До последнего никто из солдат и офицеров, за исключением наиболее знатных и старших в армии Наполеона, не знал, куда же именно придется главный удар французской имперской армии. И самым главным дезинформатором был сам император. То он хотел бы переиграть Полтавское сражение, то есть собирался идти в Малороссию; на следующий день Наполеон говорил о том, что невозможно выиграть войну, если столица неприятельского государства не покорена, тем самым утверждая, что альтернатив удару на Петербург нет; звучало и то, что Москва — это сердце России.
И вот, в своём воззвании к войскам и народам Европы Наполеон говорил, что именно Москва — то самое уязвимое место, которое, если взять, то Российская империя, этот монстр, который наседает на Европу, перестанет существовать. За это направление выступали и различные приближенные французскому императору люди. К примеру, Наполеон взял на вооружение такой тезис Талейрана, при котором, если ударить по Москве и покорить этот город, то Россия перестанет существовать.
Через Москву можно оседлать и Волжскую торговлю, контролировать потоки металлов из Урала. Тогда Россия просто, даже если будет у нее оставаться армия, загнётся. С юга России не будет поступлений зерна, перекрываются пути доставок вооружения с Урала и Тулы. Так что, после можно было бы на зимних квартирах сидеть в тёплой и уютной Москве, при этом наблюдая, как быстро умирает Россия.
Однако, Наполеон был уверен, что Павел, русский царь, запровит мира намного раньше. И тогда Бонапарт решит помиловать Россию. Ведь нужно же будет с кем-то добивать Англию, а у русских, как показали последние события, весьма способный флот.
— И всё же, великовельможный пан Тадеуш, отчего ты не весел? — как только император отъехал от Костюшко, к нему сразу же подскакал заместитель командующего польским легионом Михаил Клеофанс Огинский.
— Для тебя же, пан Михаил, друг мой, не секрет, что я слово, данное русскому царю за свое освобождение, нарушаю. Но не только этот меня гложет. Как-то уж быстро прусаки согласились на возрождение Речи Посполитой, — задумчиво произнёс Тадеуш Костюшко.
— Так французский император пообещал им Померанию, Гольштинию, да ещё Ганновер. Кроме прочего, прусаки явно не хотят воевать с русскими. Потому и откупаются от Бонапарта тем, что много обещают. Но, нам ли с тобой не знать, пан Тадеуш, что всё решится на поле боя. Когда мы победим, пруссакам, просто, ничего не останется, кроме как идти на ранее утверждённое соглашение, — Агинский усмехнулся. — Если нужно, то пани Ковалевская в постели у Бонапарта нашепчет всё, что нужно [Пани Валевская в это время еще сущая девчонка, но не остается сомнений, что поляки нашли бы кого еще подложить под Бонапарта].
Пятьсот шестьдесят пять тысяч солдат и офицеров переходили Нёман. Французам и всем союзникам, которые примкнули к Наполеону, почти никто не противодействовал. И это не вызывало недоумения, напротив, подобного ждал французский император. Ведь как могут противодействовать такому количеству подготовленных солдат и офицеров, высоко мотивированных, всего-то две русские армии, которые оставались разъединёнными?
Направление на Санкт-Петербург прикрывала армия Багратиона. Там было всего-то девяносто пять тысяч солдат и офицеров, при этом, еще и относительно малое количество пушек. Направление на Москву закрывала армия Александра Васильевича Суворова, который являлся главнокомандующим всеми русскими войсками. Ну, и первая русская армия Суворова также не могла противостоять, по крайней мере, если сравнивать численность состава Наполеона. У Суворова было сто тридцать пять тысяч солдат и офицеров, а также, как и во второй армии Багратиона, небольшое количество пушек.
Гродно встречал Наполеона, как победителя. Дамы махали чепчиками, мужчины выкрикивали приветствия на французском языке. Наполеон купался в лучах славы, предвкушая, что уже совсем скоро в пограничных сражениях он нагонит Суворова и разобьёт те несопоставимые французским русские армии, а дальше будет просто прогулка по не самым хорошим дорогам России.
Первое более-менее серьёзное столкновение случилось, когда авангард французских войск, возглавляемый блистательным, причём, во всех смыслах, так как любил пеструю одежду, маршалом Мюратом, встретился с донскими казаками у местечка Мир. Лихой набег семи тысяч казаков, которые были вооружены в том числе и передвижными корронадами, сперва застал Мюрата врасплох. Французам даже пришлось отступить и дождаться артиллерии. Правда, когда они вновь пошли вперёд, от казаков уже и след простыл.
— Варвары! Какие же русские варвары! — сокрушался Наполеон в местечке Ольшаны, когда у него из-под носа Суворов умудрился увести всю русскую армию, да еще и устроить ряд засад. — Они же уничтожают свои же посевы, разрушают свои же города.
Недавно назначенный начальником штаба маршал Ней захотел подбодрить своего императора.
— Они бегут, как трусливые крысы! — сказал Ней.
