— Может бартер, Валер? — робко предложила я через какое-то время. — За меня Краснов денег-то отвалит…
— Угу, — кивнул он, — отвалит, как же!
— А ты что, думаешь, нет? — испугалась я.
На это Валера не ответил. А я подумала, что пора делать ноги, только вот как? Один раз я попыталась сунуться к двери, после чего меня пригрозили грохнуть прямо на месте. Мобильник у меня звонил, не переставая, пока Валера не вытащил его из моей сумки и не отключил.
— Руки затекли, — заканючила я через какое-то время, — больно очень.
— Перетопчешься, недолго осталось.
— Валера, ты что меня и, правда, убьешь? — изумилась я. — Ты же нормальный парень! Ну, связался с этим упырем, так ведь не обязательно из-за него на мокрое дело идти. Я же никому не скажу, а Краснов тебе денег даст. Много…
— Не гунди! — приказал Валера. — Много… Ты что думаешь, у Краснова отсидишься? Простота святая…
— Если ты о том, что он из команды Краснова, так я знаю, — спокойно сказала я. — И Краснов знает. Так что не стоит тебе из-за него рисковать, его время на исходе, а ты можешь выкрутиться. Позвони Краснову, я номер скажу…
Тут машина остановилась, Валера вышел, открыл дверь с моей стороны и, не успела я опомниться, как ноги мои оказались туго перехвачены веревкой.
— А теперь прогуляемся немного, — пробормотал он, взваливая меня на плечо.
— Валера, — затрепыхалась я, — это уже не смешно! Ты что собираешься бросить меня под поезд?
Спросила я это потому, что нес он меня прямо по железнодорожному полотну. Вися мешком, я все же пыталась крутить головой, в надежде увидеть хоть одну живую душу. Но вокруг было пусто, несмотря на разгар дня, только чернели кусты по бокам, да проглядывали подтаявшие сугробы. Тут щебеночная насыпь кончилась, и послышался характерный гул металла. Я чуть повернула голову — стальные фермы и перила ограждения. Какой-то мост железнодорожный.
— Валера, ты не устал? — просипела я. — Передохни чуток, а то руки дрожать будут, промахнешься.
— Не будут, — отозвался Валера, но остановился и сгрузил меня на землю. Не удержавшись, я плюхнулась на пятую точку.
Валера тяжело перевел дух и вытер пот со лба. Задрав голову вверх, я пыталась разглядеть его лицо. Тот все еще тяжело дышал — я слышала его шумное дыхание.
— Валер, — дрожащим голосом позвала я, — ты, что это серьезно под поезд? Я не хочу…
— Не ссы, — сплюнул тот, — сейчас отдам тебя кому надо, пусть он с тобой разбирается…
«Ура! Поживу еще!» От внезапно нахлынувшей радости, я на какое-то время утратила бдительность, не подумав, о том, что странно устраивать передачу объекта прямо на рельсах. Хорошо хоть, природный инстинкт, резко обострившийся за последние несколько недель, сработал, и я машинально отклонила голову — удар, предназначенный в висок, прошел вскользь. На мгновение потемнело в глазах, и на пару секунд я отключилась и ткнулась головой в колени. Правда, сознание ко мне тут же вернулось, но я благоразумно не стала подавать признаков жизни. «Посмотрим, кто это еще за мной должен приехать», — злорадно подумала я, но оказалось, что радоваться рано. Не успела я опомниться, как Валера схватил меня под мышки и, резко вздернув вверх, перевалил через стальные балки ограждения моста. От такого неожиданного коварства я даже испугаться не успела, поэтому летела без визга — только громкий всплеск воды нарушил тишину.
Упала я аккурат в полынью под мостом, и если б была в отключке, то моментом оказалась бы подо льдом. Но холоднющая вода окончательно привела меня в чувство, и я принялась судорожно сучить связанными ногами. Слава богу, плавать я могу в любом виде, и с руками, и без них, и даже со связанными ногами. Спасибо папе — плавать я научилась раньше, чем ходить. Так что вскоре моя голова показалась на поверхности. Я судорожно глотнула воздуха и тут же ушла под воду: чертова шуба намокла и неумолимо тянула вниз. Пожалуй, так я долго не протяну, каждый раз было все труднее всплывать за новой порцией воздуха. Течение между тем снесло меня к бетонной опоре моста. Связанными руками я попыталась зацепиться за скользкий камень, дотянулась зубами до веревки, но она не поддавалась. Этот капрон и за год не перегрызешь, да еще адский холод сковал все тело. И тут меня осенило: приникнув спиной к опоре моста и цепляясь за нее ногами, я вытянула из-за ворота цепочку с амулетом. Зажав его в зубах, я елозила острым краем по веревке, радостно чувствуя, как рвутся капроновые волокна. Не знаю, сколько прошло времени — мне показалось вечность, но я освободила и первым делом избавилась от шубы. Потом, окунувшись пару, тройку раз с головой, разрезала веревку на ногах. Теперь — на берег. Руки и ноги почти не чувствовались. Я барахталась в ледяной каше и медленно, но неуклонно продвигалась к берегу. «Гад, какой! — выбивали мои зубы, — Хитрый. Под лед тело затянет — в лучшем случае летом найдут, а то и нет. Нету тела — нету дела».
