Ты всегда был эгоистом. Никогда ни с кем не считался. Тебе плевать, что я все глаза выплакала, — она зарыдала.
— Я тебе не нужен был, — заявил Алексей, — ты мне мозги пудрила и хвостом крутила перед другими.
— А ты бы поменьше портвейн в подъезде хлестал, я бы и перед тобой крутила.
— Да с тобой никуда пойти было нельзя — сразу глазки всем подряд строить начинала.
— А ты…
— А ты…
Упреки сыпались из них, а я чуть не смеялась. Не было ни монаха в черной рясе, ни Вильки в супермодном макияже, было двое влюбленных подростков, элементарно выяснявших отношения.
Тут дверь открылась, и в дверь вошел священник в рясе с крестом на груди. Я подумала, что он сейчас зычным басом начнет вещать нечто поучительное, но нет. Как-то совсем обыденно он спросил:
— А что здесь происходит, Алексей?
Алексей и Вилька уставились на священника, оба красные и взъерошенные.
— Вот он, — ткнула она пальцем в Алексея, — восемь лет, как без вести пропал. Мать с отцом с горя убиваются, не знают, куда свечку ставить, за здравие или за упокой. Я до сих пор в девках сижу, не знаю, жив любимый или нет, а он тут грехи замаливает, видите ли.
Священник только крякнул и поманил Алексея:
— Пойдем-ка.
Мы остались одни. Я ничего не спрашивала, все и так было ясно. Вилька ковыряла нагар на свече и сердито сопела.
Дверь открылась, и вошел тот же священник.
— Пойдемте, — пригласил он.
Монах в часовне, через которую мы шли, бросился нам на встречу.
— Отец Георгий, служба… — увидев нас, он осекся и попятился, осеняя себя крестным знамением. — Свят, свят, свят.
Подведя нас к маленькой дверке в кирпичной стене, отец Георгий достал ключ и отпер ее.
— Храни вас господь, — сказал он на прощание.
— Спасибо, — поблагодарили мы и вышли.
— Подождите, — Вилька взялась за дверь, не давая ей закрыться. — Вы Лешке, то есть Алексию, передайте, если он завтра же у родителей не покажется, я скажу, где его искать и уверяю вас, мало ему не покажется.
Отец Георгий промолчал, но в глазах его промелькнула явная усмешка.
Дверца выходила прямо на набережную. Мы подошли к чугунной ограде.
— Да, дела, — сказала я, кутаясь в воротник.
— Чудны дела твои, господи, — прошептала Вилька, завязывая шарф потуже.
Тут сзади засигналили, мы обернулись и увидели Ромашку.
— Хорошо, — замурлыкала Вилька, забираясь в машину, — тепло.
— Если бы ты не выпендривалась, а оделась нормально… Знаешь, нет плохой погоды…
— Знаю, знаю, — перебила она. — Ромик, отвезешь нас на Пионерскую?
— Николай Дмитиревич велел вас привезти, — хмуро отозвался Ромашка.
— А машина моя где? — всполошилась вдруг Вилька. Мы как раз проезжали место аварии.
— Убрали уже, — буркнул Ромашка и замолчал, посчитав объяснения излишними.
— Рома, а зачем нас Краснов видеть хочет? — осторожно спросила я.
— Приедем, узнаешь, — засмеялся он.
Я зябко поежилась и посмотрела на Вильку. Та пожала плечами, не понимаю, мол, ничего. Не нравилось мне это все. Я вертела в кармане ключик, думая, куда бы его спрятать, но потом вспомнила, что прятать лучше всего на видном месте и оставила его там же.
На этот раз Ромашка не петлял, и у меня была возможность следить за дорогой.
— Смотри, Вилька, — я показала пальцем в окно. Я хотела сказать: «Смотри, мы почти приехали домой к…», но она так глянула на меня, что я сразу умолкла.
Привезли нас в тот же офис, что и накануне. Краснов, мельком глянув на нас, махнул Ромашке рукой куда-то влево. Тот открыл ближайшую дверь и сказал:
— Олег, пусть у тебя посидят, присмотри за ними.
В комнате кроме Олега была еще и куча мониторов. Я с любопытством уставилась на экраны. Двор перед подъездом просматривался полностью. Вот въехала машина, из нее вылезли двое и зашли в подъезд. Олег нажал что-то, и картинка сменилась — теперь видна была площадка перед дверью. Пришедшие задрали головы и помахали в камеру руками. Олег нажал кнопочку (я с удовольствием запомнила какую), и дверь открылась. Понятно, как они сюда попадают. Тут вошел Ромашка и позвал нас за собой. В комнате, куда нас привели, находился Краснов собственной персоной, еще парочка человек и парни из синей восьмерки, изрядно потрепанные, но живые. Глаза у них были не то чтобы испуганные, но удивленные, как, мол, мы так влипли.
— Узнаете? — Краснов восседал на краешке стола.
— Угу, — кивнула я, — это они нас в монастырь загнали.
— Говорят, монахи какие-то неправильные пошли, — засмеялся Краснов, очень нехорошо засмеялся, — одним движением вырубают. — И уставился удавьим взглядом.
— Что ж такого, — пожала я плечами, — церковники сейчас и на «Джипах» ездят и в Интернет ходят, почему бы им и карате не изучать?
— Вон в Китае, — вступила Вилька, — монахи целую школу при монастыре основали — Шаолинь называется.
— Вот-вот, — поддакнула я, — Вилька точно знает, у нее… — «дедушка китаец», чуть не ляпнула я, но опомнилась. Она бы мне этого не простила.
