— Вчера, говорите, его привезли с металлургического завода? — придирчиво переспросила сестра. — Правильно, есть такой больной, только что врач сделал ему укол.
— Сделал укол? — вздохнула с облегчением Сунь Юй-фэнь, и лицо ее посветлело. Ведь, идя сюда, она уже приготовилась к самому худшему. Но раз ему только что сделали укол, то, значит, он будет жить!
— Ему лучше? — поинтересовалась Чжуан Гуй-лань.
— Он все время без сознания, — тихим голосом ответила сестра. Она посмотрела на искаженное мукой лицо Сунь Юй-фэнь и уже мягче сказала: — Вы приходите еще во второй половине дня, — и ушла.
— Давай немного посидим, — шепотом предложила Чжуан Гуй-лань.
— Нет, пойдем обратно! — отказалась Сунь Юй-фэнь и вышла на улицу.
«Почему она так переживает? — недоумевала поспешившая за подругой Чжуан Гуй-лань. — А что было бы с ней, если бы ранило Чжан Фу-цюаня?» — и она не удержалась, чтобы не сказать:.
— Какое счастье, что на этот раз Чжан Фу-цюань не пострадал!
— Прошу тебя больше не напоминать мне об этом человеке! — воскликнула Сунь Юй-фэнь.
— А-а! — Чжуан Гуй-лань теперь уже совсем была сбита с толку. — Чем он так провинился?
Сунь Юй-фэнь прошла несколько шагов и только потом ответила:
— Из-за этого негодяя сейчас умирает человек!
Чжуан Гуй-лань после такого ответа не стала больше ничего спрашивать и только со вздохом промолвила про себя:
— Поистине чужая душа — потемки!
Тем временем взошло солнце, и на окнах домов весело заиграли его лучи. Казалось, что листья деревьев, цветы, трава — все радостно улыбалось в ярких солнечных лучах. И не хотелось верить, что среди этого прекрасного, полного огромной жизненной энергии мира сейчас борется со смертью молодой и сильный человек. И так же не сочетались с великолепием этого утра слезы молодой и красивой девушки.
Вот и перекресток. Аллея темно-зеленых молодых тополей ведет к промышленному району города. Недалеко было и до женского общежития. Чжуан Гуй-лань остановилась и начала уговаривать подругу:
— Ты иди в общежитие отдохни, а мы на заводе попросим, чтобы тебя на сегодня отпустили.
Но Сунь Юй-фэнь вытерла слезы и тихо, но твердо сказала:
— Я должна идти работать!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Цинь Дэ-гуй находился в больнице уже четыре дня. К нему, наконец, вернулось сознание. Он ощущал сильную боль в кистях обеих рук и в левой половине тела и лежать мог только на правом боку.
Палата сверкала чистотой. На тумбочке стояли две вазы с цветами, одна — со скромными белоснежными, другая — с букетом свежих ярко-красных роз. Сквозь окно видно было глубокую синеву неба.
В палату осторожными шагами вошла сестра. Она взглянула на Цинь Дэ-гуя, улыбнулась ему и осторожно вышла. Стояла мертвая тишина. Левый бок его и руки болели так сильно, что по временам он от боли даже терял сознание, в ушах стоял шум, все время мучила жажда.
Вечером в палате неожиданно появились Лян Цзин-чунь и Хэ Цзы-сюе. Увидев, что Цинь Дэ-гуй пришел в сознание, оба очень обрадовались: теперь его жизнь была вне опасности!
Лян Цзин-чунь подошел к кровати и осторожно спросил:
— Цинь Дэ-гуй, как ты тут?
— Ничего! — попытался улыбнуться обрадовавшийся Цинь Дэ-гуй. Он хотел было даже немного повернуться, но острая боль пронзила все его тело, и он с трудом удержался, чтобы не застонать.
— Товарищ Цинь Дэ-гуй, мы пришли сообщить тебе, что на мартене все в порядке. Так что поправляйся быстрее! — сказал Лян Цзин-чунь. — Знаешь, советский инженер предложил способ, как отремонтировать печь, не охлаждая ее. И займет это всего одну неделю.
— О-о, это здорово!
— Может быть, ты хочешь, чтобы тебя навестили домашние? — понизив голос, спросил Лян Цзин-чунь. — Ты скажи, мы можем послать за ними кого-нибудь.
— Нет, не надо. Они далеко живут, да и в деревне сейчас горячая пора. К тому же я скоро поправлюсь, — попытался поднять голову Цинь Дэ-гуй.
— Тогда, может, у тебя есть знакомая девушка?
— Нет!
Лян Цзин-чунь вспомнил, что ведь сам он советовал Цинь Дэ-гую поменьше знаться с девушками, чтобы избежать ненужных раздоров с Чжан Фу-цюанем, и не стал продолжать разговор на эту тему. Наступило неловкое молчание. В эту минуту в палату вошла сестра и строго сказала:
— Товарищи, врач не разрешал так много разговаривать с больным, прошу вас оставить его.
— Поправляйся быстрее! — пожелал Цинь Дэ-гую на прощанье секретарь парткома, и гости ушли.
Когда они сели в машину, Хэ Цзы-сюе не удержался и сказал:
— Боюсь, что и это дело его рук!
Лян Цзин-чунь предостерегающе указал глазами на шофера, но вскоре он сам не выдержал и задумчиво произнес:
— Интересно, в ту ночь он спускался вниз, чтобы помочь, или нет?
— Это надо выяснить, я, к сожалению, в то время не был в цехе, — нахмурил брови Хэ Цзы-сюе. Дальше они ехали молча. Только перед перекрестком Хэ Цзы-сюе спросил:
— Сегодня вечером будем проводить собрание?
