Я закатил глаза. Дай матери волю, она возьмется контролировать не только меня, но и работу докторов, занимающихся моим лечением.
– Мама, у меня есть все, что нужно. Если что-то еще понадобится, я попрошу Катю купить. Или схожу сам.
– Но тебе сейчас лучше поменьше двигаться…
– Мам, у меня всего лишь небольшой ожог. Уверяю тебя, на способность передвигаться он никак не влияет. Да и потом, через три дня я буду на работе. Это к тому, чтобы ты не переживала, что я стал обездвиженным инвалидом.
– Я так и не думаю, дорогой. Но руку нужно держать в покое…
– Я знаю, мама! Мне все объяснили в больнице перед выпиской.
Не знаю, как только хватило сил сдерживаться. Я очень старался не повысить голос и не накричать на мать, но это было все труднее с каждой минутой. Снова ощущал себя маленьким неразумным мальчишкой, которого пытались наставить на истинный путь.
– Денис, я очень…
– Позови, пожалуйста, отца.
– Ты только не волнуйся и побольше отдыхай…
– Обязательно, мама. Позови, пожалуйста, папу.
Когда отец, наконец, взял трубку, я выдохнул с облегчением.
– Как дела, Денис?
– Нормально, – я нисколько не лукавил, рука все еще болела, но это было вполне терпимо, да и неизбежно после того, что случилось. И уж точно не стоило такого количества разговоров. – Ты мог бы поговорить с мамой и попросить ее не дергать меня без конца? Она должна понять, что это моя работа. И такие травмы иногда случаются.
Отец, как никто другой, знал, о чем я говорю, потому что сам всю жизнь проработал спасателем. И ведь мать и его тоже постоянно доставала. Где он только набрался сил, чтобы сносить это столько лет?
– Она твоя мать, Денис. И ее беспокойство вполне нормально. И я бы сказал, оправданно. Мы на самом деле очень за тебя испугались.
– Я знаю. Но ведь все обошлось. А во время таких допросов я чувствую себя ужасно.
– Это расспросы, а не допросы. Тебе просто нужно набрать терпения. Поверь, сынок, ничего плохого тут нет. Мама так проявляет свою любовь, даже если это кажется тебе навязчивым.
Я поморщился. Странная любовь. Совсем не такая, какой мне хотелось бы ее видеть. Почему отец не понимает? С его авторитетом и настойчивостью в два счета мог бы поставить мать на место. Но он почему-то этого не делал. Я задумался. Да, их отношения действительно очень изменились по сравнению с теми временами, воспоминания о которых хранились в моей памяти. Прежде бы папа повел себя совсем иначе. Что же случилось сейчас?
Это был очередной вопрос без ответа, как и многие из тех, что касались моего собственного брака. Я ждал возвращения Кати и пытался представить, как она поведет себя теперь. В больнице нам больше не удалось поговорить. Жена зашла в палату лишь на несколько минут, чтобы сказать, что меня отпускают, а ей нужно работать. Ни слова о разговоре с Лиговской. Катя вроде бы больше не злилась, но и никакого тепла в свой адрес я не ощутил. И она действительно спешила, то ли правда была занята, то ли старалась побыстрее уйти от меня. А рядом находилась медсестра, поэтому выяснить хоть что-то я не сумел. Оставалось только ждать.
Я находилась в смятении. Не получалось думать ни о болезни, ни о чем-то другом, кроме состоявшегося разговора с этой женщиной-психологом. Я понимала, что она сказала правду, но вот только легче не стало. Мне по-прежнему было непонятно, что делать дальше. И хотелось поверить мужу, в его слова и чувства, – и я боялась этого до безумия.
Как будто что-то выгорело внутри. Это раньше я могла запросто закрыть глаза на проблемы и не думать о них. Идти вперед, словно и не случилось ничего плохого. Безоговорочно отдаться эмоциям. Да, мой муж был шикарным мужчиной. Таким, на которого невозможно не реагировать. Да, я все еще хотела его. Настолько сильно, что это желание подчас перекрывало все другие ощущения. Он умел произвести впечатление, и на меня в том числе.
Но я больше не была той наивной девчонкой, которая могла жить одними чувствами. Потому что эти самые чувства уже не раз оборачивались против меня же самой. Дни и месяцы равнодушие со стороны Дениса пропитались болью настолько, что казалось, эта боль проросла во мне. И теперь не давала нормально дышать.
Я не могла вести себя так, будто ничего не случилось. Хоть и продолжала его любить, все равно не могла. А при мысли о том, что можно уйти, становилось еще больнее. И получался какой-то замкнутый круг, выхода из которого я не видела.
Работа помогла немного отвлечься, но к концу я дня я опять погрязла в собственных терзающих мыслях. Отправилась в кафе, наивно надеясь, что после выпитого кофе в голове прояснится. Если бы все было так просто! У меня по-прежнему была целая куча вопросов – и ни одного ответа.
– Екатерина Сергеевна, хорошо, что я вас застал! – мои размышления неожиданно прервались появлением Мухина. – Заключение для вашего мужа. Я все подробно расписал. Мне сказали, что он уже уехал, потому передаю вам.
