– Три, две, одна! – ведет отсчет толпа, а потом бар взрывается веселыми воплями.
– С Новым годом, Пиппа, – бормочу я, а потом запускаю ей руку в волосы и прижимаю ее губы к своим.
Глава 53. Пиппа
– У ВАС ЕСТЬ ВСЕ, ЧТО НУЖНО? – спрашиваю я Хейдена, валяющегося в родительской гостиной.
Этим вечером ребятам негде было остановиться, потому что Хейден – двадцатитрехлетний хоккеист, который совершенно не умеет планировать. Мы не могли позволить им спать в автобусе – они бы заледенели, – так что пришлось им остаться у моих родителей. Самые пьяные уже храпят на полу под одеялами, которые я на них накинула.
Папа завтра с ума сойдет от восторга. Наверняка нажарит всем блинчиков.
Хейден отмахивается.
– Все отлично. – Он поглядывает мне через плечо на Джейми, который стоит и ждет меня.
У меня внутри все порхает. Все в баре видели наш поцелуй в полночь. А потом Рори посмотрел на меня с выражением: «Я же тебе говорил».
– Ладно, – я машу на прощание приютившимся на диване Рори и Хейдену. – Спокойной ночи.
– Спокойной, Пипс, – подмигивает Рори. – Пусть Штрайхер даст тебе хоть немного поспать.
Я заливаюсь краской, и мы поднимаемся по лестнице наверх, а все мое тело вибрирует от бешеной энергии. Я дрожала от предвкушения несколько часов.
Я прячу улыбку, когда мы доходим до второго этажа и он ловит мою руку в свою. Мы останавливаемся у двери моей спальни, напряжение между нами растет, и он смотрит на меня горящим взглядом.
– Привет, – шепчу я.
Его глаза излучают тепло, и он прижимается к моим губам в поцелуе. Он раздвигает их языком, и я приникаю к нему, пока он тепло и нежно ласкает мой рот. Он надвигается на меня, пока не прижимает спиной к двери. А потом его рука оказывается в моих волосах, и он откидывает мне голову, чтобы проникнуть глубже.
У меня между ног пульсирует возбуждение.
Он прерывает поцелуй со страдальческим стоном и прижимается ко мне лбом.
– Мы не можем, – бормочет он. – Не здесь. Твои родители в соседней комнате.
– Мы можем вести себя тихо. – Я закусываю нижнюю губу, припухшую от поцелуя, и бесстыдно гляжу на него.
– Может, ты и сможешь, но насчет себя я не уверен. – Он тяжело втягивает воздух, и на секунду мне кажется, что он сдастся, но он качает головой. – Нельзя, пташка. Но я так хочу, ты себе не представляешь. – Он берет мою руку и опускает на свой член.
У него каменный стояк, и, когда я поглаживаю его под тканью, глаза Джейми закрываются.
– Черт, – выдыхает он, прежде чем высвободиться из моих рук. – Нет. – Он запечатлевает на моих губах стоический поцелуй. – Спокойной ночи.
Я выгибаю бровь, а он показывает на дверь моей спальни.
– Сейчас же, – говорит он твердым тоном, хотя его глаза смеются.
Я фыркаю на него.
– Спокойной ночи, командир.
Через минуту я уже раздета и хочу надеть пижаму, но мой взгляд останавливается на новом свитере. Вместо старой футболки я натягиваю на голое тело его.
Глухо бурлящее у меня под кожей возбуждение закипает, когда ткань свитера касается моих сосков, и они твердеют. Я игнорирую тянущее ощущение между ног и забираюсь в кровать.
Через стену я слышу, как скрипит кровать в гостевой комнате, когда он на нее укладывается, и представляю, как у него свисают ноги. Я прыскаю от смеха.
Что-то смешное? – пишет мне он.
Я с хитрой улыбкой смотрю на телефон.
Извини, что тебе досталась самая маленькая кровать на свете.
Ничего.
Спасибо за свитер. Мне нравится.
Я открываю приложение с камерой, снимаю себя, а потом посылаю ему. Видно только плечи, потому что я залезла под одеяло.
Я слышу глухой стон за стеной.
Ты легла в нем в постель? Черт, пташка, я тут пытаюсь не возбудиться в доме твоих родителей.
Меня охватывает похоть, и я буравлю взглядом стену, разделяющую нас. Я представляю, как он лежит там и проделывает эту штуку, когда закрывает глаза и глубоко дышит, пытаясь взять себя в руки. Внизу живота растекается тепло, и я крепче сжимаю бедра.
После того головокружительного чувства полета, которое подарило мне выступление на сцене и наше с Джейми признание, я чувствую себя смелой и отважной.
На мне только он, отвечаю я.
Господи боже. Это так охренительно сексуально. Я дарил его тебе не для этого… Но теперь это не выходит у меня из головы.
Мои губы расплываются в коварной, довольной улыбке. Повисает долгая пауза, но потом на экране всплывает еще одно сообщение:
Ты уверена, что сможешь вести себя тихо?
Да, – пишу я в ответ, а сердце бьется о переднюю стенку грудной клетки.
Я слышу жалобный скрип кровати, когда он поднимается, а потом его мягкие шаги в коридоре. Моя дверь открывается, и он заходит внутрь, а потом прислоняется спиной к закрытой двери. Он смотрит, как я лежу в постели в одном только свитере с его именем, и его взгляд исследует мою кровать, только потом останавливаясь на моем лице. От твердой громады его стояка под спортивными штанами у меня мурашки по коже.
– Привет, – шепчет он.
