– Вы говорите не просто, как специалист, – я вдруг подумал о том, что ведь и у Ангелины была семья. Может, все это знакомо ей не понаслышке? – Переживали что-то подобное?
Я ступил на опасную почву. Не только попытался затронуть то, что могло принести ей боль, заставляя вспомнить о потере, но и заговорил о вещах, которые меня совершенно не касались. И в общем-то был готов к тому, что Лиговская сейчас просто оборвет меня, ставя на место. И она оказалась бы права.
Но женщина замолчала на какое-то время, погружаясь в свои мысли, а затем кивнула.
– Я не только как психолог понимаю вас сейчас.
– Пытались вернуть мужа? Простите… – мое любопытство было явно бестактным, но, как ни странно, она не обиделась и не возмутилась.
– Не извиняйтесь. Я давно приняла то, что случилось. И вполне способна об этом говорить. Но нет, сейчас вы ошибаетесь. Это не я, это мой муж пытался меня вернуть. Точнее, вернул. Как раз тогда, когда я решила, что нам лучше двигаться в противоположных направлениях.
– И сейчас вы на практике применяете его теорию.
– Можно и так сказать. Я хочу поделиться тем, что когда-то обрела сама благодаря тому, что у моего мужа хватило терпения и сил. Тогда, когда у меня их совсем не было.
Я невольно вздохнул. То, что в ее жизни это сработало, совсем не значит, что поможет и мне. Тем более, что Кате я, кажется, стал неприятен. О чем вообще можно говорить в такой ситуации?
– Знаете, я ведь уже подала на развод, – уголки ее губ дрогнули в улыбке. – И была уверена, что никто и ничто меня не остановит.
– И что же остановило?
– Я поверила в его любовь. И это не могло не отозваться в моем сердце. Ведь я тоже продолжала его любить, даже когда убеждала себя в обратном. Знаете, человек ведь возмущается больше всего именно тогда, когда теряет что-то важное для него. Когда ему плевать на того, кто рядом, он не станет ссориться. Не станет пытаться что-то доказать. Он просто будет молчать или уйдет. Вот в этом случае все действительно намного сложнее. А пока вы ссоритесь, чувства еще живы.
– Интересная теория, – хмыкнул я. – То есть, когда жена устраивает мне истерики, это должно радовать?
– Ну, радость тут вряд ли будет уместна, – Ангелина улыбнулась. – Скорее, это показатель того, что для нее ваши отношения пока еще что-то значат. И не все потеряно. Она пытается докричаться, достучаться до вас тем единственно возможным способом, который видит.
– Не знаю. Все эти дни, все мои действия она просто проигнорировала. Как будто ничего не происходило. Как будто я не дарил ей цветов, не писал милых записок, не готовил ужин… – я задумался, вспоминая, что еще успел сделать, и не сразу заметил смеющийся взгляд женщины.
– Вы лучше запишите, чтобы наверняка не забыть. И в следующий раз, когда будете зарабатывать очки, держите список перед глазами.
– Какие еще очки? – я не понял, о чем она говорит.
– Денис, вы превратили любовь в повинность, а заботу о жене – в вынужденные действия, которые вам самому неприятны. Как они могут в таком случае понравиться ей?
Я оторопело уставился на Лиговскую, пытаясь вникнуть в ее слова.
– Вот вы говорите, что дарили цветы. Какие именно?
– Розы, – вспомнил, как непросто было сделать тот заказ. И сколько денег пришлось за них заплатить.
– Красивые?
Я пожал плечами. Это женщины должны любоваться цветами, меня такие вопросы вообще никогда не заботили.
– Цветы как цветы. Обыкновенные.
– А ваша жена красива?
То, с какой скоростью особа меняла тему разговора, не переставало меня удивлять.
– Да. Очень. Но при чем здесь это?
– Те цветы, что вы купили, были достойны ее?
Я отчего-то разозлился. Какого черта она пытается разобрать по крупицам каждый мой шаг? И как вообще можно сравнивать женщину с цветком?
– Денис, о чем вы думаете, когда смотрите на свою жену? Не в момент ссоры, когда у вас все хорошо? Не отвечайте мне, скажите себе самому. А потом попробуйте представить, когда она увидела ваши цветы, она испытала что-то подобное? Или совсем другие чувства? Когда вы это поймете, то сможете понять и то, почему ей не понравился ваш подарок.
Глава 29
Я просыпалась несколько раз за ночь, а потом беспокойно ворочалась, силясь снова уснуть. Забывалась коротким сном без сновидений, чтобы потом вскоре опять пробудиться и долго вертеться, тщетно пытаясь хоть как-то найти успокоение. Только его не было, и нормального сна тоже не было, и в итоге я проснулась совершенно разбитой и еще больше уставшей, чем когда ложилась.
А выйдя из спальни, с облегчением поняла, что Дениса нет дома, и это стало моим спасением. Вернее, могло бы стать, если бы ни мысли, что настойчиво лезли в голову.
Я долго стояла, всматриваясь в свое отражение в зеркале в ванной комнате. Бледное лицо, всколоченные волосы, опухшие от слез глаза. Сейчас муж точно не захотел бы меня такую. Будь он дома – и не глянул бы в мою сторону.