Я кивнула, забирая из его рук бумаги и машинально отмечая, что он снова назвал меня по имени-отчеству. Да и сам факт, что разговаривать решил не в кабинете, наедине, а в кафе, где было полно народу, тоже многое прояснял. Как и то, что глаза мужчины суетливо бегали, стараясь ни на миг не задержаться на мне.
Выходит, все его предыдущие ухаживания были пустым звуком? Как ни странно, это нисколько не расстроило. Удивило, пожалуй, но и только. Были куда более важные вещи.
Теперь даже странным казалось, что я могла увлечься этим мужчиной. Он ведь с Денисом даже сравниться не может! Какие там чувства, если при первом ветре проблем его уже сдуло?
Эта мысль заставила меня улыбнуться. Сейчас Мухин выглядел совсем не галантным рыцарем – его малодушие даже вызывало жалость. И еще – досаду на саму себя, что позволила всему этому случиться. И чуть было не допустила ошибку. Если я и решу уйти от мужа, то точно не к другому мужчине, потому что вряд ли во всем мире найдется такой, что сумеет заменить мне Дениса.
Рабочий день подходил к концу, но ехать домой совершенно не хотелось. Я пока не была к этому готова. Не была готова видеть мужа и говорить с ним. Знала, что он ждет, но переломить себя не хватало сил. Вспомнились слова психолога о том, что будущее зависит от меня. От моего решения. И хоть сердце настойчиво кричало об одном, разум требовал совершенно другого. И с не меньшей настойчивостью.
Я вышла из кабинета и, уже спускаясь по лестнице, набрала номер матери.
– Мам, я заеду? Ты же дома?
Глупо было надеяться, что оттягивание времени что-то решит. Как и возможный разговор с матерью. Тем более, я уже знала ее мнение. Но все равно поехала к ней. Капелька детства, в котором я, несмотря ни на что, была счастлива, сейчас требовалась, как никогда. А может, просто подсознательно хотела, чтобы кто-то разубедил меня. Принял вместо меня нужное решение.
Но оказавшись в доме родителей и увидев на лице мамы следы недавних слез, я ощутила, как запекло щеки от накатившего стыда. Проблемы были не только в моей жизни, а я эгоистично погрязла в своих собственных, не видя и не слыша больше ничего. В прошлый раз даже не спросила, как у мамы дела. И сегодня тоже спешила приехать, только чтобы самой найти утешение. А она… она плакала в этом время. Я обняла ее, заглядывая в покрасневшие глаза.
– Что случилось, мамуль? Ты из-за отца? Опять напился?
Я была почти уверена, что это и есть причина слез, но мама замотала головой и вдруг разрыдалась в голос, до полусмерти пугая меня.
Глава 39
– Доченька… Папа, он… – голос мамы дрожал и срывался, и хоть я и привыкла видеть ее расстроенной, сейчас все выглядело намного страшнее, чем обычно. – Он в больнице… На него напали и…
Ну, конечно. Очередная разборка с пьяными дружками. Когда он не ходил по бабам, то проводил время в компании так называемых товарищей, с которыми общим было только желание выпить. И хоть в прямом смысле слова пьяницей отец не был, последствия такого его общения маме приходилось разгребать уже неоднократно.
Как странно, я даже жалости не почувствовала. Только разозлилась, что он опять довел мать. Что-то подобное должно было случиться, потому что невозможно жить без последствий своих поступков. Особенно таким людям, как мой отец.
– Мам… – я прижалась губами к мокрой от слез щеке. – Ну ты же знаешь, что такое случалось уже не раз. Все обойдется.
Мне бы хотелось добавить слова о том, что теперь он станет умнее, но я знала, что это не так. Не станет. Выкарабкается из очередных проблем, вернется домой – и все повторится. Как всегда на протяжении многих-многих лет. Еще одно доказательство того, как опасно верить мужчинам, если они уже однажды обманули тебя и твое доверие. Сколько раз мама его прощала, терпела, чтобы сберечь семью! Но только он так ничего и не понял. А я не хотела, чтобы подобное повторилось в моей жизни. Это сейчас Денис снова вроде бы стал хорошим. Вроде бы любит меня и старается все исправить. А завтра… Завтра нет никаких гарантий, что его прежние выходки не повторятся.
Мне это больше не нужно. Я справлюсь со своими чувствами и научусь жить без него. Лучше так, чем терпеть постоянную боль.
– Не обойдется, – горестный голос мамы прервал мои размышления, и она снова всхлипнула. – Доктор сказал, что нужна операция. Сложная и дорогая, иначе он может вообще не выйти из комы.
– Комы? – переспросила я растерянно, с трудом улавливая смысл ее слов. Мне нередко приходилось видеть людей в коме, но я никогда и представить не могла, что что-то подобное затронет лично меня и моих близких. Тем более отца. Я так привыкла к тому, что на него ничто не может повлиять, что услышанное никак не вписывалось в понимание.
– Катюша, что же нам делать? Как я… без него?
Мы словно ролями с ней поменялись. Я ведь ехала сюда, чтобы найти хоть какую-то поддержку, побыть в родительском доме и хотя бы ненадолго почувствовать себя маленькой счастливой девочкой. В моем детстве любые проблемы маме были под силу, во всяком случае, я в это искренне верила. А теперь она ждала помощи от меня. Не помощи даже, а каких-то ободряющих слов, которые позволили обрести нужные сейчас силы.