– Да, мы ходили в одну школу, – говорит он совершенно ровным тоном.
– Точно, – киваю я.
Когда Зак снова оборачивается ко мне, я вижу сталь в его взгляде. Он делает жест рукой, и у него из-за спины выплывает платиновая блондинка – с таким торжественным видом, будто ее призвали из мира грез.
– Вы знакомы с Лейлой?
Джейми снова впивается мне в талию. Нет, Зак, мы с ней ни хрена не знакомы, и ты прекрасно это знаешь.
Ненавижу притворяться равнодушной. Ненавижу, что все вынуждены играть свои маленькие роли, включая меня и Джейми, и ненавижу, что нам вообще нужно что-то из себя изображать.
Мне наплевать на Зака, и все эти люди мне не друзья. Теперь я это понимаю. Я знала это и раньше, но этим вечером осознала особенно четко. Как будто мне дали пощечину.
– Привет, – я улыбаюсь ей и пожимаю руку. У нее такая маленькая ручка, как у ребенка, и я стараюсь не закатить глаза. – Пиппа.
Она кивает и смотрит на меня своими огромными глазами.
– Лейла.
Тут я вижу, что ее улыбка на самом деле очень добрая и застенчивая, и не знаю, что сказать. Я думала, она будет как Круэлла из мультика и начнет зубоскалить по поводу того, что увела у меня мужика, но она кажется юной, маленькой и тихой. Зак делает шаг вперед, ее ресницы трепещут, и она отступает.
О! При виде ее унижения во мне поднимается то ли жалость, то ли сочувствие. Я знаю, каково это.
Зак зовет нас присоединиться к своей компании. Я узнаю пару человек из кино и с телевидения, а еще парней из группы, которая мне нравится. Джейми садится первым и, прежде чем я успеваю опуститься рядом, усаживает меня к себе на колени.
Он такой теплый и надежный! А его руки опускаются мне на талию, как будто там им самое место. Я понимаю, что это все ради шоу, но мое лицо краснеет от смущения. Я вспоминаю, как стояла перед домом Джейми и психовала, боясь заходить. Каким устрашающим он мне сначала показался! И каким симпатичным!.. И до сих пор кажется. И мне точно не приходило в голову, что в конечном счете я окажусь у него на коленях.
Впрочем, я не жалуюсь.
Зак буравит меня глазами, но я продолжаю сидеть в той же позе и смотрю в другую сторону, как будто не обращая внимания.
– Если с тобой договориться, – тихо шепчу я Джейми, – ты выкладываешься на все сто.
Его взгляд останавливается на моих губах, и я даже не знаю, насколько далеко он сегодня зайдет. Кожу обдает жаром, и, несмотря на голые ноги, плечи и руки, мне не холодно.
Официант приносит еще один коктейль мне и воду для Джейми, и один из гитаристов Зака втягивает его в спор о хоккее. Я притворяюсь, что слушаю, но на самом деле все мое внимание приковано к Заку и Лейле.
Она сидит рядом с ним и слушает, как он болтает с группой. Он ни разу к ней не обращается, а она только печально улыбается. Никто с ней не разговаривает.
Мне так за нее обидно.
А еще я думаю: неужели это была я? Я вспоминаю, как сидела на подобных вечеринках и думала, как же мне повезло, что я вообще здесь нахожусь и что Зак обратил на меня внимание. Лейла поглядывает на меня и улыбается, и мне очень хочется обнять ее. Я понимаю, что это выглядело бы странно, но, похоже, ей бы это не помешало. Сегодня я пришла сюда, заранее готовясь ее возненавидеть, но теперь мне просто хочется увести ее с собой подальше отсюда.
Парень, с которым разговаривал Джейми, уходит с кем-то поздороваться, и его рука соскальзывает с моей талии на бедро. Он пристально смотрит на Зака.
– Значит, на таких парней ты западаешь, – говорит он холодным жестким тоном.
Я смотрю, как Зак потчует народ какой-то байкой. Он расцветает, оказавшись в центре внимания, и, когда ему удается всех рассмешить, я вижу, как он озирается по сторонам, оценивая реакцию окружающих.
Ему так хочется всем нравиться!
– Больше нет, – говорю я Джейми.
Наши глаза встречаются, и льдинки в его взгляде за секунду тают. Он сейчас думает о моем признании, что он потрясный, или о нашем поцелуе в коридоре?
– И все это, – его пальцы сжимают мое бедро, а взгляд блуждает по лицу, прическе, платью, – не для него?
Я удивленно смеюсь.
– Что? Джейми, – мурлычу я. – Конечно, это не для него.
Его ноздри раздуваются, и мне невыносимо хочется провести рукой по его прямому носу.
– Что я должен, по-твоему, думать, Пиппа? – Его зеленые глаза вспыхивают, и он сильнее сжимает мне бедро.
О! Мне нравится это ощущение.
– Ты использовала все рычаги, чтобы уесть этого парня. – Он запускает пальцы в свои темные волосы, взлохмачивая их. – Хочешь нанести ему сокрушительный удар, да? Чтобы он захотел тебя вернуть? – Он стискивает зубы. – Чтобы он умолял тебя трахнуть?
У меня нет слов, я просто молча мигаю, разинув рот от удивления.
– Джейми… – начинаю я, но у меня нет продолжения. Я пытаюсь развернуться на его коленях, но его огромные руки фиксируют меня на месте.
– Не двигайся, – выдавливает он, и через секунду я чувствую это: его стояк, упирающийся мне в спину.
