– У тебя что-то случилось? Ты почему звонишь?
Она хмыкнула.
– Ну, люди иногда звонят друг другу. Разумеется, если у них семья. Так бывает.
Я почувствовал раздражение.
– Не понимаю причину твоего сарказма. Я всего лишь задал вопрос.
– Я тоже задала вопрос, – отозвалась Катя. – И ты на него не ответил. Может, все-таки скажешь, с кем ты и где?
– Ты допрашивать меня решила? Прямо сейчас? Не хочешь подождать до дома? Или теперь мы будем ссориться по телефону?
Ангелина вытащила ручку из сумки и что-то написала на салфетке, а потом положила ее на стол передо мной. Теперь улыбка на ее губах была уже явной.
Я взглянул на бумагу.
«Постарайся не произносить ничего плохого. Ничего, о чем потом будешь жалеть»
Новое задание? Нашла время! Тем более, что я вовсе не собирался продолжать. Еще утром осознал, что все мои усилия ни к чему не приводят, а разговор с женой только подтвердил это.
– Нет, не будем, – так же тихо ответила Катя. – В общем-то я узнала все, что хотела. Прости, что побеспокоила.
И она отключилась. Я уставился на погасший телефон, потом на салфетку и, наконец, поднял глаза на Лиговскую.
– Думаете, это все забавно? Вы понимаете, что только добавили мне проблем? Если бы не навязанная вами встреча…
Женщина ничуть не смутилась.
– Денис, я согласна быть виноватой, если вам от этого станет легче. Только ведь не станет. Вы же сами понимаете, что допустили ошибку.
– Вот только не надо сейчас препарировать мои ощущения! – буркнул я и задумался, а после мрачно констатировал: – Похоже, моя жена решила, что я встречаюсь с другой женщиной.
– Конечно, – Ангелина почему-то продолжала улыбаться. – Вы же сделали все для того, чтобы она подумала именно так.
– Не надо говорить со мной как с несмышленым ребенком! – меня злила ее улыбка, присутствие в этом кафе и то, что эта женщина вообще появилась в моей жизни.
– Тогда не ведите себя так, – в отличие от меня она была абсолютно спокойной. И внезапно попросила. – Денис, расскажите мне об аварии. Когда вы увидели, что моя сестра умирает, что вы почувствовали?
– Зачем вам это? – смена темы меня озадачила. – Сейчас же все хорошо, и жизни Насти ничего не угрожает. Для чего вы хотите копаться в прошлом? Еще и таком тяжелом?
– Потому что я люблю делать выводы из того, что происходит. И сейчас мне нужна ваша помощь. Расскажете?
То, что она якобы просила меня о помощи, тоже наверняка было хитрой попыткой продвинуть какие-то свои идеи. И мне это абсолютно не нравилось. Я терпеть не мог, когда мной манипулируют.
Никогда прежде не приходилось тесно общаться с психологами, но почему-то казалось, что их действия должны быть менее очевидными. Лиговская же явно вцепилась в меня, вот только причина этого была пока не ясна.
– И что вы хотите услышать? – я посмотрел на сидящую напротив меня женщину. – Какой пункт вашего плана я должен сейчас реализовать? Что сказать, чтобы вы отстали от меня, наконец?
Ангелина рассмеялась.
– Когда Настя училась в школе, она ужасно злилась, если я заставляла ее решать задачи, которые никак не получались.
Мне это показалось странным. Она была, разумеется, старше Насти, но не настолько, чтобы заниматься ее воспитанием.
– Вы заставляли? А как же родители?
– Они погибли. Давно.
Ее лицо почти не изменилось при этих словах, но промелькнувшая в глубине глаз печаль заставила меня ощутить чувство вины. Снова рядом с этой женщиной я вел себя бестактно!
– Простите.
– Ничего страшного, – Ангелина снова улыбнулась, но на этот раз совсем не весело. – Вы ведь не знали, да и прошло уже довольно много времени.
Она какое-то время молчала, а потом начала рассказывать.
– Мы жили с Настей вдвоем. И дружили сильнее, чем с кем-то из подруг. Вот только когда доходило дело до домашнего задания, я превращалась в ее врага. Она никак не могла понять, зачем я заставляю раз за разом делать то, что было труднее всего.
Кажется, я понял, к чему она клонит.
– То есть сейчас усвоить урок нужно мне? И этот урок заключается в том, как правильно вести себя с женой. Вы же это пытаетесь мне внушить.
– Денис, знаете, что удивительно? – наши взгляды встретились. – Я ведь видела вас там, на месте аварии. Уверенного в себе, абсолютно точно знающего, что и как нужно делать. Вы ведь действительно это знали, да?
Я пожал плечами.
– Конечно, знал. Это моя работа. Тут нет ничего сложного. Я просто вижу проблему – и решаю ее.
– Тогда почему такой же механизм не работает с самым близким для вас человеком?
Хороший вопрос. Я бы многое отдал, чтобы найти на него ответ.
– Может быть, потому что человек перестал был близким? Превратился в чужого, а я упустил момент, когда это случилось. Или вы сейчас станете убеждать меня в том, что настоящая любовь не умирает?
– Не стану, – Ангелина чуть заметно мотнула головой. – Во-первых, вы это и сами знаете, а во-вторых, у меня вообще нет цели вас в чем-то переубедить.