А я… я терзалась чувством вины. Болезненная глыба сожаления сдавила грудь, мешая нормально дышать. И вроде бы и повода не было, и поступила я абсолютно правильно, но отделаться от этого чувства не могла. Как и еще от одного, ещё более неуместного.
Я хотела его. Это не поддавалось никаким логическим объяснениям. Разум кричал одно, а сердце и плоть требовали совершенно другого.
И даже то сумасшедшее желание, что накрыло меня вчера утром здесь, в ванной, не шло ни в какое сравнение с тем, что я испытывала сейчас.
Разделась и шагнула в кабину, надеясь, что после душа станет легче. Наивная. Теплые струи лишь раздразнили сильнее. Будто это не вода была, а Денис касался меня, скользя губами по телу. Я словно в реальности ощущала и его прикосновения, и опаляющий жар дыхания, и то, как пробившаяся за ночь щетина легонько царапает кожу. И теряла голову от всего этого.
Ну что за наваждение в самом деле! Так не к месту сейчас. Я не должна была испытывать ничего подобного. И вспоминать тоже не должна была. Ни то, как любила его когда-то, ни то, как хорошо нам было вместе. Эти воспоминания оказались на удивление живучи, и даже то, что случилось, не смогло их полностью уничтожить.
Я дотронулась до своих губ кончиком пальца и легонько прикусила его. И не смогла сдержать стона. Это совершенно невинный жест обнажил все то, что скопилось внутри. Мы играли так раньше. Еще до того, как Денис начинал меня целовать, он касался моего рта, погружаясь внутрь и имитируя совсем другое проникновение. Дразнящая ласка, обещающая намного больше и оттого особенно сладкая.
А сейчас он был так безумно далеко. И физически, и, что куда хуже и больнее, – эмоционально. Все еще оставался формально моим мужем, продолжал дарить наслаждением телу, вот только гулкая пустота в груди никак не хотела уходить. Наоборот, разрослась до немыслимых размеров, так что я уже не представляла, возможно ли хоть что-то еще исправить.
– Почему? Почему это все случилось со мной? С нами? – я со злостью выкрикнула эти слова, как будто кто-то мог услышать меня, и снова заплакала, подставляя лицо струям воды. Как могло случиться, что самые близкие люди стали чужими? Совсем чужими. И от былой любви остался лишь дым…
Денис столько раз рассказывал мне о пожарах, которые ему приходилось тушить, и о катастрофах, которые производил огонь. О том, как в считанные мгновенья то, что было значимым и прочным, могло обратиться в ничто. Выходит, и наш брак вот так же сгорел? Но почему же тогда так больно? И почему мне все сильнее хочется перенестись в прошлое на несуществующей машине времени, чтобы еще хотя бы раз почувствовать себя счастливой рядом с мужем?
Я выкроила время после обхода, чтобы выпить кофе и хоть немного взбодриться: сил почти не было. И почти сразу рядом со мной за столиком в больничном кафе оказался Кирилл. Я даже опешила слегка: на совпадение это явно не походило. Тогда получалось, что он специально ждал меня здесь?
Его ухаживания становились все более очевидными, а я так и не решила, что с этим делать. А сегодня вообще находилась в каком-то смятении. В такие минуты проще всего наделать ошибок, а как раз этого я и не хотела. Поэтому сдержанно улыбнулась Мухину, опуская глаза на чашку с кофе.
– Вы чем-то расстроены сегодня, – он не спрашивал – утверждал. Неужели мое состояние так заметно? Или этот мужчина чувствует меня лучше других? И почему ничего подобного не умеет мой муж?
Я слишком поспешно сделала глоток и поморщилась, когда горячий напиток обжег горло.
– Да, сегодня непростой день.
– Только сегодня? – Кирилл смотрел с явным пониманием и сочувствием.
– Ну… – я пожала плечами. Разве можно обсуждать с мужчиной, который проявляет ко мне интерес, проблемы в собственной семье? Ведь это ему будет только на руку. Хотя я бы не отказалась узнать его мнение о Денисе. Может быть, когда-то и расскажу обо всем. Но не теперь, пока еще слишком рано, я не готова к таким откровениям именно сейчас.
– Не только. Я не первый день чувствую себя уставшей, а отдохнуть никак не получается.
– И дело совсем не в физической усталости, – снова констатировал Мухин, ласково глядя на меня.
Ласково? Я зацепилась за определение, которая сама же и дала его взгляду, понимая, что мне это нравится. Я нуждалась в чем-то подобном. Даже не столько во внимании другого мужчины, сколько просто в обычном человеческом тепле. Вдруг захотелось, как маленькой, забраться на колени к отцу и спрятать голову у него на груди. И знать, что все проблемы скоро закончатся.
Вот только время, когда я могла так поступить, давно прошло. Да и отец вряд ли бы смог теперь поделиться со мной своим теплом – он слишком хорошо знал, как я к нему отношусь. Его бесконечные обманы совсем не располагали к проявлению любви. И нежиться на его коленях я могла, лишь когда была совсем крохой и ничего еще не понимала.
– Вы так проницательны, – я невесело улыбнулась Кириллу. – Психотерапевт – ваша вторая специализация?