У меня округляются глаза.
Я понимаю, что сегодняшний вечер – это фальшивка, а его эрекция – это просто реакция тела на сидящую на его коленях девушку. Но неистовая, яростная сторона Джейми меня зажигает, горячит мою кровь, и я каждой клеточкой ощущаю его крепкий ствол, его руки у меня на бедрах, его пальцы, впивающиеся в тонкую ткань, и его напряженный взгляд, устремленный на мой рот.
Приятно чувствовать себя кем-то бо́льшим, чем брошенная бывшая.
– Это не сокрушительный удар, – тихо говорю я.
Его потемневшие глаза впиваются в меня, а желваки гуляют.
Мои губы кривятся в улыбке, и в этот момент я не узнаю сама себя.
– Сокрушительным ударом будет переспать с тобой.
Глава 28. Джейми
Я СЕЙЧАС максимально близок к тому, чтобы просто закинуть эту девчонку себе на плечо, забрать ее домой и забыть обо всех правилах, которые сам для себя установил.
Ее рот растягивается в улыбке, а глаза дразняще блестят, и я проигрываю в голове фразу, которую она только что сказала:
Сокрушительным ударом будет переспать с тобой.
Хотелось бы.
Я бы прямо в машине задрал ей платье, сорвал трусики и зарылся лицом у нее между ног. Я бы сделал это на переднем сиденье, и плевать, если бы кто-то увидел.
Нет – я бы сделал это здесь, на глазах у Зака. Я бы заставил ее выкрикивать мое имя перед всеми этими людьми. Алкоголь лился бы на пол, а все вокруг глядели, как я засаживаю ей и завладеваю своей милой ассистенткой. Как девчонка, которую я хотел всю, мать ее, жизнь, сладко кончает на мой член.
Мой стояк упирается ей в спину, пока я пытаюсь обуздать свои фантазии. С той секунды, когда она вышла из комнаты в этом платье, я разрывался между мыслями о том, как сорву его, и раздражением, что она хотела впечатлить им этого недоумка, помешанного на внимании к собственной персоне.
Пиппа не отрывает от меня глаз, пытаясь оценить мою реакцию, и у меня сжимаются челюсти. Я делаю одно из своих хоккейных психологических упражнений на концентрацию – глубоко вздыхаю, сосредотачиваюсь на расширяющихся легких, а не на ноющих яйцах, прислушиваюсь к музыке вокруг, разговорам и звону бокалов и стараюсь не вдыхать сладкий аромат ее волос. Мои пальцы поглаживают мягкую бархатистую ткань ее платья, и вся моя концентрация летит коту под хвост.
Я открываю глаза. У меня все еще каменный стояк. Я все еще хочу ее трахнуть.
– Пиппа, – начинаю я, но не знаю, что хочу сказать. Рядом с ней мой мозг отключается.
Она со смущенным видом качает головой.
– Не понимаю, зачем я это сказала. – Она сглатывает, ее длинная шея сокращается, и она смотрит на свои руки. – Я твоя должница. Спасибо тебе огромное.
– За что? – от напряжения мой тон становится пресным.
Сначала она разводит руками, а потом показывает на меня и на себя, видимо, имея в виду наше появление на вечеринке.
– За это. За то, что разрешил сесть тебе на колени. За то, что разыграл со мной все это представление.
Разрешил сесть мне на колени? Я сейчас серьезно готов рассмеяться. Прижатая ко мне задница Пиппы – это мое самое яркое эротическое переживание за много лет, и я неделями буду передергивать, вспоминая об этом. А ядовитый взгляд, который бросил на меня Зак, когда она не видела, стоил всего этого вечера.
Понимает она это или нет, но Пиппе он больше не нужен. Зак это точно понимает. Мою грудь переполняет глупое мужское самодовольство, когда я встречаюсь с ним взглядом. Он замолкает на полуслове, а потом поспешно продолжает беседу, но я знаю, что прав.
Чертов козел. Инстинкт защищать Пиппу возрастает во мне вдесятеро.
Она сжимает мое колено, и по ноге пробегают искры, прямо к члену. Это такая сладкая пытка: держать ее вот так на коленях. Единственная причина, почему я не прошу ее пересесть и дать моему члену передохнуть, потому, что у меня больше никогда не будет такой возможности.
Я перевожу взгляд с ее глаз на губы.
– Пообещай, что никогда больше не будешь спать с Заком.
Она закашливается.
– Что?
– Обещай мне. – Я веду себя как полный козел, но мне наплевать. – Сделай это, Пиппа.
Она со смехом качает головой.
– Обещаю. Господи. После того, что случилось? Я не настолько глупа.
– Я совсем не считаю тебя глупой.
– Ну… – Она смотрит на меня с кривой, самоуничижительной усмешкой. – Я оставалась с этим парнем довольно долго, – она понижает голос и наклоняется ко мне. Ее дыхание щекочет мне ухо. – А он был отвратителен в постели.
– Вот как. – У меня раздуваются ноздри, когда я представляю их вместе – как он взбирается на нее. Хотя, наверное, сверху всегда была она, потому что он ленивый осел.
Меня тошнит от этих мыслей.
– Ай, – елозит она на моих коленях.
Мои пальцы больно впиваются ей в бедра, но я сразу ослабляю хватку.
– Извини.
– Ничего, – слегка улыбается она.
– Почему же он был отвратителен в постели? – Вопрос вырывается у меня раньше, чем я успеваю подумать. Я ничего не могу с собой поделать. Я должен знать.