— Молчите, маршал, они загоняют нас в ловушку! И самое противное, то, что если я не разлюблю русские армии, то не добьюсь никакой решительной Победы! Разве не понятно, что бы увеличиваем расстояние подвоза провианта и вооружения? Мы не можем кормиться за счет занятых территорий, на что был существенный расчет!
— Но русские не показывают абсолютно ничего того, к чему бы мы не были готовы! Потому, мой император, победа будет у нас обязательно! Россия — велика, но не до Сибири же они будут отступать! — не стушевался и воскликнул маршал Нэй.
— Вы не правы. И не в том, что мы не добьёмся победы. Я всё равно разобью русских, чего бы это мне не стоило. Но мне обещали, что здесь будет Польша, но здесь Россия! — Наполеон развернулся на своём коне и пристально посмотрел на начальника штаба. — Какие меры уже приняты для того, чтобы уничтожить все эти лесные отряды, которые начали резать наши коммуникации?
Вот теперь Ней растерялся. Пускай слово «партизан» ещё не вошло в обиход, но результаты партизанской войны французы уже прекрасно осознали. Севернее Пинска в районе Слуцка начали действовать небольшие русские отряды, которые, словно дьяволы, нападали даже не на французских фуражиров, которые уже и не осмеливаются собирать провиант на занятых территориях, а на армейские соединения до батальона. Если оставить в городке гарнизон, то нужно привлекать не менее чем два батальона, иначе повисает угроза уничтожения гарнизона и захвата русскими лесными бандитами, а никем иным Наполеон не считал отряды, действующие из леса, всех складов. Для огромной армии нужно огромное количество магазинов, снабжения, вооружения, коней.
Эти лесные дьяволы имеют на вооружении нарезные ружья и стреляют настолько метко, что французы ещё не успевают опомниться, когда у них уже выбиты все офицеры. И вот тогда эту неорганизованную массу франзцских солдат начинает терзать лихая русская кавалерия, на удивление хорошо подготовленная. Мало того, так они ещё и умудряются применять передвижные карронады, порой, устраивая такие засады, которые можно было бы счесть полноценными, пусть и локальными, но сражениями.
За двенадцать дней, не останавливаясь ни в одном из городков более, чем на сутки, французы стремительным маршем двигались вперёд. Казалось, что так быстро передвигаться не должна уметь ни одна армия. Да, Наполеон изучал опыт ведения войны и организации армии, который демонстрировал ранее русский фельдмаршал Суворов. Бонапарт был готов к тому, что перемещаться русские войска должны уметь достаточно быстро, но он был практически уверен, что не быстрее, чем это умеет делать французская армия.
При том, что Наполеону нужно обязательно догнать русские армии, он прекрасно понимал, что обозы не успевают за движением войск, что логистическое плечо растягивается и тогда логично, что русские сделали ставку на лесных дьяволов. Перерезать поставки в армию и она перестанет быть таковой, а начнется повальное дезертирство. Уже русские отряды на службе Наполеона убегают в леса и начинают воевать против того, кому приносили недавно присягу [реальный факт. В армии Наполеона были русские отряды, которые вроде бы как шли освобождать «дикую» Россию, но скоро все поняли, что об отмене крепостного права речи нет, а Наполеон никто иной, как захватчик, но не освободитель].
Между тем, казалось, что приходят самые что ни на есть хорошие новости. Так, генерал Даву лихим наскоком овладел Полоцком и уже через день его авангард был в Витебске. Вот, только догнать армию Багратиона ему так и не удалось. Многочисленные засады, подрывы мостов, обвалы деревьев на дорогах, выкопанные ямы, практически полноценные рвы даже на самых незначительных путях — всё это сильно замедляло движение.
— Приказываю всем остановиться. Часть солдат отправить на сопровождение обозов, дождаться их подходов и спешным маршем двигаться к Смоленску. Там нас ждут, не будем же своих врагов томить в ожидании, но прежде нам нужно получить и подкрепления и провиант! — решительно сказал Наполеон и поскакал свой шатёр, чтобы надиктовать новое возвание к своим войскам.
Глава 12
Между Бобруйском и Могилевым. Вблиз деревни Деносовка
22 августа 1800 года (Интерлюдия)
Денис Васильевич Давыдов хандрил. Зона его ответственности была чуть западнее Могилева, в лесах у Бобруйска, потому он сильно беспокоился, что так и не получится отличиться, показать свою удаль гусарскую. Того и гляди, что погонят русские войска француза в зад. И не выйдет у молодого и пылкого офицера разгромить абсолютно все базы французов, и перерезать их коммуникации, как мечтал Денис Васильевич.
Давыдов смотрел на початую бутылку вина и понимал, что не хочет пить. Не хочет он и спать, прогулки по почти дикому лесу уже не приносят никакого вдохновения. Даже гитара мертвым грузом висит на стене деревянного сруба дома командира отряда.
Денис Васильевич вышел во двор, вдохнул лесного свежего воздуха, на мгновение хорошее настроение вернулось. Все же хорошо, когда после жары пройдет дождь и временно станет свежо и чуть прохладно. Однако, сплин догнал Давыдова и он направился к крынице, ключу, являвшемуся главным источником воды для почти что трех сотен воинов, и более трехсот коней.