Сунь Юй-фэнь привыкла верить газетам. Раз уж в газетах напечатано о чем-нибудь, значит это правильно. Но она знала и о том, что есть люди, которые все новое, рождающееся на заводе, встречают слишком восторженно, а есть и такие, которые не скрывают своего недовольства. Она решительно сказала:
— Меня это не касается. Ты только ответь мне: он действительно улучшил старый рекорд на пять минут?
— Конечно, — усмехнулся Чжан Фу-цюань, — только…
Но девушка не дала ему договорить.
— А раз он улучшил старый рекорд на пять минут, то все правильно. — И она снова обратилась к подругам: — Мы тоже должны ускорить нашу работу — сначала на секунды, а потом и на минуты.
— Конечно, ускорение плавки на пять минут — очень важное дело, — возбужденно заговорил сталевар. — Но при этом не следует калечить печь. — Он был очень рад, что нашлась хоть эта тема для разговора, так как опасался, что, встретив Сунь Юй-фэнь с другими девушками, не будет знать, о чем говорить.
— А разве печь испортилась и на ней нельзя уже плавить сталь? — взволнованно воскликнула Сунь Юй-фэнь.
— Конечно, повреждение не очень серьезное, — поспешил успокоить ее Чжан Фу-цюань, — плавка будет идти своим чередом.
— Я так и знала. Газеты не могут печатать непроверенных сообщений!
Упоминание о газетах заставило Чжан Фу-цюаня нахмуриться, но он не стал спорить и снова попытался направить разговор в другое русло.
— Я слышал от твоей двоюродной сестры, что ты собираешься съездить домой? Она хочет кое-что купить и передать с тобой своим.
— Домой надо съездить обязательно, но поездка займет дня два, а в цехе сейчас началось соревнование, разве тут выберешься? — грустно ответила девушка.
Вскоре их дороги должны были разойтись, и Чжан Фу-цюань чувствовал, что ему неудобно будет идти дальше вместе с девушками. Если бы она шла одна, то сейчас был бы самый подходящий случай проводить ее до общежития и намекнуть, что он к ней неравнодушен. В душе он сам ругал себя за то, что никак не может сказать девушке о своих чувствах. Не доходя до перекрестка, он сказал:
— Сунь Юй-фэнь, прошу тебя… задержись немного.
Она приостановилась и повернулась к нему.
— В чем дело?
Остановились и все остальные девушки и выжидающе смотрели на них. Чжан Фу-цюань смущенно улыбнулся.
— Ты сегодня вечером свободна?
Девушка взглянула в лицо сталевару и удивленно спросила:
— А что?
Чжан Фу-цюань набрался храбрости.
— Сегодня вечером идет советский кинофильм «Сельская учительница». Говорят, что это очень интересная картина, вот я и хотел тебя пригласить… Пойдешь?
Девушка внимательно посмотрела в глаза Чжан Фу-цюаню и, слегка улыбнувшись, отказалась:
— Спасибо, но я сегодня вечером занята…
Чжан Фу-цюань побрел домой. Он не сел на велосипед, а медленно шел по обочине дороги. Лицо его горело от стыда. «Вот так незадача! — думал он. — Первый раз пригласил ее, и она отказала», — но тут же вспомнил ее улыбку — ему показалось, что она обрадовалась, когда он пригласил ее в кино, и не стал отчаиваться: «Может быть, сегодня она и правда чем-нибудь занята!» Он смотрел вслед девушкам, пока они не скрылись в роще. Густая зелень деревьев, отсвечивающая багрянцем в лучах заходящего солнца, сегодня показалась ему особенно прекрасной. Он был тронут этим зрелищем, и ему показалось, что никогда раньше он не видел такой красоты.
На углу перед ним выросло высокое здание универсального магазина. Сейчас, после окончания рабочего дня, здесь было людно. Чжан Фу-цюань подошел к витрине и стал смотреть на цветастые ткани. «Я и не знаю, какие ткани она любит»… Он уже собирался сесть на велосипед, когда увидел Дин Чунь-сю с ребенком. Поздоровавшись, он спросил ребенка, что тот хочет, с таким видом, словно он был ближайшим другом этой семьи. Он оставил велосипед и вошел с ними в магазин. Здесь он купил конфет для малыша и помог Дин Чунь-сю сделать необходимые покупки. При выходе из магазина рассказал ей о своей встрече с Сунь Юй-фэнь, не упомянув, однако, о том, что пытался пригласить девушку в кино.
— Если она не поедет домой, ничего страшного не случится, — с улыбкой промолвила Дин Чунь-сю. — У меня еще и денег нет для покупок. Скажи, ты как думаешь, — неожиданно спросила она, — мой муж в этом месяце сумеет выдать двадцать скоростных плавок?
— Конечно, конечно, — с уверенным видом заявил Чжан Фу-цюань и немного нахмурил брови: — Есть, правда, одна помеха… Ты ведь знаешь, что натворил Цинь Дэ-гуй, и теперь нелегко быстро варить сталь.
— Сколько напортил нам этот Цинь Дэ-гуй! — печально вздохнула Дин Чунь-сю.
— Этот негодяй Цинь Дэ-гуй может вывести из себя кого угодно! — согласился с ней Чжан Фу-цюань. — По его милости мы все лишились премии за сохранность свода.
— Есть еще премия и за сохранность свода? Ее что, только в этом месяце установили?
— Да, в этом месяце. И мы с мастером Юанем изо всех сил следили за печью, сколько пота пролили!
