Но мне почему-то стало любопытно. Что такого она могла там написать, чтобы верить, будто это способно помочь?
Я надорвал край бумаги, вскрывая конверт, и вытащил сложенный вдвое листок.
«В споре на самом деле побеждает не тот, кто прав, а тот, кто готов уступить, потому что дорожит отношениями. Попробуй уступить, даже если все идет не по твоему плану».
Что еще могла написать женщина? Только то, что могло как-то оправдать промахи и ошибки другой женщины. Уступить? Позволить Катерине считать, что правда на ее стороне? Этим я добьюсь только того, что она совершенно перестанет со мной считаться.
Впрочем… тут я задумался. Хоть и результат такого безрассудного поступка казался мне очевидным, был в этом определенный смысл. Я могу сделать так, как предлагала психолог, чтобы доказать ей, что ее теория ничего не значит. Что от нее нет никакого проку. Эта идея пришлась мне по душе. Да, именно так я поступлю.
Засунув конверт в карман, я вышел из машины. Постоял во дворе, глядя на кухонные окна. Катя была дома и наверняка знала, что я вернулся, но даже не подошла к окну. Не говоря уже о том, чтобы помахать мне, как делала прежде.
А зайдя в дом, я сразу почувствовал уже ставший привычным запах. Этих ее свечей. Маленькие язычки пламени плясали над подсвечниками, будто дразня меня своим видом. Не удивился бы, узнав, что Катя только сейчас их зажгла, когда увидела, что я вернулся, и решила меня специально позлить.
Я протянул руку к ближайшему подсвечнику, чтобы смахнуть пламя. Машинально, как делал всегда, стоило только обнаружить это раздражающее меня увлечение жены. И вдруг увидел перед глазами белый конверт с оранжевой цифрой. Цвет как будто подобран специально, чтобы напоминать огонь. Вот только зачем?
Катя что-то резала за столом, но, услышав мои шаги, обернулась. Посмотрела на свои свечи, потом на меня и вызывающе сказала:
– Мне они нравятся! Я много раз говорила тебе об этом! Не смей их тушить. Здесь не твоя работа, где надо бороться с пожарами.
Как раз с пожарами мне было справляться намного проще. Там я, по крайней мере, знал, что делать.
Попробуй уступить, даже если все идет не по твоему плану.
Так было написано? Я нащупал в кармане смятый конверт. Интересно, кому станет лучше от того, если эти дурацкие свечи останутся гореть? Мне – точно нет.
– Ладно. Раз нравится, то конечно, – и, еще раз с ненавистью взглянув на танцующие огоньки, я прошел мимо Кати в свою комнату.
Я поняла, что уже несколько минут стою и смотрю в миску с недорезанным салатом. Только не вижу ничего. И не понимаю, что происходит.
Денис должен был поступить совсем иначе. Так, как всегда. Как я привыкла и, как была уверена, ему и хотелось сделать. Просто погасить мои свечи. Снова подчеркнуть этим действием, насколько ему плевать и на меня, и на мои интересы.
Так почему он этого не сделал? Почему остановился в самый последний момент?
А я ведь уже была настроена на новую ссору. Даже слова подобрала соответствующие, чтобы посильнее уколоть мужа, когда он то же самое сделает в мой адрес.
Из-за закипевшей в кастрюле воды начала приподниматься крышка, а капли – выплескиваться на поверхность плиты. Я это видела… но продолжала стоять, не шевелясь, не находя в себе сил просто подкрутить конфорку.
Как мы дошли до этого? До чего докатились? Получается, что я заранее была настроена на самое плохое. Уверена, что все случится именно так. Муж вернется домой и скажет мне очередную гадость. Причинит очередную боль. Я ничего другого даже не ждала! А теперь искала подвох в его действиях. Ведь этот подвох был, наверняка. Не просто же так Денис изменил свое поведение. Какую цель он преследовал? Снова захотел секса?
При одной мысли об этом меня замутило. Он не прикоснется ко мне. Слишком больно и омерзительно было после прошлого раза, и никакое физическое наслаждение не способно компенсировать это. Уж лучше я вообще обойдусь без секса, чем буду чувствовать себя на время нанятой шлюхой, которую потом можно выкинуть за ненадобностью.
Вода продолжала шипеть, попадая на раскаленную поверхность. Я собиралась сделать пасту на ужин. Уже порезала бекон, натерла сыр и приготовила соус. Оставалось только отварить спагетти и соединить все вместе. И закончить с салатом.
А дальше? Что потом? Позвать Дениса и сесть с ним за стол, как ни в чем не бывало? Или весь ужин молчать, не глядя друг на друга, как случалось уже множество раз? Я не знала, что мне делать, но этого не хотела совершенно. И, кажется, вообще не хотела сегодня видеть мужа.
Глава 15
Бросив макароны в кипящую воду, отключила огонь. Так мы готовили еще в студенческие годы, экономя балонный газ в общежитии. Оставляли в кипятке, позволяя «дойти». Сейчас экономии не требовалось, но я могла не стоять у плиты, дожидаясь, пока все сварится.
Наверно, стоило предупредить Дениса, что я ухожу и он может доделать ужин самостоятельно. Если захочет, конечно. Но я не стала ничего ему говорить. Взяла с вешалки сумочку и куртку, переобулась и вышла во двор, тихонько прикрывая за собой дверь.
