ом ни были, но, по крайней мере, в трепетном отношению к роду совпадали.
Больше я расспрашивать не стала. Руины скрылись из виду, снова потянулись живописные луга. Только пейзаж уже был мне мало интересен. Я незаметно наблюдала за Алмиром. Он чуть хмурился, смотрел прямо перед собой, о чем-то крепко задумавшись. И явно неосознанно чуть вращал большим пальцем кольцо на безымянном. Матово-черный камень – единственный уцелевший осколок магического источника их рода… А ведь даже если сейчас у Алмира появится наследник, потом все равно неминуемо постепенное угасание. Раньше представители древних родов вступали в союзы с сильнейшими из магов, чтобы не было вырождения рода и ослабления могущества. Но еще Бран мне рассказывал, что в последние десятилетия почему-то началось падение общей магии мира, столь сильные маги попросту не рождаются. То есть вопрос упадка десяти древних родов время неумолимо решит по-своему. И все старания Алмира сейчас – это лишь попытка отсрочить неизбежное. Похоже, всей последней древней магии мира скоро придет конец.
Минут через десять мы приехали в небольшое поселение. На его окраине в рощице располагался храм. Раньше явно монументальный и величественный, но теперь при взгляде на него возникали ассоциации с древним уставшим стариком. Впрочем, и вышедший нас встречать первосвященник был этому образу под стать.
– Господин Алмир? – Худощавый старичок в старой мантии и обрадовался, и удивился одновременно. – Вы ли это? Вот это да! Вас и не узнать!
– Кто там? – раздался следом чуть скрипучий голос, и к первосвященнику присоединилась ворчливого вида старушка. – Вот это да! – ахнув, всплеснула руками. – Да это же сам молодой лорд ив Реллион!
– Господин Зедин, госпожа Лайра, я очень рад вас видеть! – Алмир искренне улыбался. – Познакомьтесь, моя невеста леди Вилена. Вилена, это первосвященник Зедин и его супруга Лайра.
– Очень приятно познакомиться, – кивнула я, пожилая пара сразу располагала к себе, казалось, они очень добрые люди.
– И нам очень приятно! А как вырос-то! – продолжала восторгаться Алмиром старушка. – А как возмужал! Я же тебя… то есть ой, вас еще лохматым мальчишкой помню, а тут вон какой молодой красавец-мужчина! А невеста-то у вас какая прелестная! – Она переключила свое внимание на улыбающуюся меня. – Ой, Зедин, ты только посмотри, прядка белая, неужто ив Эрдан? Вот это да!
Первосвященник наконец перестал растерянно хлопать глазами, подбоченился для пущей важности и, спохватившись, произнес:
– Приветствую наследников почтенных родов у священных сводов храма Единых! – И уже без высокопарности осведомился: – А вы проездом заглянули или с какой целью?
– Я прошу вас провести для нас сегодня церемонию наречения, – сказал Алмир.
Первосвященник и его жена переглянулись. Господин Зедин чуть озадаченно и даже виновато произнес:
– Давно я таких церемоний не проводил… У нас ведь в округе все люди, магов и нет почти, так что и женятся по-простому.
– Ну и что, что давно не проводил? – чуть ворчливо перебила его госпожа Лайра. – Не справишься, что ли?
– Да справлюсь, конечно, – не слишком уверенно ответил тот. – Прошу вас, идемте.
Старушка поспешила войти в храм первой, за ней последовал ее супруг, а после уже мы. Когда поднимались по чуть покосившимся ступеням, я заметила справа от входа за деревьями небольшой аккуратный домик. Видимо, там и жила пожилая пара. Хотя наверняка тут в первосвященнике давно не было надобности, но все равно он каждый день дежурил в храме. И, несмотря на внешнее запустение, внутри явно еще пытались поддерживать достойный вид. Но в целом храм чуть ли не в точности напоминал тот, в котором мы с Эрионом в свое время проходили церемонию наречения.
Вслед за первосвященником мы пересекли главный зал и через небольшую узкую арку прошли в круглую комнату. Здесь не было окон, свет поступал из идеально круглого отверстия на потолке и падал прямиком на возвышение в центре. Госпожа Лайра суетливо и очень ловко уже протирала платком стоящие здесь по кругу на постаментах серебряные чаши. Закончив, спешно вышла, ведь на церемонии посторонних быть не должно.
А господин Зедин между тем пояснял:
– Церемония простая и совсем недолгая. Вам нужно будет лишь постоять на вот этом возвышении в центре, держась за руки, и все. Как только свет исчезнет, скрепите церемонию поцелуем, и на этом таинство завершится. Прошу.
Возвышение было не особо высоким. В пару обычных ступеней максимум. Алмир поднялся первым, подал мне руку. Я не стала гордо отнекиваться при первосвященнике, поднялась следом. Теперь мы стояли в круге света лицом друг к другу и держались за руки.
Господин Зедин потер ладони, словно они замерзли, легонько на них дунул, и тут же от его пальцев взвился голубоватый свет. Первосвященник довольно ловко сформировал из него идеально круглый сполох и бережно поместил в первую серебряную чашу.
Старичок спешно вышел, оставив нас одних. Сполох полыхнул, вверх взвилось синее пламя, перекинулось в следующую чашу, и так далее по кругу, пока не запылали все. Огонь, неестественно выгибаясь и оплетая льющийся сверху дневной свет, устремился к отверстию в потолке. И едва все потоки сошлись, прямо на нас хлынуло ослепительное сияние. Я зажмурилась, настолько оно было нестерпимым.