— Не будем. Полученные тобою сведения я должен обсудить еще с директором. Ты иди домой отдохни, а то за эти дни тебе здорово досталось.
— Ничего, я должен был это сделать! — ответил Хэ Цзы-сюе, довольный похвалой секретаря парткома. К тому же ему было очень приятно от сознания, что удалось, наконец, напасть на след, ведущий к истинным виновникам аварии.
— Товарищ, около перекрестка остановись, пожалуйста, — попросил он шофера, — я там сойду.
— Далеко отсюда до твоего дома? — спросил Лян Цзин-чунь.
— Недалеко, за полчаса доберусь.
— Тогда мы отвезем тебя домой, — и Лян Цзин-чунь велел ехать к дому, где жил Хэ Цзы-сюе.
— А сейчас к вам? — спросил шофер, когда они высадили Хэ Цзы-сюе.
— Ты знаешь, где живет инженер Лу Цзинь-чэн? — неожиданно спросил Лян Цзин-чунь.
— Знаю, я у него бывал.
— В таком случае едем к нему.
Не успела машина секретаря парткома отъехать от больницы, как в регистратуру вбежала запыхавшаяся Сунь Юй-фэнь. Седьмой раз уже приходила девушка в больницу. Сердце ее разрывалось от боли, но где-то в глубине души таилась надежда, что сегодня она не получит отказа. С каждым шагом, приближающим ее к больнице, сердце билось все чаще, словно она шла на суд, где ей предстояло выслушать приговор.
Дежурившая в ночную смену медсестра Дуань Юй уже трижды видела здесь Сунь Юй-фэнь. Измученное лицо девушки неизменно вызывало в ней чувство сострадания. И сейчас сестра поспешила обрадовать ее:
— Больной уже пришел в сознание!
Сунь Юй-фэнь от волнения не могла сказать ни слова, глаза ее наполнились слезами.
— Правда, врач говорит, что опасность еще не миновала, — печально добавила сестра.
Лицо девушки снова омрачилось, она помолчала и, наконец, с надеждой спросила:
— Сегодня мне можно будет увидеть его?
— Сознание к нему вернулось недавно, и врач не разрешает его беспокоить, — тяжело вздохнула Дуань Юй. — Только что у него были ответственные работники завода, и больше никого не велели пускать. Ты приходи завтра, ладно?
Сунь Юй-фэнь еще больше опечалилась и начала умолять сестру:
— Я ведь уже седьмой раз прихожу сюда и ни разу еще не видела его. После работы я даже не ужинаю, а сразу бегу в больницу. Даже на занятия в вечернюю школу не хожу… Позволь мне взглянуть на него, я обещаю, что ни слова не промолвлю.
— Обожди, я поговорю с врачом, — сказала Дуань Юй и вышла в другую комнату.
Такое упорное нежелание пустить ее к Цинь Дэ-гую заронило в душу Сунь Юй-фэнь сомнение: уж не нарочно ли они утешают ее, может быть, в его состоянии не произошло никаких перемен к лучшему? И она твердо решила во что бы то ни стало сегодня добиться встречи с Цинь Дэ-гуем. Если сестра снова принесет отказ, то они сама пойдет к врачу. Если она не увидит Цинь Дэ-гуя, то ей не будет покоя. Она и так уже четыре ночи не спит, а днем на работе то и дело допускает брак.
Но вот появилась сестра.
— Врач дал разрешение, только как можно меньше разговоров! — и она повела Сунь Юй-фэнь в раздевалку, где велела ей надеть на ноги больничные тапочки.
Между тем Цинь Дэ-гуя мучила невыносимая боль, время от времени у него вырывались стоны. Но вот скрипнула дверь, и на пороге появилась Сунь Юй-фэнь. Он сразу же забыл о боли и улыбнулся.
Увидев намазанного какой-то черной мазью Цинь Дэ-гуй, Девушка сначала испугалась, но улыбка на его лице и появившийся румянец несколько успокоили ее. Чувство мучительной тревоги постепенно исчезло.
— Дэ-гуй, — дрожащим голосом спросила она, — тебе сейчас лучше?
— Лучше, — ответил Цинь Дэ-гуй.
— Тебе, наверное, очень больно? — заботливо спросила девушка и взглянули ему в лицо.
— Нет, не очень!
Но тут же лицо юноши исказила гримаса боли, и он с трудом удержался, чтобы не застонать.
Сунь Юй-фэнь поняла, что он очень страдает, но не хочет признаться в этом. На глаза ее невольно навернулись слезы, она поспешно отвернулась к сестре и, незаметно от больного вытирая слезы, попросила ее:
— Вы должны ему сделать уколы, чтобы уменьшить боль!
Но Цинь Дэ-гуй все заметил, и огромная волна нежности, подобно свежей родниковой воде, охватила его и вызвала в его душе прилив жизненных сил. Ведь эти слезы были явным признаком того, что она беспокоится о нем, переживает за него! И даже невыносимая боль, казалось, утихла в эти мгновения.
— Ничего, все пройдет! — спокойным тоном промолвил Цинь Дэ-гуй.
Сестра осторожно дернула Сунь Юй-фэнь за рукав и шепотом сказала:
— А теперь пусть он отдохнет.
Но Цинь Дэ-гую вовсе не хотелось, чтобы девушка ушла так скоро, и он спросил:
— А ты как узнала обо всем?
Сунь Юй-фэнь рассказала о своей встрече с Юань Тин-фа и добавила:
— Я пришла в тот же день, как тебя отвезли в больницу, но меня не пустили…
— Она каждый день приходит и утром и вечером, — объяснила сестра, — но ее не пускали, потому что ты был без сознания.