– Тогда какая же у вас цель? – впервые за время нашего разговора мне захотелось улыбнуться.
– Вы очень много сделали для меня, – в отличие от меня женщина стала серьезной. – Спасли жизнь моей сестры. Я хочу отблагодарить вас. Тем, чем могу. Да, знаю, вы можете сейчас сказать, что выполняли свою работу и никакой благодарности не надо. Но еще неизвестно, кому из нас это больше нужно.
Я снова улыбнулся.
– Тогда я не понимаю, почему вы взяли деньги за консультацию. Не поймите меня превратно, дело не в том, что я не хочу платить. Просто это никак не согласуется с тем, что вы только что сказали.
– Вы любите машины? – Ангелина посмотрела в окно, туда, где на стоянке перед кафе стоял мой потрепанный Опель. – Какую будете ценить больше? Ту, что досталась вам бесплатно… скажем еще от вашего отца? Или новую, на которую откладывали каждый деньги на протяжении нескольких несколько лет, во многом себе отказывая? Которая действительно тяжело вам досталась?
Откуда она могла знать, что я мечтаю о новой машине? Если это совпадение, то слишком странное. У меня не впервые возникло чувство, что этой женщине известно обо мне явно больше, чем я сам бы хотел поведать.
– Ну, допустим я буду ценить новую машину сильнее. Здесь вы угадали. Только какая связь с платой за ваши услуги?
– Всего лишь вопрос цены. Сколько вы готовы заплатить, чтобы вернуть жену? Сколько стоят ваши отношения? – Лиговская внимательно посмотрела на меня. – И я сейчас не только о деньгах.
Глава 23
– Ну, видишь! Я ведь говорила тебе! – воскликнула Ирина, едва только я отложила телефон. Наверно, мой разговор с мужем оказался очень показательным, как и мрачное выражение лица, которое я не смогла поменять.
– Ир, я не хочу об этом говорить. Оставь меня, пожалуйста, ладно?
– Как хочешь… – она слегка поникла, и такая реакция меня разозлила. Неужели рассчитывала, что я стану обсуждать все прямо сейчас? – Только не вздумай реветь, – предупредила, сделав несколько шагов к выходу и снова обернувшись ко мне. – Он не стоит твоих слез!
– Даже не собиралась, – честно отозвалась я. Слез действительно не было, только какое-то отупение и глухая боль где-то глубоко внутри.
– Вот и умница, – Ирина заулыбалась. – Это он должен плакать, что потерял такую женщину. Мы тебе обязательно найдем…
– Ира! – я не заметила, как сорвалась на крик. – Уйди, пожалуйста. Просто дай мне побыть одной!
Подруга пожала плечами и, кажется, собиралась еще что-то сказать, но мой гневный взгляд убедил ее этого не делать.
Когда за ней закрылась дверь, я поднялась из-за стола и подошла к окну. День был удивительно ясным, так разительно отличаясь от того, что творилось у меня на душе. Неужели мне суждено повторить судьбу матери? Сколько себя помню, она всю жизнь терпела измены отца. Закрывала глаза на то, что он лгал, делая вид, что верит и в задержки на работе, и в поздние встречи, и во внеочередные командировки. А потом запиралась в своей комнате и рыдала, когда думала, что я ничего не слышу.
Поначалу я страшно боялась, что родители расстанутся. Такое уже случилось у некоторых девчонок из моего класса, и они не раз жаловались, что видят отца лишь пару раз в месяц, или не видят вообще. Я любила своего и не хотела потерять. Наивно мечтала, что родители однажды перестанут ссориться и мы будем самой счастливой семьей. Однажды даже написала просьбу об этом в письме Деду Морозу.
Желание не сбылось. Тот новый год вообще начался очень печально: с очередной ссоры родителей. Мама опять долго плакала, уже не скрываясь от меня, а отец ушел и целых несколько дней не появлялся дома. А когда вернулся, даже я заметила следы от женской помады на его рубашке. Что уж говорить о маме. Она тоже это видела, только почему-то ничего ему не сказала. И, казалось, так была рада возвращению, словно и не было между ними никаких конфликтов.
Тогда я и перестала верить в новогодние сказки. Перестала ждать чудес и подарков от мифического Деда Мороза. И еще поняла, что у отца кто-то есть. Был раньше и будет потом, а мы с мамой – это всего лишь часть его жизни, далеко не самая важная.
А вот то, почему мама не расстается с ним, понять было сложно. Я повзрослела, и теперь на многие вещи смотрела иначе. Уже боялась не развода родителей, а очередной очевидной лжи отца. И маминых слез. Пыталась говорить с ней, убедить в том, что она не должна все это терпеть, но мать и слушать не стала. Вообще запретила мне поднимать эту тему.
Неужели такие отношения – норма? Так жили мои родители, из-за этого развалилась семья Ирины, что-то подобное происходило у Лены с ее парнем… Я была уверена, что меня это не коснется. Что Денис не такой! Выходит, ошиблась, и он не только эгоист, еще и подлец? А все его ухищрения и ухаживания – только предлог, чтобы скрыть истинное положение дел? Тогда какой смысл держаться за брак, от которого и в помине ничего не осталось? У моей матери была хотя бы я, и, возможно, именно ради меня она и пыталась спасти отношения. А нас с Денисом только двое. Какое счастье, что я не забеременела и в мире не появится еще один несчастный ребенок, который не будет знат