— Я не овца в загоне. Я буду стоять за себя до последнего!
— Ты не овца, — тихо сказал он, подойдя ближе. — Ты женщина. Моя женщина.
Голос низкий, чуть вибрирующий, пробирал до костей. Я сглотнула, но не опустила нож.
— Я никому не принадлежу.
Орк склонился надо мной, ловя мой взгляд.
— Люди слабые. Человеческой женщине не выжить в нашем мире без защиты.
— Лучше рискнуть, чем быть чьей-то рабыней.
Он фыркнул.
— Ты не рабыня.
— Тогда кто?!
Он шагнул ближе, почти вплотную, и я почувствовала жар его тела.
— Женщина, — голос стал ниже. — Ты моя женщина.
Горячее дыхание коснулось моей щеки.
Я сильнее сжала нож, а по спине скатились капли холодного пота.
— Не смей меня трогать.
Он наклонился еще ниже, воздух между нами стал густой, тяжелый, горячий.
— Если бы я хотел тебя взять, ты бы уже была подо мной.
Тело пробила мелкая дрожь. Он не лгал.
И почему-то от этого стало ещё страшнее.
Он стоял слишком близко.
Так близко, что его дыхание касалось моей кожи, едва ощутимо, но достаточно, чтобы мурашки пробежали по позвоночнику.
Так близко, что я могла почувствовать, как напрягаются его мышцы, когда он делает очередной неторопливый вдох.
Но я не отступила.
— Ты дрожишь, — голос его низкий, будто раскат грома перед бурей.
— Это естественно, когда тебя похищают и бросают в другой мир.
Он склонил голову, чуть сузив глаза.
— А ещё так бывает, когда женщина чувствует мужчину.
Жар вспыхнул внутри, но я не позволила себе выдать это ни движением, ни жестом.
— Не приписывай мне свои фантазии.
— Не буду, — уголки его губ дрогнули в усмешке. — Я подожду, когда ты заговоришь об этом сама.
Он играл. Он наслаждался. Не нападал. Не подавлял.
Но давил.
Присутствием. Взглядом. Непрошеной, обжигающей близостью, от которой в груди сжималось сердце, а наружу просилось что-то первобытное.
Мои пальцы крепче сжали рукоять ножа.
Он заметил.
— Думаешь, сможешь меня ранить?
— по крайней мере я попытаюсь.
Он качнул головой, и в глазах его мелькнуло что-то опасное.
— Смелая. Нравишься мне.
Я вздохнула глубже, не давая себе отвлечься.
— Что тебе от меня нужно?
— Всё, — ответил он без тени сомнения.
Слово прозвучало тяжело, окончательно.
Я сглотнула, пытаясь удержать голос ровным:
— Ты говоришь так, будто уже решил за меня.
— Потому что так и есть.
Он поднял руку, и я дёрнулась, но он только коснулся пальцами моего лица.
Лёгкий, почти неосязаемый жест, но от него внутри опять всё сжалось.
— Если бы ты хотел, ты бы уже меня взял.
Он кивнул.
— Да.
— Но ты ждёшь.
Его взгляд потемнел.
— Жду.
— Почему?
Тишина натянулась, как струна.
А потом он вдохнул.
Глубоко.
Тяжело.
— Я не монстр и не животное. Я жду, когда ты сама захочешь, жду, когда будет можно… — его голос сорвался на шёпот. — И это сводит меня с ума.
Орк отошел от меня, а я продолжила стоять, сжимая нож в руках.
— Ложись спать женщина. — Орк махнул рукой в угол, где на большой кровати, сколоченной из грубых деревянных брусьев, лежала груда шкур.
***
Я не спала.
Снаружи раздавались голоса, редкое рычание, грубый смех.
Эти звуки проходились по коже вибрацией, заставляя вспомнить, где я нахожусь.
В другом мире. В деревне орков. В его доме.
В его власти.
Я глубже зарылась в шкуры, но их тепло не могло заглушить присутствие другого тепла, которое… ждало.
В соседней комнате.
Я зажмурилась, но даже так ощущала его присутствие и запах.
Тёплый. Животный. Мужской.
Глупо было думать, что я возьму и вот так просто усну здесь. Поэтому я просто лежала и ворочалась. Кровать была жесткой, а тело щекотал мех.
Дверь скрипнула, и я замерла.
Он вошёл без шума, но я почувствовала его сразу. Энергия его тела заполнила пространство, густая, давящая.
Я сделала вид, что сплю.
— Думаешь, я не чувствую, что ты не спишь?
Голос его разорвал тишину, пробежавшись горячей волной по коже.
Я не ответила.
Просто смотрел. Не знаю, ждал ли он ответа, но я упорно молчала и продолжала делать вид, что сплю.
Я слышала его дыхание. Ровное, глубокое, тяжёлое.
— Завтра тебе придётся выйти из этой постели, — тихо сказал он. — Прятаться в ней вечно не получится.
Я резко села.
— Я не прячусь!
— Нет?
Он стоял в дверном проёме, высокий, массивный. Свет луны падал на его тело, очерчивая рельеф груди и рук.
Я застыла.
Глаза предательски скользнули по нему.
Он усмехнулся.
— Всё-таки смотришь.
Я вспыхнула.
— Ты…!
— Ложись.
Он оборвал меня на полуслове одним резким словом.
— Что?
— Спи.
