, что я потеряла всё: свою жизнь, знакомых, свой мир. Но расстроилась, конечно, из-за Эриссы!
И, вопреки моим ожиданиям, на лице мужчины первый раз проскочила тень улыбки.
— Ну, так и есть.
Я возмущенно фыркнула, не давая себе признать, что, вообще-то, он прав. Дома меня никто не ждёт. Работа давно опротивела, да и никогда не была моим призванием. Бойфренд оказался редкостным засранцем. Родне хорошо и без меня. Особенно сестрёнке, якорь ей в попу и клизму с патефонными иголками туда же.
И всё же домой хотелось. К родным стенам, любимому кинотеатру, кафешке, куда я захожу каждые выходные, гипермаркету на соседней улице, где продают такое вкусное мороженое и крабовые палочки. А, что было бы, если бы я зашла туда под руку с Лераном?..
— Я не могу быть только с тобой, — вдруг прервал поток моих размышлений твёрдый голос. — Я не могу позволить себе это. Слишком велика вероятность, что однажды мои эмоции выйдут из-под контроля, и материя во мне уничтожит избранницу.
Сквозь лёгкий шок от услышанного я не совсем поняла, что он имеет в виду.
— Так это беспокойство за мою жизнь?
— Твою, чужую. За жизнь любой женщины, которая окажется слишком близко ко мне, — голос Лерана снова был холодным, как айсберги Антарктиды. Словно между нами никогда ничего не происходило.
И мне было невероятно больно это слышать. Всё же я для него — лишь рабыня.
А мужчина меж тем продолжал, словно специально наступая на мозоли:
— Только Эрисса может выносить мою близость чаще, чем другие. Потому что в ней течёт кровь сумеречных дриад. С остальными я могу быть не более раза в месяц. Всё.
Сказал, как ножом полоснул. Он имел в виду секс, ведь так? Чего он добивается? Чтобы меня от ревности тут разорвало на британский флаг?
— И со мной тоже ты можешь быть лишь раз в месяц? — спросила я тихо, не узнавая свой хриплый голос.
Он приподнял бровь. Ледяная маска стала ещё холоднее.
— Поскольку ты сама убежала вчера, я сделал вывод, что ты не желаешь быть моей наложницей.
Дальше всё, как в тумане. Его голос звенел металлом, а я чувствовала, что наказание оказывается гораздо страшнее, чем я предполагала:
— А я не беру женщин, которые этого не хотят. Думаю, ясно, что моей рабыней ты быть не перестанешь. Но отныне видеться мы больше не будем. Поскольку ты — иномирянка, тобой занймётся эльсиэр Эвиард и его помощники. Он постарается узнать все возможности твоей крови. На этом — всё.
А потом развернулся и направился к выходу.
Его слова были на редкость жестоки. Но почему я видела сквозь них только обиду? Может, это — лишь мои дурацкие фантазии?..
В любом случае, я не собиралась поддаваться на угрозы. Я была уверена, что тоже не безразлична Лерану.
— Лайет Дайше! — позвала я его сухо.
Мужчина обернулся, хмуро взглянув на меня. В сиреневых глазах промелькнуло удивление.
— Вы могли бы сделать мне небольшое одолжение? Напоследок…
Несколько мгновений он молчал.
— Какое именно, шаэр? — раздался ровный голос.
Это «шаэр» звучало почти как оскорбление.
— Вы могли бы создать из материи один предмет? Крючок для вязания? Также, как вы сделали этот цветок?
Ладонь быстро скользнула под подушку, откуда я достала мягкий бутон Лериссы. Тот самый, который он подарил мне не так давно.
На лице мужчины промелькнула какая-то неуловимая эмоция, когда он проследил взглядом за моей рукой.