— Ох, уж этот Цинь Дэ-гуй!
Чжан Фу-цюань помог Дин Чунь-сю донести покупки до дома, распрощался, сел на велосипед и поехал к себе в общежитие.
— Вставай скорее, вставай, звонили с завода, сказали, чтобы ты немедленно ехал туда, — трясла Юань Тин-фа жена.
Он встал и недовольно спросил:
— А что там стряслось?
— Я ничего не поняла, — растерянно ответила Дин Чунь-сю. — Только что позвонили в совет домохозяек и велели передать, что тебе ночью опять заступать на смену, — сердито закончила жена.
Юань Тин-фа быстро оделся, наспех поел, сел на велосипед и помчался на завод. Было немного больше десяти часов утра, и он не мог понять, зачем он понадобился. Но раз вызывает директор, значит дело не совсем обычное.
Он подошел к директорскому кабинету и толкнул дверь. Чжао Ли-мин и секретарь парткома листали какие-то бумаги, оживленно переговариваясь между собой. Юань Тин-фа нерешительно остановился в дверях.
— Входи, старина Юань, — приветствовал его директор. — Мы пригласили тебя вот зачем. Сейчас получено сообщение, что сегодня к нам на завод прибывают иностранные гости, они хотят поговорить с лучшими рабочими. Мы хотим, чтобы и ты принял участие в этой беседе.
— Беседовать с иностранными гостями? — изумленно спросил Юань Тин-фа и сокрушенно почесал затылок.
— Да здесь нет ничего страшного, иностранные гости из стран народной демократии, если ты что и скажешь не так, то они не обидятся, — начал успокаивать его директор. — Я думаю, что они будут интересоваться твоими успехами. Ну, ты и расскажи им все как есть о своей работе. — Директор взглянул на наручные часы и добавил: — У тебя еще есть полчаса времени, ты иди пока отдохни в клубе, а я пришлю за тобой, когда они приедут.
Юань Тин-фа вышел из кабинета директора. Он с волнением думал о предстоящей встрече. Ему впервые предстояла беседа с иностранными гостями и не хотелось ударить лицом в грязь. Его взволновало то обстоятельство, что директор попросил именно его рассказать гостям о своих успехах. Значит, директор по-настоящему ценит его.
В клуб Юань Тин-фа не пошел, а само собой получилось так, что он оказался в мартеновском цехе. Так уж повелось, что за каким бы делом он ни пришел на завод, он обязательно заходил в свой цех.
Вскоре его позвали в кабинет директора, предупредив, что там уже ждут гости из Румынии. Когда он вошел в кабинет, директор сразу же представил его гостям. Их было двое: один — полный, другой — худощавый, оба черноволосые. Они стали трясти руки Юань Тин-фа и что-то говорить на своем языке. Хотя Юань Тин-фа и не понимал ни одного слова, но по их радостным лицам, по сияющим глазам, по задушевному тону понял, что они выражают свое восхищение. И когда переводчик перевел их слова, оказалось, что они действительно говорили об этом. Он почувствовал, что эти два иностранца действительно прибыли из братской страны, и на душе у него полегчало.
В кабинете собрались лучшие рабочие завода. Гости слушали рассказ директора о заводе и быстро записывали все в свои блокноты. Затем они начали задавать вопросы, особенно интересовало их производство стали. После нескольких вопросов полный иностранец поинтересовался:
— Чему равен заводской рекорд по скоростной плавке?
— Семь часов пять минут, — спокойно ответил директор.
— А какова емкость печи?
— Двести пятьдесят тонн.
Гости оживленно заговорили между собой.
— Они считают, что это очень высокий показатель, — сказал переводчик.
В это время худощавый обратился с вопросом к Юань Тин-фа.
— Он спрашивает: этот рекорд установили вы? — перевел переводчик.
— Нет, не я, — поспешно ответил Юань Тин-фа и невольно покраснел.
— Это другой рабочий, — сказал директор, но сам начал рассказывать гостям об успехах Юань Тин-фа. После его рассказа один из гостей спросил:
— А можем мы встретиться с тем рабочим, который установил рекорд?
— Его сейчас нет, он придет заступать на смену только в четыре часа, — ответил директор и посмотрел на гостей, ожидая других вопросов.
— А как зовут этого рабочего? — снова спросил худощавый.
— Цинь Дэ-гуй.
Гости дважды переспросили у переводчика, прежде чем записать фамилию Цинь Дэ-гуя в свои блокноты.
Затем гости отправились в мартеновский цех.
Выйдя из кабинета директора, Юань Тин-фа поинтересовался:
— Кто они такие?
— Говорят, что корреспонденты, — ответили ему.
Юань Тин-фа только вздохнул, недовольно подумав про себя: «Чего доброго, пожалуй, об этом дутом рекорде напишут еще и в иностранных газетах!»
Время приближалось к двенадцати часам, и Юань Тин-фа поехал домой. Встретив его, жена спросила:
— Зачем тебя вызывали?
— Беседовал с двумя иностранными гостями, — ответил, немного помедлив, Юань Тин-фа.
— О-о! — радостно воскликнула Дин Чунь-сю. — Это просто замечательно, что тебя специально вызвали для встречи с иностранцами.
— Ничего интересного там не было, зря только оторвали от сна. — И Юань Тин-фа улегся на кане с явным намерением уснуть. Дин Чунь-сю тут же отправила ребенка гулять, чтобы не мешал отцу спать, а сама ушла на кухню.