– Ну и зачем ты достаешь меня с самого утра? Денис, я не пошутила, когда сказала, что хочу развестись. Я устала, действительно устала, а то, что случилось вчера…
– Катя, погоди, – я застыла, не сразу понимая, что голос в трубке принадлежит совсем не мужу. – Это Саша.
– Саша… – зачем-то повторила его имя, замирая от предчувствия чего-то неотвратимого и ужасного. – А где… – голос сел, не давая озвучить вопрос до конца, Но Лавроненко и так понял меня.
– Кать… – он помолчал, и зародившийся внутри страх взвился, во мгновенье из крошечной искры распаляясь до пожара. – У нас тут случилось кое-что… Тебе надо приехать.
Глава 34
За несколько часов до этого
– Вы правильно сделали, что позвонили.
Я до сих пор не верил, что добровольно попросил Ангелину о помощи. Мы стояли у входа в гараж: пользуясь затишьем на смене, я вышел к женщине, которая с какой-то неожиданной готовностью согласилась приехать по первой моей просьбе.
– Не уверен, – я прокручивал в голове недавние события. Наше с Катей свидание в больнице, страсть жены, подделать которую было невозможно, а потом такую же абсолютно искреннюю холодность и отстраненность. Как будто два разных человека общались со мной. Я посмотрел на психолога. – У меня опять ничего не получается. Все становится только хуже.
– Есть куда хуже? – ее губы дрогнули в легкой улыбке.
Я невесело усмехнулся в ответ.
– Не знаю. Все время думаю, что мы дошли уже до какой-то точки, за которой должен произойти перелом, но выходит, что нет. Все усложняется. Рушится на моих глазах. И, кажется, моими же руками.
– И все-таки я скажу, что вы слишком торопите события, – произнесла Лиговская. – Сколько времени вы женаты?
– Восемь лет.
– А сколько из них у вас проблемы? Когда все началось?
Я задумался. До недавнего времени мне вообще казалось, что никаких проблем у нас нет. Просто что-то поменялось. Или мы изменились с Катей.
– Трудно сказать. Наверно, я до сих пор не понял, в какой именно момент что-то случилось и все стало другим.
– Такого момента могло и не быть, – ответила женщина. – Какие-то вещи происходят постепенно, так что мы сами не замечаем, как они прокрадываются в нашу жизнь. День за днем, час за часом. И спохватываемся, когда все зашло слишком далеко.
– Когда ничего не исправить, да? – слова вырвались помимо моей воли, и я снова будто услышал возмущенный, обиженный голос жены, когда она кричала мне о том, что ничего, кроме секса, нас с ней больше не связывает.
Ангелина подняла на меня глаза, и я поразился той боли, что наполняла их. На ресницах дрожали слезы, готовые вот-вот сорваться.
– Есть только одно, чего нельзя исправить, – тихо отозвалась она. – Смерть. Для всего остального еще остаются шансы, пока люди живы. И пока это имеет для них значение.
То, что сейчас она снова думала о своем умершем муже, было слишком очевидным, и я ощутил укор совести за то, что напомнил об этом.
– Простите меня. Веду себя, как глупый мальчишка, которые не может одолеть свои проблемы и бежит жаловаться к маме. Только вы мне не мать, а я давно уже не ребенок. И не должен…
Она подняла руку, легонько дотрагиваясь до моего плеча и побуждая замолчать.
– Желание получить помощь от близких или друзей – далеко не признак глупости. Нет, я не претендую на место кого-то близкого для вас, – женщина почему-то отвела глаза. – Но иногда нам действительно нужна поддержка. И совет. И не столь важно, где мы ее получим, если удастся достигнуть нужного результата.
– Я все чаще думаю, что этого результата никогда не будет.
– Она бы давно ушла, если бы хотела, – голос Лиговской звучал уверенно. – А так ваша жена, похоже, борется с самой собой. И со своими чувствами к вам. И боится.
– Боится, – переспросил я с недоумением. – Меня?
Ангелина покачала головой.
– Себя. Того, что чувствует. Она и хотела бы не любить вас, но это невозможно.
Что-то в ее тоне заставило меня насторожиться, и я внимательно всмотрелся в глаза женщины.
– Что вы имеете в виду?
Сейчас она казалась намного старше своих лет. На лицо легли тени, и незаметные прежде морщинки теперь стали отчетливо видны.
– Трудно забыть такого человека, как вы. Еще труднее перестать его любить. Я не верю в то, что ваша жена смогла это сделать.
Слишком откровенно прозвучали ее слова, заставляя вспомнить обо всех разговорах и сомнениях, связанных с этой женщиной. И намеки Саши, и мои собственные опасения. Неужели она и впрямь испытывает ко мне какие-то чувства?
Я уставился на Лиговскую, пытаясь прочесть в ее глазах то, что не решились озвучить уста. Уловить какое-то смущение, волнение, что выдали бы истинное положение дел. Но взгляд Ангелины остался спокойным и ровным, и никакого волнения и в помине не было видно. Или она слишком хорошо владела собой, или ничего не скрывала. А может, из-за собственных проблем я стал слишком мнителен?
Мои размышления прервал сигнал из громкоговорителя, сообщающий о вызове.
– Вам нужно идти? – Ангелина отреагировала быстрее меня.
