. Прощаться?
Клавдия. Не отпускает редактор.
Петров(присев на диван). Постарел редактор. Какие же у него доводы?
Клавдия. «Не могу я, говорит, тебя отпустить — ты так удачно выступаешь последнее время в газете».
Петров. Он прав.
Клавдия. Может быть. Только я твердо решила уехать и прошу вашей помощи.
Петров. Жаль, что вы вчера не были на сессии. Вашу статью часто вспоминали. Кстати, сессия освободила Ратникова от работы.
Клавдия. Мне говорили.
Петров. Да, редактор ваш был.
Клавдия. Мне говорил Павел Ратников.
Петров. Итак, вы решили ехать?
Клавдия. Обязательно. И прошу вас, товарищ Петров, воздействовать на редактора. Я хочу учиться, и он не имеет права меня удерживать.
Петров. Подождите, подождите, Клава. Разве Павел Ратников испытания не выдержал?
Клавдия. Как вам сказать? И да и нет. Он счел меня не очень правой. Он согласен с тем, что я писала, но мне лично не следовало этого делать.
Петров. Да. Суровое испытание я дал вам тогда.
Клавдия. О нет! Я вам очень благодарна. Видите, если бы здесь была полная победа на моей стороне, я ее, может быть, и не заметила бы, не обратила бы на нее внимания. А сейчас я чувствую, как важно в жизни быть твердой и принципиальной. Как важно! Даже пусть будет трудно. Вы меня понимаете, я говорю не о том, что произошло, а о большем.
Петров. Понимаю. Куда вы собираетесь идти учиться?
Клавдия. На исторический факультет. Это мне ближе.
Петров. Вы не знаете, когда уезжает Павел Ратников?
Клавдия. Послезавтра.
Петров. Не много погостил у отца. (Мягко.) Клавдия, не будьте такой суровой. Все-таки, знаете, отец. Сразу не решить.
Клавдия(поднявшись). Возраст уже такой, что пора самому принимать решения.
Петров. А жаль. Я-то уж приготовился гулять на свадьбе.
Клавдия. У нас свадьба замедленного действия.
Петров(обрадованно). А, значит, не все потеряно?
Клавдия. Не будем загадывать, Иван Васильевич.
Петров. Ну, я вижу, дорогой товарищ, и характер у вас!
Клавдия. Не ангельский. Ничего, в жизни пригодится.
Входит Оргеев.
Оргеев. Иван Васильевич, к вам товарищ Ратников.
Петров. Проси. (Клавдии.) Останьтесь, у вас же смелый характер.
Клавдия. А я и не боюсь.
Входит Ратников.
Ратников. Здравствуй, Иван Васильевич. (Увидев Клавдию.) Я пришел по твоей просьбе...
Петров. Вы не знакомы?
Ратников. Очень хорошо знакомы.
Клавдия. Я была в доме товарища Ратникова.
Ратников. Несколько дней тому назад.
Клавдия(Петрову). Вы не забудете мою просьбу?
Петров. Я позвоню Голубеву.
Клавдия. До свидания, товарищ Петров.
Петров. До свидания.
Клавдия, кивнув головой Ратникову, уходит, Ратников направляется вслед за ней.
А ты куда, Степан Петрович?
Ратников. Меня сын внизу ждет, у машины.
Петров. Неужели ты всерьез думаешь, что можно задержать течение жизни?
Ратников(остановившись). Это я так. Движение сердца.
Петров. Когда поедешь за назначением?
Ратников. Вот сына провожу. Так неудобно перед ним!
Петров(подходит к открытому окну). Ничего. Парень он у тебя хороший. Когда уезжает?
Ратников. Послезавтра.
Петров. Один?
Ратников. Один.
Петров(смотрит в окно). Я слышал, будто женится он?
Ратников(несколько испуганно). Нет! Свадьба не состоялась и не состоится.
Петров. Жаль. (Смотрит в окно.) Подойди-ка сюда, Степан Петрович.
Ратников. Что там такое?
Петров. Не разберу я: около машины кто стоит?
Смотрят в окно.
Ратников. Павел и эта... Бурмина.
Петров. Что-то не похоже, чтобы они были в ссоре.
Ратников. Действительно, не похоже. (Повернувшись.) Век живи, век учись...
Петров. А соседи скажут, кем помрешь?
Ратников. Действительно. Но он же мне говорил... Нда! И тут все к черту! Ты, наверно, понимаешь мое состояние, понимаешь, что то, что произошло со мной, мне спать спокойно не дает.
Петров. Ну что уж ты! Без работы не останешься.
Ратников. Куда мне теперь? Разве сторожем в кинотеатре?..
Петров. Что это тебя в кинематографию потянуло?
Ратников. Привык картины бесплатно смотреть.
Петров. Скромные запросы.
Ратников. Всегда были такими.
Петров. Вот этого я не замечал.
Ратников. Напрасно. А надо было присмотреться. Эх, Иван Васильевич, и горько же мне! Только подумать: кем я был в городе? Мальчиком на побегушках. А кем стал? Сколько трудов положено — и так уезжать!
