Я пыталась сопротивляться. Честно пыталась. Ничего более неуместного, кроме как целовать меня посреди отделения, Денис и придумать не мог. И что он вообще здесь делал? Я уже и вспомнить не могла, когда последний раз приходил ко мне на работу. А как сегодня тут оказался? Еще и так не вовремя, застигая меня в компании Кирилла.
Слово-то какое: «застигая»… Как будто я преступница какая-то, которую поймали на месте преступления. Но, хотя ничего дурного или преступного я не сделала, ощущала себя именно так. Мне было стыдно. Не столько перед Денисом, сколько перед самой собой за то, что позволила куда больше, чем имела на то право. Пусть и лишь в своих мыслях.
Я ведь допускала, что между мной и Мухиным вполне может что-то быть. Не озвучивала, что именно, словно боясь подобного признания, но все ведь и так было очевидно. И получилось, что почти решилась на то, за что осуждала мужа.
А если бы Кирилл вел себя понастойчивее, как на многое я была бы готова? Мне, можно сказать, повезло, что мужчина оказался порядочным и не допустил ничего, о чем нам обоим пришлось бы потом жалеть.
Но Денис! Вот он-то действительно удивил меня. Я и не подозревала, что мой сдержанный и равнодушный муж способен так себя вести. Еще и на людях!
А он воспользовался моей растерянностью. Набросился на меня как дикарь. И тело предательски уступило, требуя удовлетворения всех тех страстей, что измучили меня с утра.
Будь мы дома – точно бы оказались в постели, несмотря на все мои намерения покончить с опостылевшим браком. Я почти ненавидела мужа, но вот только на желание и потребность ощущать рядом это ничуть не повлияло. И вырвавшись, наконец, из его хватки, жалела не о том, что он целовал меня на глазах у Мухина и еще десятка коллег, а о том, что нельзя забыться прямо сейчас в его объятьях, получив долгожданное продолжение.
– Ты что творишь? – отошла на шаг, уставившись на Дениса и стараясь говорить как можно более сердито. – Я на работе, ты не забыл? А ты ведешь себя как…
– Как кто? – он вопросительно приподнял бровь. – И что такого я натворил? С каких это пор целовать и хотеть жену считается преступлением?
– Это не преступление, – я ощутила, как заполыхали щеки от его слов, и стремительно отвела взгляд, скрывая то, насколько приятно это слышать. – Но так нельзя! Тем более в больнице.
– Думаешь, мы кого-то шокировали? – на его губах появилась улыбка, и я поняла, что снова пялюсь на его рот. И снова думаю о продолжении. И хочу его до безумия.
– Думаю, что так не ведут себя на работе. Зачем ты приехал?
– Повторяешься, дорогая, – он ухмыльнулся сильнее. – Я ведь уже ответил на этот вопрос. Но если хочешь, могу повторить. Соскучился по любимой жене. И да, кстати, это тебе.
Я только теперь заметила букет в его руках. Нежнейшие альстромерии, такие красивые, что на мгновенье у меня перехватило дыхание. Это было нечестно. Он играл не по правилам, делая вещи, устоять перед которыми было все труднее. Не должен был появляться здесь, привозить эту красоту, говорить о том, что скучает, и уж тем более целовать меня. Не должен! А я не должна была реагировать на все это.
– Ты отвлек меня от важного разговора, – я поискала глазами Мухина, но его уже не было поблизости. А я даже не заметила, когда он ушел, полностью поглощенная Денисом.
– Правда? – показалось, или в голосе мужа действительно прозвучало ехидство? – Ну, если хочешь, могу найти твоего доктора и извиниться.
– Он не мой, – быстро отозвалась я, и Денис снова улыбнулся.
– Вот и отлично. Тогда, может быть, продолжим?
– Продолжим… что? – по телу растекся жар, отдаваясь в животе сладкой болью. Что вообще с ним случилось сегодня? Я не понимала, но этот мужчина определенно сводил меня с ума. И вызывал чувства, контролировать которые было все тяжелее.
– То, что мы оба хотим, – его голос понизился до шепота, и показалось, что эти шелестящие слова пробрались под одежду, царапая кожу.
Денис снова склонился ко мне, не давая увернуться, и провел губами по шее. И по всему телу разлетались сотни крошечных зарядов. Да что же со мной такое?! Почему я так реагирую на него? На собственного мужа, с которым собралась разводиться?
– Обед ведь еще не закончился? – он опустил руку мне на спину, поглаживая сквозь тонкую ткань халата.
– Нет! – почти выкрикнула я, злясь на него и еще больше – на себя, что позволяю все это.
– Я так и думал, – он лизнул ключицу – и я с трудом сдержалась, чтобы не застонать в голос. – Пойдем в кабинет?
– Нет… – повторила, отчаянно надеясь, что до него дойдет, наконец, что говорю совсем не об обеде. Я не собиралась продолжать и уже тем более идти с ним в ординаторскую. Прекрасно знала, что случится, едва мы только окажемся за закрытой дверью. И не могла это допустить, потому что тогда совсем перестала бы владеть собой.
Его рука спустилась на поясницу и двинулась ниже.
– Катюш… – губы снова были так близко, что ни о чем другом никак не получилось думать. – Я безумно хочу тебя.
