– Штрайхер, когда я говорил, что тебе нужно больше времени проводить с командой, – криво ухмыляясь, говорит Уорд, тыкая в телефон у меня в руках, – я не это имел в виду.
Я оглядываюсь по сторонам. Все за столом что-то обсуждают, болтают и смеются, а мои мысли сейчас в Ванкувере, вместе с женщиной, от которой я должен держаться подальше.
Я прячу телефон в карман, и Оуэнс заказывает мне еще одно пиво.
В свою комнату я вваливаюсь уже глубокой ночью. Я совсем окосел и очень долго возился с ключами, прежде чем открыть дверь. После того как я убрал телефон, Оуэнс еще долго смешил нас историями про свою летнюю поездку по Европе. Он напоминает мне Миллера до того, как он стал придурком. А Уорд даже рассказал нам о своей жизни до травмы, когда он играл за Торонто.
Но мои мысли все время возвращались к Пиппе и ее проблеме.
Я стягиваю футболку и штаны и плюхаюсь в постель, достаю телефон и снова пролистываю нашу переписку с Пиппой.
Это просто вопрос времени – когда она решит разоткровенничаться с другим парнем, который тоже захочет ей подсобить.
Я откидываю голову на подушку и глухо рычу. При мысли о том, что придется ее с кем-то делить, у меня стискиваются челюсти. Мне нравится Пиппа, и не только потому, что я хочу ее трахнуть. Мне нравится болтать с ней, нравится проводить с ней время и жить с ней. Она делает для меня кексы. Она смешная, милая и красивая.
Думаю, мы друзья. Я не хочу, чтобы она делала кексы для другого парня или пела в душе, когда он слушает под дверью.
У меня кружится голова, и я понимаю, что пьян. Я не был пьян много лет.
Мои мысли снова дрейфуют в сторону Пиппы, и в ватной голове возникает озорная идея. Я нахожу в телефоне секс-игрушку, о которой давно слышал. У меня кровь шумит в ушах, а член каменеет, когда я отправляю игрушку в корзину, указываю наш адрес, оформляю заказ на имя Пиппы и оплачиваю его.
Глава 31. Джейми
ЧЕРЕЗ ТРИ ДНЯ я сижу в частном самолете с остальной командой в ожидании взлета и пишу Пиппе, что уже в пути.
Дейзи ждет с нетерпением! – отвечает она, и я с улыбкой пялюсь на телефон. Мы переписывались всю мою поездку и каждый день посылали друг другу фотографии. Я ловлю себя на том, что внимательно изучаю каждую ее фотографию, запечатлеваю в памяти и с нетерпением жду следующую.
На экране выскакивает сообщение: «Заказ отправлен».
Я хмурюсь, потому что не помню, чтобы заказывал что-то в квартиру. Обычно этим занимается Пиппа. Она сама все оплачивает с кредитки, которую я ей дал.
«Хорошие новости! Ваша посылка отправлена и будет доставлена сегодня вечером.
(I) Удовлетворитель – индивидуальная вакуумная игрушка, чтобы у нее пальчики свело от удовольствия!»
У меня замирает сердце.
Твою мать. Я забыл.
Ох, черт! Мой пульс разгоняется с пол-оборота от резко всплывшего воспоминания: я лежу на кровати в одних трусах, у меня железобетонный стояк, и я заказываю Пиппе секс-игрушку.
Черт, черт, черт. Нет! Вот дерьмо. Не могу поверить, что это сделал. Это ненормально. Она работает на меня. Она не просила ни о чем таком. Она пытается держаться рабочих отношений. Я пытаюсь держаться рабочих отношений. У меня сжимается горло.
– Все нормально, Штрайхер? – спрашивает сидящий рядом Волков, и я коротко киваю.
– Ага, – бормочу я, а сердце колотится со скоростью звука.
Страница с отслеживанием сообщает, что заказ прибудет через полчаса после моего прилета. У меня горит кожа, я потею. Если потороплюсь, могу успеть добраться до дома и перехватить посылку.
И представляю ужас и отвращение на лице Пиппы, когда она ее получит. Все наши разговоры в течение этой недели, все ее улыбки, все наши прогулки – все коту под хвост.
Чем бы для меня ни была Пиппа – я всего лишился.
– Вниманию экипажа, – говорит пилот по громкой связи, – подготовиться к взлету.
Стюардесса проверяет, все ли пристегнуты, и дверь самолета закрывается. Мой пульс разгоняется до предела, и я застреваю в этом самолете еще на пять часов, молясь, чтобы Пиппа не получила эту посылку раньше меня.
Как только шасси касаются земли, я вскакиваю с кресла и вытаскиваю сумку с верхней полки. Парни удивленно на меня поглядывают.
– Прошу прощения, – нервно пыхчу я, пробираясь к выходу. Самолет еще движется по взлетно-посадочной полосе, и одна из стюардесс закатывает глаза, глядя на мое поведение.
Мне наплевать, что я веду себя по-свински. Я должен сойти с этого самолета первым. Если я не доберусь вовремя, я в жопе, и проблема не только в необходимости искать новую ассистентку. Если она увидит, что я послал ей секс-игрушку, я потеряю единственного человека, который действительно нравится мне в этом городе.
У меня сводит желудок, и к горлу подступает тошнота.
Я выскакиваю вслед за экипажем, как только они открывают дверь. Будь это регулярный, а не частный рейс и если бы я не был известным в городе хоккеистом, меня бы уже арестовали за такую выходку. Вместо этого члены экипажа устало смотрят на меня, а один из них жестом показывает мне проходить вперед.