Петров. Может, на новом месте тебя примут с радостью.
Ратников. Ну конечно. А здесь проводят и на вокзале скажут: «Дорогой товарищ Ратников, пусть тебя встретят на новом месте с такой же радостью, с какой мы тебя провожаем».
Петров(подходит к Ратникову, садится рядом). Вот что, Степан Петрович. Я позвал тебя не для того, чтобы успокаивать. Этим пусть занимаются твои близкие. Просто я хотел, прощаясь, напомнить некоторые, пусть даже прописные, истины, которые были забыты тобой.
Ратников. Вчера уж мне прописали столько прописных истин, что у меня до сих пор кости ноют. Да и в области еще пропишут.
Петров. Ну, как хочешь, я из личной симпатии к тебе хотел.
Ратников. Голову свернул, а говоришь — погладить хотел.
Петров. Нет уж, голову ты сам себе свернул. (Поднялся, идет за стол.)
Ратников(идет вслед за Петровым). Сам! (Почти кричит.) Однако пока шла война, я был на месте, все хорошо было. Когда меня выбирали депутатом, мне доверяли...
Петров. О депутатах народ судит по их делам. А насчет войны — ты решил, что кончилась война и можно ограничиться разговорами о потомках. И за этими разговорами забыть и самих потомков, а заодно с ними и современников твоих. Забыл, Ратников, о том, что на невозделанной почве урожая хорошего не получишь. Да, мы будем строить монументы и обелиски! Будем возводить красивые города и поселки, и в их облике будет отражен дух нашей, советской эпохи. И еще — мы никому не позволим забывать людей, которые строят эти города. Не позволим, Ратников!
Ратников(растерянно). Да я-то... мы-то... против разве?
Петров. Я ведь с тобой о серьезном разговариваю... «Я-то... мы-то...». Человека упустили из виду. Не работаешь, а одолжение ему делаешь. А о нашем человеке думать надо беспрестанно. Это он вышел победителем из стольких войн только за одно поколение. Он прошел с боями по Европе и Азии, своим горбом вытянул неимоверный труд войны и, наконец, принес целому свету мир; он заработал право на внимание и уважение.
Ратников. Да что ты так гневно?..
Петров. Бывают такие случаи в жизни, когда без этого чувства не обойтись. А эти твои Сорокины, твоя свита, шлейф твой, — что им люди, их неудобства? Что им горе человеческое? Они его понаслышке знают.
Ратников(сидит подавленный). Я давно хотел заменить некоторых людей. Замены не нашел.
Петров. Как не нашел? Надо было все перевернуть, а найти настоящих людей. Народ не хочет людей с липкими руками, не хочет беспечных руководителей, и он тебе говорит об этом. А ты — большой работник, государственный человек — закрылся дверью, обитой клеенкой, и перестал слышать голос своего народа. Я тебя спрашиваю: почему не слышал? Почему не слушал? Почему не услышал?
Ратников(подходит к Петрову). Значит, стар стал.
Петров. Не юродствуй. Для молодой жены ты не стар. Время обогнало тебя. Отстал. А отсталых бьют. Всюду бьют — и на войне и в экономике. Всюду, понимаешь?
Ратников. Пытаюсь разобраться.
Петров. Смотри не опоздай. Народ выиграл войну, теперь ему надо мир крепить, и мы — его слуги, исполнители его воли — должны всеми силами помочь ему в этом.
Ратников. Понимаю. Но все-таки, знаешь, так вот сразу все отрезать, как негодный ломоть, — это обидно. Это горько даже. Я здесь каждую улицу знаю. Каждый поворот трамвая мне знаком. И вдруг... Это так не переживешь. Ну, прошляпил, просмотрел, виноват, но не снимать.
Петров. Нет, одним выговором здесь нельзя было обойтись. Ты не один. Пусть другие подумают. Разговор наш сегодня последний, но я хочу сохранить в тебе советского работника и настоятельно напоминаю тебе, чтобы ты на новом месте вспомнил все события, которые произошли в нашем городе.
Ратников. В нашем городе... (Поднимается.) Ты прости, Иван Васильевич, что я погорячился. Трудно сознаваться, но ты не думай, что я так ничего и не вынес из того, что произошло. Вынес, и, видимо, есть еще о чем подумать. Поверь мне, что не уношу я с собой камня за пазухой. Горько, конечно, но что поделаешь... Так случилось...
Петров(подходя к Ратникову). Так могло и не быть.
Ратников. Да. Так могло и не быть. Ну, пока, Иван Васильевич. Прощай!
Петров. Желаю тебе доброго пути, Степан Петрович.
Ратников уходит.
Николай!
Входит Оргеев.
Оргеев. Есть, Иван Васильевич!
Петров. Кто ко мне?
Оргеев. Директор машиностроительного, директор кожевенного, секретарь парткома табачной фабрики, директор кирпичного завода.
Петров. Давай кирпичные заводы, Николай!