Понятия не имела, куда можно пойти, но это было и не особенно важно. Главное – подальше от дома. Решила не брать машину и просто пройтись. Позвонить кому-то из девочек. Может быть, они захотят где-то посидеть. Поужинаем, а потом прогуляемся, благо, погода это вполне позволяла. Но чем дольше я шла, тем яснее понимала, что сейчас компания мне не нужна. Да и аппетита не было, так что идею с посещением кафе можно было откинуть.
Я дошла до остановки, садясь в первый попавшийся автобус, даже не взглянув на его номер. Людей в салоне почти не было: час пик остался давно позади. Понимала, что совершаю глупость: сбежала из дома, как избегающая проблем малолетка, но ни на что другое просто не было сил. Жаль, что сегодня не моя смена в больнице, потому что отвлечься на работе было бы проще всего.
А так придется ехать, неизвестно куда. И неизвестно зачем.
Мои невеселые размышления прервал удивленный, но явно радостный возглас:
– Екатерина Сергеевна? Какая неожиданная встреча!
Первая пришедшая в голову мысль была о том, почему я не привела себя в порядок перед тем, как уйти из дома. Ну что мне стоило сделать макияж или одеться как-то получше? Не в джинсы и старенький джемпер, а во что-то более элегантное. И прическу могла бы сделать вместо этого хвоста.
Да вот только я не планировала никаких встреч, разве что с девчонками, но они всякой видели меня. А вот Мухин… Перед ним появиться в такой виде оказалось неприятно. Тем более, что сам Кирилл выглядел так, словно собирался фотографироваться для модного журнала.
– Вы такая красивая сейчас…
В первое мгновенье мне показалось, будто он шутит, но, взглянув на мужчину, я наткнулась на абсолютно серьезный взгляд. И не просто серьезный, а полный восхищения. Выходит, Мухин и правда считал меня красивой? Даже сейчас, без косметики и эффектной одежды?
Я отчего-то смутилась. Пожала плечами, отводя взгляд.
– Вы мне льстите. Я вышла прогуляться и совершенно не рассчитывала кого-то встретить. И вид почти домашний.
– А мне очень нравится, – уверил меня мужчина. – Вы такая… настоящая. И совсем юная. Как весна.
Я застыла, ошеломленная его словами и даже не пытаясь скрыть собственную реакцию. Это было невозможно. Слишком сильно задели меня его слова. Как весна? Таких комплиментов мне давно не говорили. А может, никогда. Денис и прежде не особенно щедр был на подобные признания, а теперь вообще почти не смотрел в мою сторону. И не подозревал, как хочется иногда услышать что-то доброе.
– Я смутил вас? – осторожно поинтересовался Мухин. – Простите, Екатерина Сергеевна, не хотел. Я преследовал совсем иную цель: просто высказать свое восхищение. Вы на самом деле прекрасны.
Наверно, я не должна была выслушивать такое от постороннего мужчины. Не имела права. Мне следовало бы прервать его, попрощаться и выйти на ближайшей остановке. Но я… я не могла. В моем окаменевшем, остывшем сердце как будто пробились наружу крохотные ростки ощущений, которые я считала давно угасшими. Действительно, как весной, когда пробуждается после зимнего сна земля и цветы начинают радовать глаз своими яркими красками. Боже мой, я совсем забыла, что чувствуешь, когда тобой восхищаются! Забыла, как это приятно.
Да и потом, я ведь не собиралась делать что-то дурное. Мы просто разговаривали. И этот разговор позволил мне отвлечься, забыть о горьком осадке, оставшемся после общения с мужем. Так почему я не могла позволить себе такого?
– Вы спешите? – поинтересовался Кирилл.
Я покачала головой. Как раз наоборот. Подольше бы не возвращаться домой.
– Тогда, может быть, немного прогуляемся? Если вы не против.
Совсем не против. Я взглянула в окно: автобус как раз проезжал мимо парка. Знакомое место. Потрясающий воздух, озера, множество цветов и смешные белки, бегающие по дорожкам и бесстрашно лакомящиеся прямо с рук. Раньше мы любили гулять там с Денисом. Правда, сейчас я и вспомнить не могла, когда были здесь в последний раз.
– Сходим в парк?
Мухин тоже посмотрел в окно и улыбнулся.
– С удовольствием. Редко получается выбраться, но очень люблю это местечко.
– Вот и отлично, – я поднялась с сиденья и направилась к двери, но мужчина опередил меня и, выскочив из автобуса первым, протянул мне руку.
Я воспользовалась его помощью и благодарно улыбнулась, но сердце сжалось от болезненной горечи. В кого я превратилась, если такой в общем-то совершенно обычный жест вызывает у меня умиление? Почему не вижу ничего подобного от собственного мужа? Он ведь прикасается ко мне, лишь когда хочет секса.
– Все в порядке? – Кирилл чуть нахмурился, внимательно глядя на меня. – Стали такой серьезной. И грустной. У вас все хорошо?
– Вспомнила кое-что, не очень приятное. Ничего страшного.
– Не надо, – он покачал головой. – Пусть все неприятное вас сегодня не беспокоит. Давайте просто получать удовольствие от замечательного вечера. Идем?