– Да, пора, – я кивнул. – Спасибо, что нашли время для разговора. Внеочередного. Оплату за консультацию переведу, как только освобожусь.
Женщина улыбнулась.
– Это не срочно. Сделаете, как сможете.
Я слегка опешил: почему-то был уверен, что она предложит оставить эту встречу бесплатной, а то, что этого не случилось, разбивало в пух и прах все предположения о каких-то там чувствах. Вряд ли бы она стала брать деньги с того, в кого влюблена. Что же, хоть одна хорошая новость за сегодня.
Коротко кивнув женщине на прощанье, я бросился переодеваться. Вдруг безумно захотелось позвонить Кате, услышать ее голос, и я едва не поддался этому желанию. Но сам себя же и остановил. Она вряд ли обрадуется сейчас, да и времени на разговоры не осталось. Вот только странное смутное чувство тревоги сдавило грудь и застучало в висках.
За несколько минут до прибытия на место мы увидели косой столб дыма. Загорелось сразу несколько частных домов в коттеджном поселке. Перепуганные жильцы толпились вдоль дороги, с ужасом глядя, как разгорается пламя там, где еще совсем недавно они наслаждались комфортом собственного дома.
Казалось, что с нашим появлением огонь вспыхнул еще сильнее. Если его не остановить в ближайшее время, вряд ли что-то из построек вообще удастся спасти.
– Почему нет пожарных? – взвыл кто-то из толпы, бросаясь к нашей машине. – Вы ведь поможете? Поможете нам?
Я поправил кислородный баллон за спиной. Дым клубился вокруг деревьев, окутывал листву, и казалось, что уже стоит глубокая ночь.
– В домах никого не осталось? – по лицам людей было видно, что они с трудом понимают меня, поглощенные страхом. – Проверьте, все ли ваши близкие здесь. Внимательно оглядитесь, постарайтесь вспомнить, не остался ли кто-то внутри.
Люди засуетились, начав окликать друг друга.
– Пожарные уже близко, – сообщил Лавроненко, подходя ближе. – И скорая тоже. Хотя, надеюсь, она никому не понадобится.
– Вроде бы все здесь, – к нам приблизился высокий седовласый мужчина. – Похоже, мы останемся без домов, но, по крайней мере, сохраним свои жизни.
– Пожарные подъезжают, – я снова взглянул на разгорающееся пламя. Вряд ли есть шанс что-то спасти, но и говорить об этом, пока не будет ясно наверняка, не хотелось.
– Там Снежок! – раздался вдруг рядом чей-то тоненький жалобный голос. Я оглянулся, обнаруживая перед собой мальчишку лет шести. Взъерошенного и зареванного. – Вы спасете Снежка?
– Кого? – я присел рядом, всматриваясь в лицо ребенка. – Кто такой Снежок?
– Мой котенок, – всхлипнул мальчик. – Он спал на кухне, в своем домике. Вы же его спасете?
– Темочка, Снежок убежал, его нет в доме, – женщина – видимо мать – оказалась рядом, обнимая его за плечи и виновато улыбаясь нам. В отличие от сына она не тешила себя надеждой, что спасатели ринутся в горящий дом, чтобы вытаскивать оттуда кота, вот и придумала мало-мальски логичное утешение.
– Он не мог убежать, мамочка, он спал! – мальчишка заревел сильнее и ухватил меня за руку. – Пожалуйста, спасите его!
Я перевел взгляд на бушующее пламя.
– С какой стороны находится кухня?
– Окна выходят к лесу, – с готовностью отозвался мальчик. – А домик Снежка – прямо под окном, у батареи.
– Даже не думай, – Саша подошел вплотную, касаясь моего плеча. Кота жаль, конечно, но рисковать ради него жизнью я тебе не дам.
– Погоди, – прервал я друга. – С той стороны дома огня почти нет. Можно хотя бы попробовать.
– Капитан Багиров! – повысил голос Лавроненко. – Отставить!
Мальчишка, услышав его слова, зарыдал в голос, и мать подхватила его на руки, начав что-то шептать на ухо. Но он и слышать ничего не хотел: лишь заплакал сильнее, став вырываться. Я вздрогнул, как от озноба, наткнувшись: столько боли и отчаянья было в нем. Вот так и умирает вера в чудеса. Он ведь надеялся, что спасатели обязательно помогут, а иначе какой смысл их так называть?
– Мы на соседнюю улицу, проверим, чтобы огонь не перекинулся туда, – бросил на ходу Саша, а я различил вдалеке звук сирены пожарной машины. И, помедлив еще пару мгновений, бросился к дому.
Глава 35
Мне пришлось остановиться перед входом в палату, чтобы перевести дух. Сердце бешено колотилось, и я никак не могла успокоиться. Даже зная, что все в порядке и Денис жив, продолжала ощущать, как сдавливает стальными тисками грудную клетку, а колени предательски подгибаются.
Почти сразу после звонка Саши мне позвонил Максименко – мой заведующий. Он дежурил в эту ночь, и именно при нем привезли Дениса. Я вслушивалась в скупые медицинские термины, изо всех сил сжимая телефон. Руки дрожали, так что я едва не выронила его.
– Кать? – окликнул меня Петр Алексеевич, когда я надолго замолчала. – Ты там в обморок не грохнулась? Повода нет, но что-то твое молчание мне не нравится. Все хорошо?