– Привет, – я закусываю губу, и его глаза пристально следят за мной, темнея еще больше. Он бросается к кровати, и она проминается под ним, когда он опускает руки по обе стороны моей головы и с горящим взглядом нависает надо мной.
Ноющее чувство между ног усиливается, и я не могу оторвать от него взгляда.
– Ты должна вести себя очень, очень тихо, пташка. Ни единого звука. – Его дыхание щекочет мне лицо. – Ты поняла?
Я киваю, тяжело выдыхая. Я скажу все что угодно, лишь бы снова почувствовать его на своих губах.
– Хорошо.
Он опускается и целует меня.
Глава 54. Джейми
ОНА С РАДОСТНЫМ облегчением вздыхает, когда мой язык проскальзывает ей в рот. Я раздвигаю колени, чтобы она оказалась между ними.
– Черт, – шепчу я, не отрываясь от ее теплых, податливых губ. Она такая сладкая, такая идеальная, что я еле сдерживаюсь.
Я откидываю одеяло, чтобы взглянуть на нее, и у меня перед глазами темнеет, когда я вижу Пиппу в одном моем свитере.
Мое сердце захлестывают эмоции.
Моя. Пиппа моя. И я никогда ее не отпущу.
Я теряю дар речи, исследуя ее тело. Я никогда не забуду ее мягкие бедра, гладкую кожу, точеные ключицы над воротником хоккейного свитера. Россыпь веснушек на груди.
Она крепко сжимает бедра, и я опускаю на них руки.
– Ты так охренительно в нем выглядишь!
Ее руки скользят по моей груди, пока она не добирается до шеи, и я дрожу под ее нежными прикосновениями. Я сказал ей вести себя тихо, но мне самому приходится сдерживать глухой стон, когда она запускает пальцы мне в волосы. Она слегка тянет, и мой стояк становится еще тверже.
Я приподнимаю подол свитера, и мое сердце замирает, когда я вижу, что под ним.
Нет. Трусиков.
Я смотрю на ее идеальную киску.
– Ты меня убиваешь, – говорю я и качаю головой, прежде чем запустить руку ей между ног и провести пальцами по складке к клитору. У нее дрожат бедра, рот приоткрывается, и, когда я чувствую, насколько она мокрая, я снова чертыхаюсь себе под нос. – Ты течешь, Пиппа. Ты просто течешь.
Она закусывает губу, следя за каждым моим движением. Я по кругу поглаживаю ее клитор. Она напрягается, когда я касаюсь самого средоточия нервов, и на моих губах играет мрачная ухмылка. Мне нравится, насколько она чувствительна. Мне нравится, что я могу подарить ей эти ощущения. Могу с ней это делать.
Я не повышаю голоса и не отрываю от нее глаз.
– Ты собиралась там себя трогать?
Она кивает, и я награждаю ее тем, что вставляю внутрь палец, нахожу ее точку Джи и слегка нажимаю на нее. Она выгибает спину, но по-прежнему смотрит прямо на меня, и мне это чертовски нравится.
– Ох, черт, Джейми, – шепчет она, задыхаясь.
– Ш-ш-ш, – я поглаживаю ее и вижу, что она зажимает ладонью рот и мучительно сводит брови. Я устраиваюсь у нее между ног, и ее глаза округляются. – Он когда-нибудь делал это для тебя?
Она качает головой.
– Пытался, но я была не настроена.
Дух соперничества разгоняет мою кровь, и она барабанит в ушах, а я неторопливо вынимаю и вставляю палец в ее узкую щелку.
– Хочешь попробовать еще раз?
Она сомневается, и я надавливаю согнутым пальцем на ее переднюю стенку. Мне нравится, как опускаются ее дрожащие веки.
– Эм… – вздыхает она, когда я еще раз вставляю ей. – Если ты хочешь.
– Хочу. – Я смотрю, как мои пальцы входят в нее и как ее милая маленькая киска засасывает их. – Охренеть как хочу. Я думаю об этом все время.
Она кивает, глядя на меня затуманенным взглядом.
– Хорошо.
Я оставляю поцелуй на каждой веснушке у нее на бедрах, медленно и мягко разогревая ее, прежде чем опустить голову и поцеловать ее клитор. Мой язык проходится по ней, и я едва сдерживаю стон – такая она сладкая. Она выгибается и сжимается от каждого движения моего языка, а ее рот по-прежнему зажат рукой. Моя пташка отчаянно старается не шуметь, и мне это дико нравится.
Я провожу языком по ее клитору снова и снова, слушая ее милые приглушенные постанывания, а в это время свободной рукой хватаю ее за гладкую задницу и стискиваю. Я прижимаю ее ко рту и на несколько секунд присасываюсь к ее набухшему клитору. Ее бедра дрожат, и через мгновение она запускает пальцы мне в волосы и слегка их сжимает.
– Тебе нравится? – тихо спрашиваю я, и она часто кивает. – Хочешь, я снова так сделаю?
– Пожалуйста, – ахает она.
Меня накрывает волной желания. Меня с ума сводит, как она этого хочет.
– Ш-ш-ш. – У меня кровь шумит в ушах, когда я смотрю на нее. – Веди себя тише.
Она кивает, и когда я снова прижимаю ее к себе и отпускаю, она одними губами произносит мое имя. Я чувствую себя королем.
Я задираю свитер у нее на животе, чтобы взглянуть на грудь. Черт, как же Пиппа охренительно выглядит: она растянулась на кровати, ее грудь быстро вздымается и опускается. У нее такая нежная кожа, соски налились и затвердели, и я поднимаюсь выше, чтобы взять один из них в рот. Ее руки снова у меня в волосах, и я сдабриваю слюной ее сосок.