Казалось, это сияние пронизывает все тело насквозь. Ощущение не было неприятным. Но вот что странно, когда я проходила эту церемонию с Эрионом, мне даже подурнело, словно что-то сдавило со всех сторон и мешало дышать. Но сейчас ничего подобного я и близко не почувствовала. Даже наоборот, словно некий непомерный груз упал, стало враз несравнимо легче.
Через несколько мгновений это ощущение исчезло, оставив после себя лишь легкое головокружение. Я медленно открыла глаза… и натолкнулась на взгляд Алмира. У меня на миг даже дыхание перехватило. Он смотрел на меня так… так… Ну вот, если бы вдруг на моем месте оказался розовый в крапинку дракон размером с замок, казалось, и то Алмир изумился бы меньше. Но кроме изумления в его карих глазах читалась целая буря других, менее понятных чувств.
– Что? – едва слышно прошептала я, все-таки в полный голос нам тут говорить не полагалось.
Словно очнувшись от некоего ступора, Алмир попытался изобразить спокойствие, но получалось у него плохо. Было ясно как день: что-то его чрезвычайно огорошило. Но что? Мы же оба тут, и никаких невиданных чудес лично я вокруг сейчас не замечала. Или, может, Алмир запоздало сообразил, какую глупость совершает, решив жениться на мне? И сам поразился, как раньше этого не понял? Но в храме в любом случае было не место сарказму, так что я промолчала.
Оставалось закрепить церемонию. Тот момент, который я ожидала с тихим ужасом. Лишь по-прежнему утешала себя, что секундное прикосновение губ – это вовсе не повод так переживать.
Напрягшись, я ждала поцелуя. И, видимо, на моем лице весьма красноречиво отражалось все, что я думала о предстоящем. Алмир нахмурился. Как будто его уже традиционное «а мне плевать, что ты об этом думаешь» сейчас куда-то делось. Не знаю почему, но именно теперь ему почему-то было уж точно не все равно.
Он приподнял за подбородок мое лицо, заставляя встретиться взглядом. Смотрел на меня изучающе, словно впервые видел.
– Алмир, что происходит? – прошептала я.
– Ничего. Нужно просто закрепить церемонию.
Так и хотелось поинтересоваться, чего же он тогда тянет, храбрости, что ли, набирается. Но что-то было не похоже, будто поцелуй его пугает. Казалось, очень даже наоборот, – и это уже пугало меня.
Большим пальцем правой руки Алмир неспешно и ласково провел по моим губам, словно проверяя на мягкость. Уже от одного этого прикосновения меня затопила волна паники и множества других непрошеных ощущений. Вмиг догадавшись, что символическим поцелуем он отделываться не намерен, я испуганно напомнила:
– Простого прикосновения губ ведь вполне достаточно.
– Мне не достаточно. – Уже от одной его интонации по коже побежали мурашки.
Я инстинктивно попыталась отступить назад, но Алмир удержал меня за талию и привлек к себе еще ближе.
– Так нечестно. – Я уперлась руками ему в грудь, пытаясь сохранить между нами хотя бы небольшое расстояние. – Ты же нагло пользуешься ситуацией!
В ответ он лишь улыбнулся, и это поразило меня больше всего. Впервые за последнее время он мне улыбнулся! Без усмешки, снисходительности или издевки – просто искренняя улыбка, от которой полгода назад у меня так счастливо сердце замирало…
Я уже совершенно не понимала, что с ним происходит, почему он так внезапно сейчас изменился. Но задать вопрос не успела.
Да, Алмир поступил нечестно. Закрепляющий поцелуй на церемонии наречения, естественно, должен быть взаимным. И сейчас я ну никак не могла воспротивиться и отстраниться. Но как же тошно, когда разум и совесть твердили одно, а робкие чувства совсем другое… Ну ничего. Пусть я не стану мешать, но и отвечать взаимностью тем более не буду.
Последняя мысль бодро продержалась лишь секунды три, после чего бесследно улетучилась под натиском эмоций. Алмир и не собирался меня заставлять, его губы коснулись моих мягко, даже будто бы ненавязчиво. Казалось, вот-вот, и на этом все кончится. Вот только я сама не понимала, что преобладает – облегчение или все же разочарование. Но Алмир не оправдал моих ожиданий и не оставил шансов остаться безответной. Да и чему удивляться, он умел целовать, а моя неопытность играла тут против меня, слишком обостренно и ярко все ощущалось.
За доли секунды мягкий и будто бы мимолетный поцелуй стал требовательней. Алмир прижал меня к себе еще крепче, не позволяя отстраниться. От жара его тела, ощутимого даже через одежду, бросало в дрожь. Если бы я могла сейчас трезво мыслить, то ужаснулась бы тому, насколько мне приятны все эти ощущения. Не только позволять себя целовать, но и отвечать взаимностью…
Но идиллия продлилась лишь несколько мгновений. Из сладостного дурмана враз вытряхнул голос возвратившегося первосвященника. Но как же не хотелось обрывать поцелуй так быстро! Но видимо, господин Зедин справедливо рассудил, что церемония хоть как уже должна была закончиться. Мы с Алмиром чуть отстранились друг от друга. В его глазах отражалась и откровенная досада, и, как ни странно, предвкушение. Словно он открыл для себя нечто новое и столь ценное, что ни за что теперь не упустит.