Я спорить не стала, да и Алмир больше ничего не говорил. Мы молча принялись за ужин, хотя толком никто и не ел. У меня от волнения кусок в горло не лез, я лишь вяло поковыряла салат на своей тарелке. И Алмир, видимо, не был голоден, лишь неспешно допил бокал с вином.
Служанки ловко и быстро убрали всю посуду и снова оставили нас одних. Теоретически я ведь тоже должна была вернуться сейчас в свою комнату, но Алмир попросил остаться.
– Я бы хотел еще кое о чем поговорить с тобой, Вилена. Это важно, и желательно разговор на потом не откладывать.
– Слушаю, – присела я в кресло.
Он же стоял в паре шагов от меня, расслабленно облокотившись на каминную полку. И все время не сводил с меня внимательного взгляда.
– Сегодня я уточнил некоторые моменты и окончательно выяснил, что, вероятнее всего, во многом был не прав. И все же я думаю, что наш будущий союз должен стать именно союзом, а не необходимостью. Но к этому, я уверен, мы с тобой придем в любом случае. Сейчас же я хотел поговорить немного о другом. Мы с тобой оба оказались в одинаковом положении, и в свете выясненных обстоятельств я все же хочу поступить справедливо.
– Алмир, я не очень понимаю, о чем ты, – чуть озадаченно произнесла я. Конечно, радовало его признание в неправоте, но вот к чему он сейчас ведет?
– Все просто, Вилена. – Он по-прежнему не сводил с меня внимательного взгляда, следя за моей реакцией на его слова. – До нашей свадьбы чуть меньше двух месяцев, и этого времени должно быть вполне достаточно. Только я не смогу все же сделать первенца главным наследником, в этом придется нарушить обычай, но…
– Алмир, подожди, – меня даже в жар бросило от озарившей догадки, – что ты имеешь в виду?
– Мы разделим с тобой постель до свадьбы, – как само собой разумеющееся, ответил он. – И, если повезет, к моменту церемонии ты уже будешь в положении, так что наш первенец унаследует силу твоего рода. Не знаю, в курсе ли ты, но зачатые до свадьбы дети получают магию матери, а не отца. А после свадьбы наследование уже пойдет исключительно по мужской линии. Так ни твой, ни мой род не угаснет.
Я даже ответить ничего не смогла. Казалось, щеки пылали так, что все лицо было пунцовым. Сказать, что меня смутили слова Алмира, – это вообще ничего не сказать! Вот он стоит сейчас в паре шагов от меня. Такой мужественный, сильный, волнующий уже одним своим присутствием… А теперь еще и такое предлагает! Я понимала, конечно, что после свадьбы это было бы неминуемо, но и сама свадьба пока казалась чем-то далеким, и не факт, что вообще возможным.
Все это время пристально наблюдающий за мной Алмир, похоже, заранее догадывался, насколько меня это смутит.
– Вилена, пойми правильно, я совершенно не настаиваю. Мне наоборот выгоднее, чтобы первенец был моего рода. Но в то же время я хочу, чтобы все сложилось честно. Конечно, не будь ты последней представительницей, и речи бы не шло. Но я знаю, как для тебя важен твой род, потому и согласен идти на уступки. Я не жду от тебя ответа прямо сейчас, подумай, взвесь все за и против. Понимаю, мое предложение слишком неожиданно, и для тебя звучит все же неприлично. И не тороплю с ответом. Время у нас еще есть. А если ты вдруг волнуешься, что я намерен насладиться тобой, а после распрощаться, то, поверь, ты совершенно зря этого боишься. Наш союз нужен мне не меньше, чем тебе.
Мой сарказм хоть и вякнул мысленно, мол, когда я вообще говорила, что мне этот союз нужен, но все же сейчас преобладали совсем иные порывы. В голове уже роились навязчивые воспоминания о поцелуях, я кое-как отогнала эти образы. А то и так уже по коже мурашки бегали.
– Алмир, мне и вправду сложно сейчас дать тебе ответ, – все-таки собралась с решимостью я.
Точнее, сейчас бы я точно категорически ответила «нет», как велело мне чувство собственного достоинства и вообще понятие о приличиях. Пусть после смерти мамы никто меня особо не воспитывал, но все равно представления о правильном и неправильном сложились. И делить постель с мужчиной вне брака – это было как раз таки вопиюще неправильно для приличной девушки. Даже если этот мужчина ее будущий муж.
– Вилена, я понимаю и не настаиваю, – мягко напомнил он. – Если вдруг скажешь потом мне «нет», мы вообще забудем, что этот разговор вообще был.
– Хорошо, – кивнула я, – но сейчас, если ты не против, я все же пойду. – Я встала с кресла и направилась к выходу из гостиной.
– Вилена, – вдруг окликнул меня Алмир.
Настороженно замерев на месте, я обернулась.
– Доброй ночи, – пожелал он.
– Доброй ночи, – поспешно ответила я и быстро вышла.
Алмира, конечно, явно раздосадовало мое бегство, но сейчас мне просто необходимо было оказаться от него подальше. Нет, ну что за ирония судьбы? Не так давно я сама думала о такой перспективе, но сейчас, когда она вдруг может стать реальностью, для меня все слишком неожиданно. И как быть? Забыть о чести в обмен на спасение рода? И при этом все же не зная, виновен ли Алмир в смерти Брана? Проклятье, как же все сложно…
– Ну как все прошло? – первым делом спросила госпожа Мирланда, когда я вернулась в свою комнату.
