— Я выясню, что ему известно. — Хоук взглянул на Джада. — Ты можешь помочь?
Он вспомнил о том, как сжимал сердце Дитера, такое гладкое, такое хрупкое.
— Дай мне неделю. Но мог убить его прямо сейчас.
— Ему потребуется больше времени, залечить повреждения, которые, по словам Бренны, она нанесла. — Тон Лары был лишён обычной мягкости. — Пойду и проверю его.
Хоук пошёл с Ларой. Джад посмотрел на Дрю и Райли.
— Дай нам несколько минут.
Оба мужчины ушли после недолгого, напряжённого молчания. Джад отвёл Бренну в её комнату и закрыл дверь. Она стояла к нему спиной, когда он склонился над ней, положив ладони по обе стороны от её головы.
— Ты в порядке. — Это не вопрос, потому что даже, будучи в синяках, она держалась стойко.
— А ты нет. — Она достала из кармана носовой платок и промокнула подбородок, и Джад понял, что у него снова идёт кровь из уха. От беспокойства у неё под глазами пролегли тени, превратив синие ареолы почти в индиго. — Ты не можешь больше ждать.
Взяв платок у неё, он закончил вытирать и сунул тряпку в карман джинсов.
— Тебе не нужна моя помощь.
Она улыбнулась, обнажив острые зубы.
— Я знала, что ты придёшь. Поэтому так упорно боролась. Я знала, что к тому времени, когда устану, ты будешь рядом. — Её улыбка погасла. — Иди, приведи себя в порядок. У меня всё хорошо.
Он оставил её, и это было самое трудное, что он делал в жизни. Желание оборвать жизнь Дитера билось в нём с каждым ударом его сердца, гулким эхом, не знающим ни логики, ни смысла. Он просто хотел справедливости. В его состоянии он даже не мог действовать в соответствии с решением нарушить Безмолвие. Он слишком неуравновешен.
Выйдя на заснеженную территорию внутреннего периметра, он попытался разрядить часть энергии, выполнив ряд строго отточенных приёмов рукопашного боя. Ему пришлось вытереть ещё кровь из носа, прежде чем начал. Цвет был близок к чёрному — обратный отсчёт подходил к завершающей стадии. Когда Тай показался из леса через час после начала тренировки, ему пришлось заставить себя не реагировать необоснованной агрессией. Его контроль всё ещё был фрагментирован, а ярость готова была уничтожить пойманного в ловушку зверя.
— Что ты здесь делаешь?
— Возвращался в логово после пробежки. Меня не было с самого утра. — Он запустил руку в волосы. — Не думаю, что ты мог бы научить меня чему-то.
— Для этого требуется дисциплина, — ответил он, понимая, что Тай не знал о хаосе, который правил логовом менее часа назад. По какой-то причине это знание прорвалось сквозь гнев. — Ты не можешь сражаться инстинктивно — тебе нужно думать, прежде чем реагировать.
Тай засунул руки в карманы, расправив плечи.
— Ты думаешь, я не смогу?
— Я думаю, что ты пойдёшь против природы, но это не так уж плохо. Это научит тебя сосредотачиваться и направлять в нужное русло твои способности.
Ухмылка Тая вышла дерзкой.
— Да, я не так уж плох, да? Я несколько раз уже с тобой дрался, и ты лейтенант.
— Верно.
Улыбка исчезла, и Тай вынул руки из карманов.
— Спасибо, что не сдал меня никому. Я имею в виду, насчёт царапин.
Джад вспомнил совет Лары. Он просто слушал.
— Я расстроился и потерял самообладание, — признался Тай. — Я приношу извинения.
— Прекрасно. — Джад мотнул головой. — Если хочешь чему-то научиться, иди сюда.
Тай подошёл и встал рядом.
— Что делать?
— Подумай. Встань в это положение. — Он показал позу. — И подумай, на что способно тело, что доведёт его до предела, а что нет. Чтобы эффективно использовать инструмент, необходимо знать его возможности.
Тай глубоко вздохнул.
— Моё тело — инструмент? Ладно, я всё понял. Подумаю.
Как ни странно, преподавание дисциплины Таю поставило тьму Джада под почти полный контроль. К тому времени, когда Бренна нашла его несколько часов спустя, на смене дня и ночи, он мыслил относительно ясно.
— Мне очень жаль, — сказала она после ухода Тая, плотнее запахивая пальто. — Нужно было остаться с тобой. Глупо. Нужно уходить… наша близость причинит тебе боль.
— Никогда не жалей, что пришла. — Подобрав брошенную куртку, он натянул её. — Ты не хочешь прогуляться?
Она кивнула, нижняя губа на мгновение задрожала, прежде чем она взяла себя в руки.
— Я такой ребёнок. Со мной всё было в порядке, пока убиралась, но как только остановилась, так разозлилась. Почти так же, как если бы я воспринимала гнев всех остальных.
Он следовал за её шагами, решив сосредоточиться на лёгком аспекте её комментария… остальное обсудят позже.
— Может, ты и ребёнок, но моя. И мне нравится нянчиться с детьми.
Её смех был удивлённым.
— Очень смешно. Любой другой, сказавший это, прямо сейчас уворачивался бы от когтей.