Мне надо было его оттолкнуть. Вырваться из цепких рук, что соблазняли и дразнили так умело, сделать хоть что-то, чтобы не потерять окончательно голову. Но вместо этого позволила подтолкнуть себя в сторону кабинета.
– Тебе так идет медицинский костюм… – шепнул Денис, всего лишь на мгновенье прерывая поцелуй, а затем опять склонился к моим губам. – Но без него еще лучше…
Я все еще пыталась сопротивляться, перехватить его руки, добравшиеся до пуговиц на халате, но уже понимала, что проиграла.
Щелчок замка отозвался внутри какой-то безысходной, глухой болью. Я выгнулась навстречу жадным губам, зарываясь руками в волосы мужа и притягивая его ближе к себе.
В кабинете было тепло, но обнажившаяся кожа тотчас покрылась мурашками, когда Денис стянул халат с плеч и склонился к груди, накрывая губами прямо через кружево белья. Приподнял меня, усаживая на стол и придвигаясь ближе.
– Цветы… красивые… – я бросила затуманенный взгляд на лежащий рядом букет, цепляясь за последние остатки здравого смысла и стараясь хоть на что-то отвлечься.
– Это ты красивая, – он поднял на меня затуманенный желанием взгляд. – Самая красивая.
И самая глупая… Потому что у меня не получается тебя прогнать…
Ну не безумие ли это, в самом деле? Еще утром я приняла решение о разводе, а сейчас занимаюсь с ним любовью на столе рабочего кабинета. Вот только любовью ли? Или мы просто оба изголодались без секса, оттого и набросились друг на друга, как два подростка в пубертате? Думать об этом было больно, а не думать я не могла. Как не могла оттолкнуть мужа, каким бы правильным это ни казалось. Как настоящая мазохистка поучала удовольствие от тягучей, мучительной боли, что расползалась по телу вместе с нарастающим желанием.
Глава 32
Я не переставал улыбаться почти все время с того момента, как вернулся из больницы. Как влюбленный мальчишка. Казалось, все еще ощущаю сладость Катиных губ, нежность кожи, вижу перед собой затуманенные страстью глаза. Ее неожиданная отзывчивость еще больше свела с ума.
Когда ехал туда, к ней, думал, что только подарю цветы, но потом попросту не смог устоять. Идиот, столько времени потратил зря на пустые и ненужные ссоры, не замечая, какая потрясающая женщина находится рядом со мной. И ведь нет, я не переставал ее любить. Но что-то словно сломалось внутри, увязло в суете, так что я едва не потерял самого дорогого человека.
Хорошо, что и она смогла это понять. Теперь осталось дождаться вечера и ее возвращения с работы. Нам так о многом нужно поговорить. А потом, когда разговоры закончатся, нас ждут куда более приятные занятия.
Невероятно, но я по-прежнему хотел ее, будто и не было той лавины ощущений, что накрыла нас в больничном кабинете. Хотел с такой силой, что все тяжелее было ждать с каждой минутой. Несколько раз порывался позвонить, но потом останавливал себя, понимая, что и так сегодня уже слишком сильно отвлек ее от работы. И вряд ли Кате будет удобно говорить при коллегах или пациентах.
Ну ничего, я смогу набраться терпения, тем более что до вечера осталось совсем недолго.
А может, стоит поехать куда-нибудь на ужин вдвоем? Мы целую вечность не были нигде, я и забыл уже, когда в последний раз приглашал жену в ресторан. Чем не подходящее место для разговора? Еще и не придется тратить время и силы на готовку.
Идея показалась мне замечательной. Выудив из кучи других визиток в ящике письменного стола карточку с телефоном нашего когда-то любимого ресторана, я забронировал столик на восемь вечера.
На память вдруг пришел последний разговор с Лиговской. Выходит, она все же была права, предлагая мне подумать о цене, которую я готов заплатить за спасение брака. Не так уж и дорого это оказалось. Цветы, ужин вот сейчас, но ведь на самом деле вопрос был совсем не в деньгах. Насколько все это имело смысл для меня? И почему раньше я ничего подобного не делал?
Будто в подтверждение собственных мыслей я услышал шум подъезжающей машины и улыбнулся: Катя тоже торопилась домой, ко мне, поэтому и приехала раньше обычного. Значит, все правильно.
Смотрел из окна, как она идет по двору, держа в руках мой букет, и вдруг вспомнил, как подарил ей цветы впервые. Это было на нашем третьем свидании. И уже тогда я понял, что влюбился.
На самом деле это осознание пришло еще раньше, в гараже службы, после того как Катя пришла туда. Меня будто осенило внезапно, но я не сразу решился признаться в этом своей новой знакомой. А потом встретил ее неподалеку от части. Как мне казалось тогда, случайно. Это уже позже она призналась, что искала любой предлог, лишь бы еще раз увидеться со мной. Мы были такими наивными и такими влюбленными.
А сейчас… сейчас я, кажется, ощущал то же самое чувство, хоть и давно утратил юношескую наивность.
Я вышел в прихожую, чтобы встретить жену, но не успел ни обнять, ни произнести ни слова: Катя, едва войдя в дом, предостерегающе подняла руку, останавливая меня.