Краснов опять нехорошо засмеялся.
— Правда? — как бы удивился он. — Ладно, допустим.
— А что им надо-то? — спросила я у Краснова. Тот посмотрел на меня и усмехнулся.
— Что вам от меня надо? — повторила я свой вопрос уже парням. Те набычились и ничего не сказали. — А как узнали, где мы будем? — те опять промолчали. Вот теперь я понимаю, почему нужен допрос с пристрастием. Ведь молчат, гады! Я посмотрела на Краснова и пожала плечами. Тот старательно осматривал костяшки пальцев.
— Молчим, — усмехнулся он, — говорим, не знаем ничего. Все задания по телефону получаем, так-то.
— А задание, какое было? — машинально спросила я, зачарованно смотря на его руки.
— Привезти куда скажут. Вот ее, — кивнул один из парней в мою сторону подбородком. — Больше не знаю ничего.
Краснов подошел и встал напротив пленников. Засунув руки в карманы брюк, он покачивался, перекатываясь с пяток на носки. Меня передернуло: не хотела бы я сидеть вот так, со связанными руками и ощущать на себе этот жуткий гипнотизирующий взгляд. Парням явно стало неуютно — они начали отводить глаза.
— Что ж ты делаешь, сявка неученая, — тихо, почти ласково произнес Краснов, наклоняясь почти к самому лицу парня, который вроде был постарше и поглавнее. Парня перекосило. — Что ж ты мозги людям паришь? — так же тихо продолжал Краснов.
Вильку повело в сторону, и она оперлась на мое плечо.
— Ладно, — сказал вдруг парень, — хватит с меня. Нас мужик один нанял, чтобы…
Краснов, не отрывая взгляда от его лица, сделал отмашку рукой, и нас тут же вывели обратно в комнату с мониторами.
Олег сидел, все так же смотря на экран.
— Отупеешь от такой работы, — прошептала Вилька.
— А можно я в туалет схожу? — спросила я парня. Тот помялся немного. Видно на этот счет у него инструкций не было. — Писать хочется ужасно просто, — пожалилась я Вильке. — Парень потер нос рукой и сказал:
— По коридору направо. Только без глупостей, ладно? А то мне башку оторвут.
— Да что ты Олежек, какие глупости, мы же все понимаем, — Вилька скинула шубку и выпятила грудь.
Олежек одобрительно окинул выпуклости ее фигуры.
— Ладно.
Вилька осталась заговаривать зубы Олежке, а я вышла в коридор и пошла в сторону нужной мне двери, по дороге задержавшись, возле комнаты экзекуций. «Девка эта заказана серьезным дядькой. Не знаю кто такой. Он велел к нему ее привезти. Телефон дал, позвонить, как все сделаем», — услышала я голос. «Звони, давай, — я узнала голос Краснова, — рапортуй, что задание выполнено». Я тихонько шмыгнула от греха подальше. Когда я вернулась, Вилька мило болтала с Олегом, а я скорчила ей зверскую рожу, пытаясь жестами объяснить, что нам пора делать ноги. Слава богу, Вилька понимает меня не только с полуслова, но и с полужеста. Она вдруг ойкнула и схватилась за грудь.
— Лямка порвалась, — покраснела она до кончиков волос. А еще меня артисткой обзывала! — У тебя булавки нет?
Я помотала головой. Парень косился на нее, явно не скрывая нездорового любопытства.
— У меня, кажется, есть, — сказал он и стал шарить по карманам. — Нет, она в другом месте. Сейчас принесу.
Олег вышел, я посмотрела на монитор — двор был пуст. Нажав нужную кнопочку, мы выглянули в коридор — никого, и выскочили за дверь.
Вылетая из подъезда, мы налетели на Ромашку. Тот уставился на нас, как на зеленых человечков.
— Ромочка, — прошептали мы в один голос.
Он как-то странно скривился и, не глядя на нас, пошел дальше. Я уж было хотела повернуть на выход, на улицу, но Вилька рванула меня за руку в другую сторону и мы, пробежав под арку в соседний двор, уперлись в каменный колодец. Только я хотела запаниковать, как Вилька подбежала к двери в стене, достала ключ, повернула его в замке, распахнула дверь, и мы ввалились внутрь. Дрожащейщей рукой Вилька заперла дверь. И вовремя — послышались голоса и топот нескольких пар ног. Дверь энергично задергали. Мы замерли в диком ужасе.
— Да нет, закрыто наглухо, — раздался голос.
— Куда же они тогда делись? — спросил другой. — Не улетели ведь?
— А ты уверен, что они сюда свернули?
— Да вроде.
— Что ж ты, Ромашка, их проворонил?
— Я думал, их отпустили, — вяло огрызнулся тот.
Вилька показала мне большой палец. Я огляделась. Мы находились на первом этаже парадной жилого дома, и парадная эта была мне знакома.
Глава 8
Закрыв за собой дверь, мы обессилено привалились к ней.
— Уф, — выдохнула Вилька.
— Думаешь, они не допрут? — меня терзали сомнения.
— Сто пудов, — заверила Вилька. Она все еще тяжело дышала. — Я еще, когда впервые у Краснова в офисе сидела, поняла, что они этого адреса не знают.
— Что ж ты мне сразу не сказала? Что «Сигма» эта с бабушкиной квартирой в двух шагах?
— Скажешь тут — кругом враги. С ума сойдешь! И главное, не просто в двух шагах, и даже не в одном доме, — она сделала паузу, — а в одной квартире.