– Решился-таки? – Саня одобрительно потрепал меня по плечу. – Знаешь, я рад. Чертовски не хотелось, чтобы вы с Катей доломали то, что и так на ладан дышит.
Я хмыкнул в ответ.
– Ты так уверен, что психолог поможет? Я вот нет. Вообще чувствую себя очень странно во время этих сеансов. Как нашкодивший ребенок, которого родители взялись наставлять на путь истинный. Так мало мне родителей, на самом деле. Еще и эта девица туда же.
– Девица? – переспросил Саша. – Молодая и красивая?
Я пожал плечами.
– Обыкновенная. Я ее не рассматривал. Да вы виделись, так что сам можешь сделать вывод, красивая или нет.
– Виделись? Когда это?
Я снова усмехнулся.
– Помнишь девчонку, которую мы вытащили из машины на переезде? Так вот, это ее сестра.
Друг озадаченно сдвинул брови.
– Та самая блондинка? – он присвистнул. – Ну и влип ты, бро…
– Не понял.
– Да чего уж тут непонятного, – проговорил друг. – Эта кошечка глаз на тебя положила. И наверняка одними глазами не ограничилась бы, дай ей волю.
– Ерунды не говори, – предположение Лавроненко показалось мне полнейшим бредом. – Ты это когда понять успел? Там, на переезде? Так она тогда из-за сестры в шоке была, о чем может быть речь?
– Ну и наивный же ты, – покачал головой Александр. – Или слепой. За сестру она переживала, конечно, но это ей совершенно не мешало любоваться тобой.
Я задумался, пытаясь вспомнить, как вела себя Лиговская при нашей первой встрече, а заодно и при всех последующих. И не нашел в ее действиях ничего, что подтверждало бы правоту друга. Ну никак это не могло быть правдой. Люди в такие мгновенья, когда речь идет о жизни близких, вообще не способны о чем-то ином думать, и уж тем более о потенциальных отношениях с кем-то. Тем более, Ангелина, которая уже потеряла мужа. Сама же сказала, что ближе сестры у нее никого нет.
– Ты ошибаешься, – уверенно сообщил я Саше.
Тот скривил губы и кивнул.
– Ну-ну, убеждай себя, что я неправ. А лучше присмотрись к ней повнимательнее и сам все поймешь. Встретились-то вы потом каким образом? Она сама тебя нашла?
– Представь себе, нет, – я был рад выставить аргумент в пользу своего мнения. – Случайно получилось. Отец дал координаты психолога, а когда я приехал, оказалось, что это та самая женщина.
– Что-то не нравятся мне такие совпадения, – хмуро выдал друг, а мне стало смешно.
– Скажи еще, что она это все специально подстроила, чтобы меня в ловушку заманить. И что там дальше по плану? Соблазнение?
– Ну, зачем сразу соблазнение. Вряд ли она будет действовать так топорно. Сначала расположит тебя к себе. Пригласит куда-то. В неформальную обстановку, так сказать. И сделает вид, что очень хочет помочь.
Мне неожиданно стало совсем не смешно. Я ведь другу больше никаких подробностей не рассказывал, так откуда он с такой точностью знал о том, как развивались события? Неужели все настолько очевидно и предсказуемо, а я – слепой дурак, который ничего не заметил и не заподозрил?
– Вижу, ты готов пересмотреть свою точку зрения, – улыбнулся Саша. – Да понятно, я и сам бы, наверно, ничего не заподозрил, ты ж к ней как к специалисту пришел. Ни о чем другом и не думал. Со стороны виднее просто.
Мне больше и больше не нравился наш разговор и то, с какой уверенностью Лавроненко обо всем говорил. Но пока я размышлял, как поступить дальше, друг неожиданно мне подмигнул.
– А знаешь, Дэн, это может оказаться и неплохо. Если Катя начнет ревновать – а она начнет! – все может обернуться в твою пользу совсем скоро. Только не заиграйся.
– Ты о чем?
– О том, если ты решишь воспользоваться интересом этого психолога к себе, постарайся сам ею не увлечься. Подразнить жену можно, но главное, чтобы настоящего повода не было.
Пока я обдумывал наш с Саней разговор, все больше мрачнея от собственных мыслей, друг снова окликнул меня.
– Помимо того, что эта психологиня положила на тебя глаз, польза-то от ваших встреч есть?
– Трудно сказать, – признался я. – Каких-то особых улучшений не вижу. Как бы ни оказалось, что все только усугубляется. Катя словно мне не верит.
– Это не удивительно. Женщины… они умеют верить в то, что сами себе придумали. Я потому и предложил тебе немного подыграть, чтобы заставить ее ревновать.
– Опустим эту тему пока, – прервал я его, понимая, что абсолютно не готов продолжать обсуждение какой-то другой женщины и ее возможного интереса ко мне. – Иногда кажется, что все эти задания – какая-то ерунда и от них не может быть толка. Знаешь… – я вспомнил то, что предложила сделать Ангелина в конце нашей встречи. – одно из заданий – это узнать свою жену получше. Ну, или вообще заново. Что она любит, о чем мечтает. Как если бы ты пришел учиться в школу и вначале изучал буквы, потом потихоньку учился читать, писать, воплощать свои мысли. Ну и к концу обучения у тебя уже должны получаться довольно прилично сочинения. То есть, чем дальше в браке, – тем глубже и серьезней. Только мне кажется, что все это чушь! Или я нерадивый ученик. Не понимаю, как можно строить брак по каким-то там правилам!