– Мирно, спокойно, не ругались, не ссорились, – пробормотала я, усаживаясь в кресло.
– Хм… А почему тогда у тебя вид такой потерянный и даже перепуганный? – От внимательного взгляда дуэньи сложно было что-то скрыть.
Но я пока не хотела ей рассказывать о предложении Алмира. Даже не пока, а вообще. Ни ей, ни кому бы то ни было еще. Конечно, мудрый взгляд со стороны – это полезно и замечательно, но в этой ситуации принять решение должна была исключительно я сама.
– Просто мне пока сложно воспринимать Алмира таким, все время жду подвоха и очередной его презрительной холодности. Вам принесли трактат? – Я спешно сменила тему.
Госпожа Мирланда явно поняла, что я предпочла что-то скрыть, но допытываться не стала.
– Да, принесли, – указала она на столик, где лежал внушительного размера весьма потрепанный фолиант. – Я даже успела трактовку посмотреть, пока твое платье еще не забрали.
– Платье забрали? – нахмурилась я, встав с кресла и взяв книгу.
– Так портниха и забрала, – пояснила она. – Им же надо теперь на основании этого платья шить тебе свадебное. Магическая ткань ведь больше не поменяется, она отображает лишь один раз и такой потом и остается. Так что, думаю, очень красиво в итоге получится: свадебный наряд в золотисто-белых тонах. Кстати, о свадьбе. Надеюсь, в этом плане ты определилась?
Я отвлеклась от спешного перелистывания страниц фолианта и встретилась с пытливым взглядом дуэньи. Честно ответила:
– Нет. Окончательно не определилась. И не определюсь, пока не выясню правду.
– Даже зная, что любишь Алмира, ты все равно сомневаешься? – похоже, это казалось госпоже Мирланде как минимум странным.
Я чуть поморщилась.
– Полгода назад я была уверена, что люблю Алмира. А потом встретила Эриона, и пусть под воздействием магии, но все равно считала, что люблю его. Теперь же якобы снова пробуждаются чувства к Алмиру… Знаете, пусть у меня и мало жизненного опыта, но я уже успела уяснить, что любовь – это нечто довольно переменчивое и ненадежное. Так что в принятии решения на это чувство я буду ориентироваться в последнюю очередь.
Госпожа Мирланда смотрела на меня с искренним любопытством.
– Что? – не поняла я ее реакции.
– Да просто очень интересно за тобой наблюдать. То ты как маленькая, забившаяся в угол серая мышка, которой очень страшно даже выглядывать в большой мир. То вдруг в тебе словно что-то пробуждается, вот просто бесконечное внутреннее достоинство. Прямо смотришь на тебя и даже поклониться инстинктивно хочется. Все-таки древний род – это, конечно, многое значит. Как у Алмира эта сила чувствуется даже на расстоянии, так и у тебя периодами вдруг проскальзывает. Я хоть и далекий от магии человек, но это настолько очевидно, что любой заметит. Жаль, конечно, что время великих осталось в прошлом. И даже теперь, получается, продолжится всего один род.
Я судорожно вздохнула. Эта тема меня когда-нибудь доконает… Даже отвечать ничего не стала, продолжала перелистывать страницы фолианта, пока среди пестрящих рисунками глав не попалась нужная мне с трактовкой символов на магической ткани.
Сначала там перечислялись цвета, насчет белого и золотого все совпадало: невинность и любовь. Вообще, как я поняла, цвет олицетворял некую особенность невесты, а узор – степень этой особенности, какие-то важные моменты. Дальше уже уделялось внимание узорам. Свой я запомнила хорошо, хоть и не так детально, как желалось бы. Пришлось несколько раз внимательно перечитать отведенные описанию его возможных нюансов страницы, чтобы в голове сложилась полная картина.
Фактически золотистый узор олицетворял развитие моего чувства к Алмиру – магическая ткань ведь на церемонии показывала только то, что имело отношение к жениху. Центральная яркая часть означала зарождение чувства и, судя по яркости цвета, сильного. Дальше по кругу узор становился бледнее настолько, что словно бы прерывался, если внимательно не вглядываться. Это, видимо, показывало тот этап, когда магия Эриона скрыла мои истинные чувства. А после узор разрастался вновь, постепенно все набирая цвет. Наверное, пройди мы церемонию позже, то все платье было бы этим рисунком покрыто… В общем, ничего нового я не узнала. Лишь утвердилась в своем мнении.
Госпожа Мирланда все это время меня не отвлекала, но стоило мне отложить книгу, с нетерпением поинтересовалась:
– Ну, что скажешь?
– Честно? Толком и сказать нечего. По крайней мере, насчет себя. – Я устало потерла глаза. – Зато, видимо, Алмиру сразу стало тогда все понятно насчет моего отношения к нему. То-то он так изумился! Видимо, злодеяния, в которых он меня подозревал, явно не могли быть совершены любящим человеком. И это меня вроде как оправдало. Мне, конечно, приятно, что он все же и раньше сомневался. Если он все же допустил возможность своей неправоты и потому прибег к этой традиции с магической тканью. Но с другой стороны…