Но не успела я даже возразить, как он начал раздеваться. Полностью.
Ткать упала на пол.
Огромное, сильное тело выпрямилось в лучах луны.
Мои пальцы вцепились в шкуры. Глупо было отрицать, что у него красивое, мощное тело.
— Ч-что ты… — Я обомлела. Я пыталась контролировать себя, не смотреть куда не надо, но взгляд то и дело возвращался к его прессу и ниже…
— Спать ложусь, — ответил он так просто, будто это само собой разумеется.
А потом он двинулся вперёд. Тяжело лег с краю с залез под шкуры. Ко мне.
Я попыталась отстраниться, но он протянул руку.
Сильная. Тёплая.
Меня охватило, утянуло в его тепло.
Я дёрнулась, но он крепко обнял за талию, прочно удерживая в своих руках.
— Пусти!
— Спи.
Я сжалась, замерла, но он не шевелился, не позволял лишнего.
Просто обнимал. Просто грел.
Его кожа обжигала, жар исходил от него, словно от тлеющих углей. Его дыхание ровное, тяжёлое, спокойное.
Где-то в груди родилось странное чувство — что рядом с ним ничто не посмеет причинить мне вред.
Тело предало первым. Тепло. Слишком тепло. Я не заметила, как дрожь ушла.
Как мускулы под моими пальцами стали какими-то привычными.
Как его рука больше не сковывала…
А просто была. Крепкая. Надёжная.
Тёплая.
И я успокоилась.
3
Я проснулась от того, что подо мной что-то едва заметно двигалось.
Сонно прижалась щекой к чему-то твердому, горячему — и только через пару секунд поняла, к кому я прижалась.
Сердце глухо стукнулось в ребра.
Орк.
Я лежала на его плече, ладонь покоилась на его груди, а дыхание… Боги, я буквально дышала им.
Я почувствовала, как напряглись мышцы под моей ладонью, как его грудь глубже вздымается при вдохе, как в воздухе сгущается что-то, от чего вдруг становится нестерпимо жарко во всем теле.
Но я лежала не шевелясь, но и руку убирать не стала.
Не сделала ни одного движения, которое могло бы разрушить этот странный, но сладкий момент.
И тогда он сам пошевелился.
Совсем чуть-чуть.
Просто склонил голову, и его губы оказались слишком близко к моим волосам.
Я вздрогнула и он почувствовал это.
Он мог бы сейчас — легко, просто, без усилий — заставить меня потеряться в нём.
Но он не делал этого.
Играл?
— Ты уже не отпихиваешь меня, — его голос был низким, ленивым, чуть охрипшим от сна.
Я стиснула зубы, но не отстранилась, не хотела отпускать это тепло и чувство защищенности.
Он медленно повернул ко мне голову. Так, что губы почти задели висок, а потом скользнули ниже. К щеке. К губам.
Ещё чуть-чуть — и они соприкоснутся.
Наше дыхание спуталось, мы вдыхали друг друга.
Грудь сжалась от странного, горячего ожидания.
Я знала, что нужно отпрянуть, что нужно остановиться…
Но не смогла.
Я просто смотрела, как он медленно наклоняется, как в его глазах вспыхивают огоньки желания, как грубые пальцы едва касаются моего подбородка…
И тогда он остановился.
Ровно в тот момент, когда наши губы почти встретились.
Я замерла.
Его дыхание горячими искрами пробежалось по коже.
Он смотрел. Смотрел и… ждал моей реакции.
А потом — усмехнулся. Тихо, едва слышно, и отпрянул.
— Не сейчас, — сказал он лениво.
Меня будто окатило ледяной водой.
Что?.. Как это вообще понимать?
Но он уже садился, медленно, мощно, перекатываясь на бок, а затем встал с кровати.
Я ошеломлённо смотрела, как он выпрямляется в полный рост, как перекатываются мышцы под грубой, зелёной кожей, как выпирает и подрагивает его мужское достоинство. Я смущённо отвела взгляд. Орк же заскользил по мне насмешливым взглядом, будто понял всё, что сейчас творилось в моей голове.
— Я… — голос не слушался.
Он уже не смотрел на меня.
Просто натянул одежду, подошёл к двери…
И запер её.
Я подскочила.
— Эй!
— Не выдумывай, — его голос звучал приглушенно из-за двери. — Это для твоей же безопасности.
Я стиснула кулаки.
— Ты не имеешь права…!
Кажется, он ухмыльнулся.
— Я имею всё, что захочу.
Тяжелые шаги начали отдаляться.
Тишина.
Я схватила ближайший предмет — и с силой запустила в дверь.
Удар. Но орка уже не было.
***
Сначала я злилась.
Ходила по комнате, мерила шагами пространство, проверяла окна и двери.
Конечно, заперто, не выбраться. Я была как в клетке, большой, грубой клетке.
Глупый зверь.
Глупая я.
Я швырнула какую-то шкуру в угол, раздражённо взъерошила волосы.
Но потом…
Раздражение превратилось в скуку.
Я села. Встала. Снова села.
Потом начала осматриваться. Грубый деревянный стол, полки с оружием, тяжелые шкуры, наброшенные поверх кровати, массивный очаг в углу, где ещё тлели угли.
Здесь не было уюта, не было тепла.
Просто… логово зверя.
Я повела плечами.
В груди шевельнулось странное чувство. Мне нестерпимо захотелось что-то сделать.
Изменить.