– Извините, – бормочу я, пролетая мимо. – Это срочно.
Я бегу по аэропорту. С моим ростом и фигурой в этом городе меня сразу узнают. Люди пялятся, фотографируют, снимают видео. Я несусь со всех ног и выгляжу, наверное, как хренов Терминатор. Я задеваю кого-то сумкой за плечо, и человек спотыкается.
– Извините! – ору я.
К моей охренительной радости, в аэропорту есть отдельный выход для пассажиров частных рейсов. Я встаю в очередь еще за одним человеком и тяжело дышу. На лбу выступает пот.
Страница с отслеживанием пока не обновилась. Заказ все еще в пути. Я сглатываю, и у меня в горле будто пучок иголок. Я готов взорваться; так я еще не нервничал никогда в жизни. Ни перед важными матчами, ни даже тогда, когда я узнал, что у матери панические атаки. Никогда.
Я не знаю, почему так, и не хочу с этим сейчас разбираться.
Мужчина в кабинке пристально на меня смотрит, проверяя мой паспорт. А потом узнает – я сразу вижу это по глазам. Чувство вины грызет меня все сильнее. Если бы я не был профессиональным хоккеистом, костюм которого стоит больше, чем зарплата большинства людей, меня бы наверняка подвергли допросу, потому что выгляжу я чертовски подозрительно.
– Хорошего дня, мистер Штрайхер, – говорит он, пропуская меня. – Будет приятно снова увидеть непробиваемого Штрайхера.
– Будет сделано! – кричу я, исчезая в дверях.
Такси ждет меня снаружи, и я сразу в него запрыгиваю. Я оставил свою машину в гараже на тот случай, если Пиппе она понадобится.
– Пять сотен баксов, если доставите меня домой максимально быстро, – говорю я водителю, вытаскивая купюры из кошелька.
Следующие двадцать минут становятся пыткой. Водитель то жмет на газ, то бьет на тормоза и настолько превышает скорость, что мне страшно смотреть. Нам сигналят раз сто. Я трясу коленом, сжимаю зубы и попеременно то выглядываю в окно, то обновляю страницу отслеживания.
Когда мы притормаживаем у моего дома, я пихаю ему купюры и выскакиваю из машины. Лифт миллион лет не едет, а потом миллион лет поднимается на верхний этаж. Маленькая пожилая женщина выходит на десятом этаже, и я еле сдерживаюсь, чтобы не вытолкать ее из лифта. Я из штанов готов выпрыгнуть от нетерпения.
Наконец, на последнем этаже лифт открывается, и я врываюсь в квартиру.
Посылки на полу нет. Кровь стучит в ушах. Радоваться рано – она может быть внутри или у консьержа внизу.
В квартире тихо. Дейзи семенит ко мне, размахивая хвостом, и я машинально беру ее на руки и поглаживаю, пока осматриваюсь в квартире и открываю шкаф под раковиной, где стоит мусор.
Ни Пиппы. Ни посылки. Ни пустой коробки. Короткий звонок на первый этаж подтверждает, что они посылки не получали. У меня гора с плеч валится, и тугие узлы в груди один за другим развязываются.
Ее еще не доставили. Я с облегчением вздыхаю и прислоняюсь спиной к двери, чтобы отдышаться. Я постарел лет на десять. Я последний раз почесываю Дейзи, а потом отпускаю, и она возвращается на диван и засыпает. Мой пульс замедляется, и я задумчиво скребу подбородок.
Это было так охренительно близко. Слишком близко.
Поднявшись наверх, я иду по коридору в свою комнату, чтобы переодеть костюм, но тут меня останавливает какой-то шум. Я затаив дыхание смотрю на дверь Пиппы.
Быстрая, ритмичная вибрация, похожая на жужжание, а за ней – прерывистый стон.
Вся кровь в моем теле приливает к члену. Я не обогнал посылку. Она оказалась здесь до меня, и сейчас моя симпатичная ассистентка пользуется ею в своей комнате.
Глава 32. Пиппа
ВОЛНЫ мощного удовольствия одна за другой расходятся по моему телу из той точки клитора, куда я прижимаю игрушку. Я содрогаюсь, выгибаю спину, и все мои мышцы напрягаются, когда я с зажмуренными глазами и приоткрытым ртом упиваюсь самым ярким оргазмом в своей жизни.
Когда у меня уже нет сил, я выключаю игрушку и падаю на подушки, пытаясь перевести дыхание.
Это было… потрясающе. Я приподнимаю голову и смотрю на игрушку, которую мне прислала Хейзел. Это просто взрыв мозга. Я всем телом ощущаю легкость и расслабленность, как будто парю в воздухе, и со вздохом посмеиваюсь.
Эта штука правда работает, и быстро. Может, я не такой уж инвалид. Я закусываю губу и сама себе улыбаюсь. Мысли о Джейми вкупе с игрушкой сделали ощущения еще более интенсивными.
Да, я немного в него влюблена. И всегда была. Но я не собираюсь ничего предпринимать. Я отрезвляюще встряхиваюсь, вздыхаю и одеваюсь, прежде чем спуститься вниз.
Джейми на кухне разгружает посудомоечную машину и выглядит просто охренительно роскошно в спортивных штанах и серой кофте с длинными рукавами. То, как ткань облепляет его грудь и плечи, заставляет меня вновь задуматься об использовании той штуки.