– Извини, – шепчет она и отдергивает руку, видя мое суровое выражение.
Все пошло наперекосяк. Мы едим в неловкой тишине, а когда заканчиваем, она встает, чтобы убрать тарелки, но я останавливаю ее.
– Я все сделаю, – говорю я резче, чем рассчитывал.
Она присаживается на диван и снова берется за гитару. Она играет еще одну песню, пока я отдраиваю кухню тщательнее, чем когда-либо в жизни. Если я остановлюсь, она прекратит петь, а мне отчаянно хочется слышать ее голос. Когда она поет, сидя на моем диване, это место становится похоже на дом.
Ее песня кончается, и она оборачивается ко мне с веселой улыбкой.
– Кажется, ты уже разделался с этим пятном.
Я опускаю взгляд на сверкающую столешницу, которую продолжаю тереть.
Она закусывает губу, и на ее лице написано волнение.
Ноги сами несут меня в гостиную. Кажется, я просто не могу отказать ей. Я плюхаюсь на стул напротив нее.
Она недолго молчит, нерешительно глядя на меня.
– У нас все хорошо?
Я отрывисто киваю.
– Все нормально, Пиппа.
Она пристально на меня смотрит и покусывает нижнюю губу, а я не могу выкинуть из головы, какой мягкой была эта губка у меня в зубах, когда я целовал ее на вечеринке.
Черт возьми, я бы что угодно сделал, лишь бы испытать это еще раз.
Между нами натянутой струной повисает тишина, и я вскакиваю на ноги. Нервы на пределе, и я обязательно сделаю какую-нибудь глупость, если дальше буду здесь с ней сидеть.
Я уже почти успеваю дойти до своей комнаты, когда ее голос останавливает меня.
– Это из-за той игрушки, которую ты купил? – Она стоит на последней ступеньке второго этажа, сложив руки на груди.
У меня внутри все падает. Ну конечно, она догадалась.
– Пиппа, – судорожно вздыхаю я. – Прости, пожалуйста.
Она молча смотрит на меня. Я не могу прочесть ее выражение.
– За что?
Я мотаю головой. Меня уже мутит от нервов.
– Я переступил черту. Ты доверила мне свой секрет… – Мне дико стыдно, и я запинаюсь. – Я не хотел сделать тебе неприятно. Просто выпил слишком много пива и думал о тебе весь день. – Черт, я не планировал это говорить. – Потому что мы переписывались. Я постоянно прокручивал в голове, что ты сказала мне на вечеринке. – Наши глаза встречаются, и у меня кровь закипает в жилах. – Мне нравится, что ты здесь. Мне нравится, когда ты играешь у меня дома и когда ты приходишь на мои матчи.
Ее рот складывается в улыбку.
– Мне нравится гулять с тобой и когда ты делаешь ужин.
Мое сердце готово разорваться. Не могу поверить, что я чуть все не похерил просто потому, что слишком возбудился.
Она прячет руки в рукава свитера.
– И мне нравится ходить на твои матчи и общаться с твоей мамой.
Теперь мы просто стоим и перечисляем причины, почему мне не стоило делать того, что я сделал.
Тут она высовывает язык и облизывает губы.
– Я ею воспользовалась.
Меня душит стон, когда я вспоминаю звук, с которым она кончала от своей игрушки. Я могу только представлять, как это выглядело. Проклятье, я не могу перестать представлять, как это выглядело.
Я не могу врать.
– Я знаю.
– Знаешь? – Ее глаза округляются.
– Тут не идеальная звукоизоляция, – почесываю переносицу я. Теперь она знает и, может, будет поосторожнее, и мне не придется ходить со стояками весь день.
Она переминается и скрещивает ноги.
– Я недавно слышала, как из твоей комнаты доносится мое имя, – шепчет она, и ее щеки вспыхивают.
Я замираю. Вчера у меня действительно вырвалось ее имя, когда я передергивал, думая о ней. От одного воспоминания у меня вся кровь устремляется к члену.
– Я не слышал, как ты вернулась.
Мы смотрим друг на друга одно бесконечное мгновение, и воздух между нами искрится. Она закусывает губу, и я завороженно смотрю за каждым ее движением. Я представляю, как она делает это, когда я глубоко запускаю в нее пальцы.
У меня закрываются глаза. Черт. Как бы отчаянно я ни пытался, я не могу выкинуть эти мысли у себя из головы. Я чувствую, что снова возбуждаюсь.
– Джейми, – выдыхает она, и я смотрю на нее.
Блеск ее глаз подсказывает мне, что сейчас произойдет что-то опасное. Она скажет то, о чем я не смогу перестать думать. Я просто уверен.
– Что? – рычу я.
– Почему ты купил мне эту игрушку? – Ее ресницы дрожат. – Правдивый ответ.
Я делаю шаг навстречу ей. Ниточка, на которой держится моя сила воли, готова лопнуть.
– Потому что я хотел дать тебе то, что не мог он.
Ее взгляд падает на мой стояк, и к нему приливает еще больше крови.
– Потому что, – продолжаю я, ведь, похоже, от этой девчонки я не в состоянии скрыть ничего, – я хотел, чтобы ты получила самый сильный оргазм в своей жизни, и это была единственная возможность. И я не хочу, чтобы этого добился кто-то другой.
У нее сокращается горло, и она снова краснеет, но по-прежнему глядит прямо на меня. Между нами растет плотное, наэлектризованное напряжение, и я приближаюсь к ней еще на один шаг.
