Что ж, спасибо за урок, Тень. Не знаю, что бы эти слова могли означать. Но попробовать стоит:
— Домой, — приказала я мягко, но уверенно. — Домой!
И это прозвучало так, как, если бы я приказывала покорной служанке. Словно я никогда не слышала отказов.
Резко повернула руки: облако магии закрутилось в спираль. Набирая обороты, материя словно обретала твердость. Через несколько секунд острие спирали вошло в землю. Перед моими ногами в разные стороны разрастался разлом. Он слегка светится зеленью, пугал и манил одновременно.
Получилось. Я не могла поверить, что получилось!
Но, что делать дальше? Попробовать наступить на него? А вдруг он засосет меня совсем в иной мир? На родину Фьёра, например?
В любом случае, если я сделаю это, мир Лерана останется без моей крови. И мечта моего лайета рассыпается в прах. Я не могу так с ним поступить.
Быстро повертела головой в поисках какой-нибудь бутылочки. Передо мной стоял поднос с кувшином и непрозрачным бокалом. Подняла в руки последний и нахмурилась. Если в кубке окажется немного моей крови, не примет ли её Леран за остатки вина? Не выльет ли её служанка?
Отвязала от пояса кожаный мешочек с волшебными грибами. Высыпала их аккуратно на поднос. Убрала кувшин подальше. Взяла бокал, поставила в самый центр, сунула в него раскрытый мешок горловиной наверх. Твердая кожа не должна была пропустить влагу наружу.
Я была уверена, что на такую конструкцию Леран точно обратит внимание. Но надо было действовать быстро.
Нож. Нигде не было ножа. Я начинала нервничать. Говорят: «Человеческий мозг — как компьютер: прибор умнейший и совершенный — но пользователь, как правило, дебил». Я склонна с этим согласиться. У меня есть стакан, кожаный мешочек, красивый поднос, на который сразу падает взгляд, разлом, в конце концов! Но у меня нет ножа.
Быстро порылась в углу, где лежали вещи Лерана. Он едва пришёл в себя и не успел ещё полностью одется. Поэтому я не удивилась, когда нашла его зачарованный кинжал. Кайлу.
Пальцы нервно дернулись, стоило вспомнить, чем последний раз кончилось моё общение с этой вещицей. Сейчас женский торс был абсолютно неподвижен, но я была уверена, что зелёные глаза смотрят прямо на меня.
— Кайла, — прошептала я, — ты меня слышишь?.. — а внутри всё перевернулось от страха.
Шутка ли: обращаться к живому лезвию?
Стальная голова медленно повернулась ко мне. А затем кивнула. Я уже хотела обрадоваться, что начало хорошее. Но внезапно женщина оскалилась в улыбке, обнажив два ряда острых акульих зубов.
Так, не дадим себя запугать, не дадим!
«А нам всё равно, а нам всё равно,
Не боимся мы Кайлу-колбасу!..»
— Скажи, а ты умеешь резать без боли? — спросила я, жутко нервничая.
Стальная женщина медленно кивнула. Что ж, была-не была:
— Если ты сделаешь аккуратный безболезненный разрез на моей ладони, я накапаю на тебя своей крови… Мнооого, — протянула я.
Зелёные глаза блеснули. Женщина облизнула губы, вставая на тонких руках и ползя ко мне. Выглядело жутко.
— Только без боли, — напомнила я, — а то не дам ни капли! Убегу и нажалуюсь твоему хозяину!
Кайла на миг замерла, а затем вновь покорно кивнула. Теперь я верила ей чуточку больше. Чуточку.
Протянула руку и приготовилась. Поворот «хвоста» Кайлы, короткий блеск лезвия, и почти никакой боли. На моё ладони сиял свежий алый разрез.
Очень захотелось упасть в обморок от вида собственной крови. Но времени не было. Зачарованная женщина глядела на меня с голодным ожиданием, открыв рот. Что ж, я держу обещания.
Расположилась над ней ладонь и дождалась пока капли зальют её всю. Потом подскочила к кубку и мешочку, расширила горлышко и начала усиленно мять ладонь, чтобы кровь шла быстрее. Несколько капель продлились на поднос. Это должно было дополнительно дать понять Лерану, что к чему.
Когда всё оказалось готово, я подошла к разлому, обматывая руку бинтами, валявшимися у постели. Лёгкая зелень сочилась из узкой трещины в земле. Честно говоря, было невероятно страшно. И я никак не могла решиться на последний шаг.
Мне помог голос Лерана, приближающегося к палатке.
— …убирайте шатры как можно скорее! — командовал он. И с каждым словом я слышала его всё громче.
Сердце начало оглушительно стучать. Вот-вот лайет Дайше поднимет тряпичную дверь, я встречусь с его колдовскими сиреневыми глазами и утону в них. Навсегда. Мне станет стыдно, а он не позволит мне закончить дело.
Как говорится: «Волка ноги кормят, но не всегда свои». Этот вариант возвращения домой — далеко не то, о чём я мечтала. Он опасен и рискован. Но иного выхода нет.
Как в замедленной съёмке, приподнялась ткань палатки, демонстрируя кожаные сапоги Лерана, его твёрдые икры, обтянутые брюками, стальные бёдра…
И в следующую секунду я шагнула в разлом. Несколько невероятно долгих мгновений мне казалось, что ничего не произойдёт. Зелень магии клубилась вокруг меня, не спеша переносить куда-либо.