Он вспомнил взаимодействие Д'Арна и Синг-Лю в день игр. Наконец, он понял то, что тогда казалось таким загадочным. Но сходство только на поверхности. Он и Бренна отличались друг от друга в одном важном аспекте, и это они оба изо всех сил старались не обсуждать — отсутствие брачных уз между ними. Он Пси и увидел бы связь в какой-либо форме. То, что её не было, признак того, что, хотя их могло тянуть друг к другу, они не созданы друг для друга. Но ему плевать. Он оставит её себе.
— Так или иначе, что Тай тут делал? — спросила она, когда он промолчал.
— Он становится хорошим учеником. Но когда я успел стать учителем?
— Ты лейтенант, старший брат для молодняка.
— Ах. — В этом есть логика. — Они доверяют мне.
— Да.
— Я могу им навредить.
— Но нет.
Такая вера для отступника Пси.
— Пришло время.
Она сразу все поняла.
— Здесь? — Они находились на очень маленькой поляне между высокими секвойями. — Здесь темно.
— Место идеально, как и любое другое. И там, куда я направляюсь, свет не нужен. Стряхнув снег, он сел на поваленное бревно, и Бренна села рядом с ним. — Я могу не ответить, если позовёшь меня. Не паникуй.
— Не буду. — У неё дрожал голос. Она сделала глубокий вдох. — Я не буду. — На этот раз увереннее.
— А ещё готовься к тому, что может не сработать, и нам придётся расстаться навсегда.
Бренна побледнела.
— Сработает.
— На этот раз упрямство не поможет, — сказал он, пытаясь быть нежным, но зная, что говорит резко. — Это длилось так долго и теперь прочно засело. Обусловленность перепрограммирует самые фундаментальные аспекты мозга. Нарушить Безмолвие — одно, но изолироваться, как я намереваюсь, совершенное иное. — Он не хотел говорить, что попытка может оказаться фатальной. Но не стал бы лгать. — Если я сделаю что-то неправильно, могу вызвать самый сильный уровень диссонанса.
— Ты хочешь сказать, что можешь умереть?
— Да.
Она скривилась.
— Ты не можешь умереть. Ты мой.
— Я не намерен делать что-то плохое, и планирую выжить. — Он Стрела, и всё могло быть даже хорошо. — Меня учили обходить боль и использовать её в своих интересах. Доверься мне.
Сглотнув, она кивнула.
— Я знаю, что не могу помочь, но…
— Ты можешь помочь. — Это он понял, пока обучал Тая. — После того, как я восстановил сердце Эндрю, пришёл в себя гораздо быстрее, чем следовало бы с точки зрения физической силы. Думаю, это благодаря тебе.
— Каким образом?
— Не знаю. — Между ними не было связи, но Бренна достучалась до него, как никто другой прежде. — Если ты когда-нибудь найдёшь свою настоящую пару, — сказал он, — я не освобожу тебя. — У него нет такой милости.
Она нахмурилась.
— Я — единственная женщина для Пси.
Удовлетворённый согласием, он кивнул.
— Поддерживай со мной физический контакт.
Она побледнела.
— Тебе больно от моего прикосновения.
— Потому что я приучен видеть в этом опасность. Это касание привязывает меня к тебе, что грозит нарушить Безмолвие. — Сглотнув, она кивнула и положила руку ему на плечо.
— Первое, что я собираюсь сделать после того, как ты вернёшься, это гладить тебя по всему телу столько, сколько захочу. Обещай, что позволишь.
— Обещаю. — С этой чувственной целью в качестве путеводной звезды он закрыл глаза и погрузился глубоко в разум. Глубже, чем когда-то прежде. То, что он увидел, угрожало поколебать его уверенность в способности использовать Протокол в своих интересах.
Глава 45
Он никогда не осознавал, как глубоко когти Безмолвия вонзились в мозг. Удалять их было все равно, что вырывать шипы по одному. Но самым странным было то, что, хотя он действовал исключительно на психическом плане, мог чувствовать Бренну рядом, она сжала его предплечье, якорь, который удерживал его сосредоточенным.
Экстраординарно.
Внешнее кольцо обусловленности обманчиво легко распутать. Обманчиво, потому что на полпути Джад понял, что оно связано с петлёй диссонанса… на уровне, который может привести к потере сознания. Он остановился, вернулся по своим следам и нашёл встроенные триггеры. Разоружение их до жути походило на разборку тысячи крошечных взрывных устройств. Хорошо, что его обучали именно этому. Конечно, это немного отличалось. Одна ошибка, и он вызовет взрыв в мозгу. Нельзя совершать ошибок.
К моменту, когда он закончил, у него появилось новое уважение к процессу программирования. Они проделали адскую работу. В начальный слой встроена не одна, а шесть Чёрных Клавиш, случайность за случайностью. Если бы он не был таким опытным, мог бы активировать любую несколько раз.
Он задумался о Саше и Фейт. Сашу легко объяснить — она не проходила Безмолвие. Её способности просто настолько противоречили, что делали это невозможным. Но Фейт была под влиянием и, насколько он мог понять, разрушила Безмолвие во время сильного эмоционального шторма. Она не упоминала агрессивные факторы, такие как Черные Клавиши и психические гранаты, предназначенные для отключения тела и разума.
Эти факты подкрепили его раннюю теорию о том, что программирование изменено в соответствии с потребностями каждого отдельного ребёнка. Ему требовался чрезвычайно жёсткий контроль из-за его способностей к Тк. Он не мог обвинять своих тренеров. Но у него было подозрение, что этот контроль был ещё больше усилен из-за его будущего в роли Стрелы. Они не хотели терять своего лучшего убийцу.