– Сработало? – спрашиваю я, потому что не могу удержаться.
Она прерывисто дышит и кивает, и мои яйца готовы взорваться. Мне нужно уйти в свою комнату. Я спячу, если она продолжит так на меня смотреть.
Мой самоконтроль разъезжается по швам, и я надвигаюсь на нее, пока не припираю спиной к стене. Моя грудь соприкасается с ее, и я чувствую на шее ее дыхание, когда она вскидывает голову, чтобы заглянуть мне в глаза.
– Тебе надо прекратить так на меня смотреть, пташка, – говорю я, упираясь предплечьем в стену над ее головой.
– А то что? – выдыхает она.
– А то я потеряю голову, – говорю я, как будто этого уже не случилось. – Я постоянно думаю о том, как ты пользуешься этой игрушкой.
Ее губы подергиваются в едва заметной улыбке. Кокетливой, дразнящей и вызывающей, как будто она прекрасно понимает, что со мной делает.
Держи дистанцию, твержу я себе. Но голосок в голове становится все тише и дальше.
– Хочешь показать мне? – слова срываются у меня с языка раньше, чем я успеваю остановиться. Голос звучит глухо и тягуче.
Еще секунду мы стоим лицом к лицу, и голосок в моей голове пытается достучаться до меня в последний раз, но я захлопываю перед ним дверь. Это не романтические отношения. Пиппа совсем неопытна в постели, в отличие от меня. Кто лучше покажет ей, чего она стоит, чем я – мужчина, который ее боготворит?
В сумерках коридора ее зрачки мерцают.
– Хорошо.
Я окончательно теряю контроль, и моя рука обхватывает ее шею, прижимая ее губы к моим.
Глава 35. Пиппа
ДЖЕЙМИ ЦЕЛУЕТ МЕНЯ ТАК, будто злится. Его жадные, требовательные губы накрывают меня с грубостью и отчаянием, как будто он хочет разделить со мной невыносимые муки последних дней.
И мне это нравится.
Я облегченно ахаю, потому что ощущение его губ на моих – это как глоток воды после марафона. Мне это нужно, необходимо и – так приятно.
Он хватает меня за волосы, запрокидывает голову и набрасывается на мой рот. Искры наслаждения прокатываются по моей коже, его поцелуй опьяняет. Я слегка посасываю его язык, и он стонет.
– Ты меня убиваешь, – хрипит он между поцелуями. Он совершенно обезумел, и внизу моего живота пляшут восторг и желание, согревая меня. Его щетина царапает мне кожу, а после таких поцелуев наверняка останутся синяки, но мне все равно. Мне нужно больше.
Он снова стонет как будто от боли и прижимает свой лоб к моему. Я запускаю руки ему под майку, исследуя его крепкую широкую грудь. Господи, хочу снова увидеть его без рубашки, как той ночью на кухне.
– Черт! – рычит он, и его остекленевшие глаза сверкают. – Я должен увидеть это. Я должен увидеть, как ты кончаешь с той игрушкой, которую я тебе купил.
Его губы ищут мои, и у меня между ног горячо ноет и тянет, когда он кусает мою нижнюю губу. У меня вырывается тихий стон, и весь воздух выходит из легких, когда он прижимает меня к стене бедрами и мне в живот упирается его каменный член.
Поцелуи с Джейми – это эротичнее всего, что я делала с Заком.
Его губы нетерпеливо спускаются вниз по моей шее, а я просто стою на месте с безумно колотящимся сердцем, как во сне. Я парю над землей, а мы еще даже ничего не делали. Он отстраняется, и мне сразу не хватает его близости.
Он открывает дверь моей спальни, смотрит на меня потемневшими глазами и показывает внутрь:
– Заходи, – приказывает он.
Я дрожу. Когда Джейми мной командует, я чувствую странную бесконтрольность, будто сама себе больше не принадлежу. Но меня это совсем не пугает.
Сердце колотится в груди. Я прохожу мимо него в свою комнату. У кровати я встаю и разворачиваюсь. Он проходит вслед за мной и складывает руки на груди.
– Ну? – спрашивает он.
О господи! У меня внутри все падает, и яркое желание, которое я испытывала секунду назад, блекнет. Он, наверное, спал с сотней женщин, и я понятия не имею, что делать.
Он посмеется надо мной. Совсем как Зак и его менеджер. Я быстро киваю, встречаюсь с ним взглядом, и его выражение меняется.
– Пташка, – говорит он, глядя прямо мне в глаза. – Ты хочешь остановиться?
– Нет, я просто… – осекаюсь я, глядя на прикроватную тумбочку. – Не знаю, что делать в этой части.
Его взгляд смягчается. Он делает шаг вперед и снова запускает пальцы в волосы на моем затылке.
Господи, как приятно! Я закрываю глаза, когда он прижимается своими губами к моим. Все страхи улетучиваются.
– Снимай одежду и ложись на кровать.
Он немного отстраняется и смотрит на меня сверху вниз. От его приказаний эпицентр моего возбуждения снова пульсирует теплыми волнами.
– Поняла?
Я медленно качаю головой, как в дурмане.
– Хорошо. – Он отпускает мои волосы, делает шаг назад и снова складывает руки на груди.
Мой пульс опять разгоняется, когда я стягиваю свитер. Я берусь за полы своей рубашки, и, когда начинаю ее снимать, Джейми вскидывает брови.