— Домой! — лихорадочно выкрикнула я, видя как склоняется мощная мужская фигура, чтобы проникнуть в шатер.
А затем всё померкло вокруг. Тьма закрыла взгляд, как непроглядный полог. Я начала стремительно падать.
Глава 21
Знаете, наверно, мне и самой подсознательно хотелось растянуть время рядом с Лераном. Побыть ещё немного его любимой, посетовать на его самоуверенность и привычку управлять. Пожаловаться на оскорбительную роль наложницы. И всё это рядом с НИМ. А в итоге оказалось, что моё желание исполнилось даже быстрее, чем я успела об этом всём помечтать.
Руки ударились обо что-то твердое, колени уперлись в землю. Я подняла голову, огляделась и поняла, что снова в том самом парке, откуда всё и началось. Более того, я стою на четвереньках в том же самом овраге. Никакого разлома нигде не было и в помине.
Улыбка невольно появилась на губах. Я поднялась на ноги, оглядываясь окрестности. Сирень, дубы, берёзы. Вон куст снежноягодника, чьи белые горошинки все наши дети так любят лопать подошвами ботинок. И ни одного странного пятнистого куста. Я дома! Дома!
Побежала по дороге к собственному подъезду. На приснопамятную беседку, в которой мой женишок страстно любил мою сестричку, даже не взглянула. Набрала код подъезда, ощущая, как слёзы застилают глаза. Эмоции были настолько сильны, что я не верила в происходящее.
Поднялась на свой этаж, встала напротив квартиры и поняла, что ключей-то у меня нет…
Позвонила в дверь. Секунды текли одна за другой, как приторно-сладкий мёд.
— Кто там? — раздался мужской голос, а через мгновение дверь отворилась. На пороге стоял полуголый Влад. — Лера?!
Он тут же сделал шаг вперёд и заключил меня в медвежьи объятия.
— Где ты была? Тебя объявили в розыск! Мы думали, тебя маньяк какой поймал! Господи, Лера…
Я не вырывалась. Не спорила. Просто молчала. Потом прошла внутрь квартиры. В нашей с Владом комнате по полу были разбросаны вещи моей сестры вместе с его грязными носками. На стуле лежали женские трусики. Но, что удивительно, мне было наплевать.
— Где ты была? Что на тебе надето? — спросил Влад, следуя за мной. А потом проследил за моим взглядом и покраснел. — Лер, тут такое дело… Мы думали, тебя уже и в живых-то нет.
Я усмехнулась. Но получилось довольно горько. А он продолжал:
— И так вышло, что мы с твоей сестрой стали встречаться. Но ты не подумай, мы же от расстройства! Знаешь, как она переживала!
Ну, правильно, лучше признаться сразу. Как говорится: «Член в трусах не утаишь». Или «шило в мешке» — не помню.
— А родители твои…
— Что с ними? — переспросила я, впервые по-настоящему испугавшись.
— Ну, дядя Кирилл держался хорошо, тётя Надя первое время плакала, потом перестала.
Я представила своих родителей, оплакивающих дочь, и почувствовала себя ужасно. Что ж, только ради них стоило вернуться. А Леран… он поймёт…
— Где они сейчас? — спросила я тогда.
— Пока живут в гостинице «Парус», надеются тебя найти. Лера, где ты была? Ты в порядке вообще? — тряс меня за плечи Влад.
Я взглянула в его глаза, казавшиеся мне когда-то такими красивыми, и не почувствовала ничего.
— Не беспокойся. Жаль, что пришлось вот так исчезнуть. Но у меня не было другого выхода. Поверь.
— И это все твои извинения?! — возмутился он, сложив руки на груди.
— А это все твои извинения? — я кивнула в сторону трусов сестры.
Парень покраснел, но глаз не отвёл. Крепкий орешек.
— Я же сказал тебе…
— Оставь, — отрезала я. — Мне всё равно.
Потом прошла к шкафу, отодвинула «Фауста», нащупав за ней заначку в тонком тряпичном кошельке. О ней не знал даже Влад. И я была уверена, что Гете — последний автор, которого он решит почитать.
— Ты прятала от меня деньги? — удивился он. — И, что значит, тебе всё равно?
Но я больше не слушала его.
— Лера! Как ты себя ведешь?! — раздавались возмущенные крики мне вслед. — Мы беспокоились! Надеялись на твоё возвращение, а ты?!
А я вышла из квартиры, в которой меня больше ничто не держало, и села в первый попавшийся автобус. Приехала к гостинице «Парус» и стремительно пошла на ресепшн. Девушка отказалась давать мне номер комнаты родителей, но сама набрала на телефоне несколько цифр и позвонила им.
К трубке подошёл папа. Дальше всё было слишком долго и эмоционально. Мама плакала, папа не мог поверить, что видит меня живой. А я никак не могла привыкнуть к тому, что родители, с которыми мы виделись всего пару раз в год, так страдали от моей пропажи. Пришлось тоже разреветься. Абсолютно чистосердечно.
Потихоньку всё улеглось. Мы договорились, что ещё некоторое время поживём здесь, а затем уедем вместе в Воронеж. Оставлять меня тут они категорически отказывались. Я согласилась, ведь меня больше ничто не держало в Москве. А крабовые палочки и в Воронеже хороши.
Сестра, узнав, что я жива и здорова, поспешила приехать и пустить слезу у меня на плече. И это было бы даже трогательно, если бы не фальшь, которую я видела в её глазах. Не хотела видеть, но видела.