Наконец, ноги коснулись дна, и это придало мне дополнительных сил. Я выволоклась на берег и скорчилась в нелепой позе, скуля от невыносимой боли. Господи, я и не подозревала, что это так больно. Пальцев на руках я уже не чувствовала. «Надо двигаться, иначе крантец» Но двигаться не хотелось. Хотелось закрыть глаза и уснуть. Вот так вот люди замерзали в ледяной пустыне в рассказах Джека Лондона. Я усмехнулась, вернее, попыталась — губы свело, и они отказывались шевелиться.
— Эй! — услышала я чей-то голос. — Ты жива?
Послышались торопливые шаги, и кто-то склонился надо мной. Чьи-то руки подняли меня и поволокли прочь. Голова моя болталась из стороны в сторону, а ноги заплетались, да я их и не чувствовала совсем.
— Сейчас, сейчас, — приговаривал незнакомец, заталкивая в салон машины. Первым делом он стянул с меня сапоги, а затем мокрый свитер. Из машинной печки потянуло теплом. Незнакомец снял куртку и накинул мне на плечи. Я подтянула колени к подбородку и уткнулась в них носом. Вскоре руки и ноги опять заломило, но уже от тепла. Кровообращение медленно восстанавливалось. Ура! Хоть ничего не успела отморозить, покувыркаемся еще, значит. Я скосила глаза и чуть не грохнулась в обморок: давешний мой знакомый Иса, сурово сдвинув брови, крутил рулем, мчась на бешеной скорости по вечерней трассе. «Вот те раз!»
— Ты же Иса? — осмелилась подать я голос. — А то и не знаю, кого благодарить за спасение.
— Не благодари — я сделал то, что должен, — отозвался тот хмуро.
— И как только ты там оказался? Прямо чудо какое-то!
— Я оказался там, где должен был, — сказал парень. — Аллах акбар.
— Это точно, — хихикнула я, — неисповедимы пути Господни. Спасибо тебе, Иса. А тот парень, что меня с моста сбросил, он где?
— Убежал, — буркнул Иса. — Куда тебя отвезти? Домой?
— А позвонить можно?
— Звони, — протянул он мне телефон.
Я торопливо набрала Вилькин номер.
— Мусечка. Живая… — всхлипнула Вилька.
— Ты на Ваське? Сейчас приеду. Только не реви.
Я назвала Исе адрес и задумалась.
— Приехали, — он остановил машину.
— Спасибо, Иса, — дотронулась я до его руки.
Тот не ответил, только глаза скосил. Я вышла и бегом дернула до подъезда. Вилька открыла дверь и кинулась меня обнимать.
— Матильда, что же вы без пальто? — удивилась Екатерина Петровна, показываясь из комнаты и окидывая удивленным взглядом мой растрепанный вид.
— Так получилось.
Вилька прижала палец к губам и потащила меня в комнату.
— Да уж дела! — покачала головой Вилька, выслушав меня. — Если б я не знала самолично, на что ты способна, ни за что бы не поверила. А я-то ждала, ждала… звонила, звонила… Потом не выдержала, поперлась внутрь. Меня еще пускать не хотели. Пришлось поскандалить. Короче, прорвалась с боем, можно сказать. Добежала до кабинета — дверь закрыта, тебя нигде нет. Тут-то я поняла, что с тобой опять беда приключилась. Ну, Валера, ну, аспид! Дверь вскрыли, там следак еле живой.
— Ой, а он жив, Сушицкий-то? — не поверила я.
— В реанимации, но жить будет, — уверила Вилька. — Так что Валерке теперь не сладко придется.
— Это точно. Парень этот, Иса, как оказалось, за ним следил. Так что мне повезло просто сказочно. Вот только почему он меня спасать бросился, а не Валерку догонять, понять не могу. Тот увидел, что к нему человек бежит, и бросился через мост на другую сторону. А Иса побежал было за ним, но тут услышал, что я, вроде как, в воде плюхаюсь и побежал под мост. А Краснов-то в курсе?
— Да позвонила уже, — махнула рукой Вилька.
— А он чего? — полюбопытствовала я.
— Не знаю, — хмыкнула Вилька, — сказал, убьет.
— Кого? — не поняла я.
— Откуда ж я знаю, — пожала плечами она. — Рыкнул в трубу: «Убью!» и отключился.
— Блин! Вот теперь что делать? — сокрушилась я.
— Салаты крошить. У нас сегодня банкет. Забыла? Если ты, конечно, в состоянии.
— В состоянии, — кивнула я. — У меня даже насморка нет. Представляешь?
Глава 17
— Ну, что ты грустишь? — Вилька заметила мое подавленное настроение.
— Как-то зыбко все, — посетовала я. — Не люблю жить, не зная, «что день грядущий нам готовит».
— Ха! — откликнулась подруга. — А я предупреждала.
— Сама уговаривала, охмури, охмури, а теперь — предупреждала она… — беззлобно укорила я.
— Охмурить, не значит втюриться самой, — покачала головой Вилька, — а теперь, что ж, назвался груздем…
— Ага. Груздем. Вот где этот Краснов? Может, я при смерти, а ему и дела нет. Убью, говорит… Умора! Знаешь, на что это похоже? На день сурка — каждый день одно и тоже — кто-то хочет меня убить…
— Сурка, не сурка, но какого-то мерзопакостного животного точно, задери его коза! — улыбнулась Вилька. — Уму не постижимо! Редкостное везение у вас, девушка…
— Судьба, — пожала я плечами. — Прав был дервиш. Жалко, зуб утонул.
— За это надо выпить, — предложила Вилька.
— Обязательно, — кивнула я. — Давай. За крокодилов!
— Почему? — удивилась Вилька. — Я хотела за сурка.