– Ну, в этом что-то есть, – задумчиво протянул Саша. – Пожалуй, мне эта идея даже нравится.
– Да? – изумился я.
Друг кивнул.
– Сейчас после твоих слов подумал, что в наших отношениях с Ольгой, наверно, я пока только читать учусь. Или писать. До серьезных сочинений дело точно не дошло.
– Мне казалось, у вас нет проблем.
Лавроненко усмехнулся.
– Проблемы есть у всех. Вопрос в том, как их решать. Или как с ними жить. Вот эта твоя идея – узнать заново, кажется, отлично должна и мне подойти. Освежить знания точно не помешает.
– Ты меня удивляешь.
– Да нечему тут удивляться. Ты же не удивляешься, когда от нас требуют регулярно подтверждать квалификацию. Или повторять технику безопасности.
– Это совсем другое.
– Почему же? – Саня говорил так серьезно, будто и вправду верил в это. – То, что два человека однажды влюбились друг в друга и решили пожениться, еще не означает, что у них все всегда будет гладко. И само по себе так точно не получится.
Я хмыкнул.
– Ты еще скажи банальную фразу о том, что брак – это тяжкий труд.
– Не скажу, – он улыбнулся. – Ты это и сам знаешь. Иначе не пытался бы все это делать.
– Да я… – хотел было сказать, что ввязался лишь потому, что на этом настаивал отец, но тут же понял, что никто не мог бы заставить меня так поступить, если бы я сам не хотел. Но я безумно устал от того, что творилось в нашем доме и в нашей жизни. Не признаваясь себе самому, подспудно решил воспользоваться даже призрачным шансом что-то поменять. И теперь ждал результата, все больше напрягаясь от того, что он никак не приходит.
– Попробуй приготовить ужин, – вдруг сказал Саша, вырывая меня из размышлений.
– Чего? – я непонимающе уставился на него.
– Ужин, говорю, романтический. Свечи, цветы, блюдо ее любимое приготовь. Ну, или купи, если сам не можешь. Включи музыку, лучше ту, которую вы когда-то слушали вдвоем. Напомни ей о том, как вам когда-то было хорошо вместе. А уже потом, если это вдруг не сработает, можно попытаться и ревновать заставить. Но что-то мне подсказывает, что ни одна женщина не устоит, если так о ней позаботиться. Сделай что-то особенное, чтобы она наверняка запомнила этот вечер.
Глава 27
Я ждал. Остановился у окна, рассматривая, как в полумраке гостиной танцуют на стенах тени от свечей. Сколько времени мы не ужинали вместе? Я уже и не помнил, когда последний раз готовил что-то для нее. Для нас. Обычно это делал Катя, а я возвращался таким уставшим, что сил хватало только доползти до постели.
Но сегодня все должно быть по-другому. На столе белела скатерть, стояли лучшие тарелки и бокалы. Те самые, которые жена берегла для особых случаев. Аромат жареного стейка щекотал ноздри. Мясо получилось отменным, и я надеялся, что оно останется горячим до возвращения Катерины.
Ей понравится. Это было ее любимое блюдо, и я раньше частенько его готовил. Для нее. Обожал наблюдать, с каким аппетитом она ест и как смотрит на меня в такие моменты. Не только с благодарностью – с каким-то детским, трогательным восторгом.
И сюрпризы она тоже всегда любила. Я именно поэтому не стал ни о чем предупреждать, собираясь ее удивить. И очень рассчитывал, что мои усилия не пропадут даром.
По окнам ударил свет от фар. Наконец-то. Я улыбнулся в предвкушении, представляя лицо жены и думая о том, чем закончится сегодняшний вечер. Черт возьми, как же я соскучился по ней! По ее сладким губам, трепетным объятьям, нежности и несдержанности одновременно. Хоть мы и были близки совсем недавно, все закончилось так ужасно, что о тех моментах и вспоминать не хотелось. Сегодня все должно быть по-другому.
Нажал кнопку на пульте, и в воздухе разлилась мелодия Сарда. Я совершенно не помнил, из какого именно фильма, но это и хорошо: Катя наверняка помнит и с радостью расскажет мне. Ей ведь так нравилось говорить со мной о любимом композиторе.
Дверь открылась, и на пороге освещенной свечами гостиной показалась моя жена, зачем-то прижимая к груди сумочку, так крепко, будто оборонялась от кого-то. Строгое темное платье подчеркивало фигуру и сидело на ней великолепно. Я сделал глубокий вдох, шагнув навстречу, думая о том, какая она красивая. Отблески от свечей заиграли на ее волосах, а глаза… Глаза были печальными и как-то странно блестели.
Она стояла совсем близко от меня, но при этом казалось нереально далекой. Как будто пришла из другого мира. Мое сердце замерло – я ждал ее реакции.
Катя сделала несколько шагов, растерянно озираясь по сторонам. Посмотрела на горящие свечи, шевельнув губами, потом перевела взгляд на накрытый стол. А затем – на меня. Я улыбнулся, отодвигая стул и приглашая ее сесть. Все, в чем я сейчас нуждался, – это ответная улыбка, хотя бы едва различимое движение век, которое показало бы мне, что она рада.