дан, что все эти Ковблохи и компания занимаются гнусными делами. Они отбирают паспорт, и, если документы не вполне в порядке, они возвращают паспорт только при получении крупных взяток (несколько тысяч рублей или продуктами). Если же человек не способен откупиться, они отправляют его либо на работы в Германию, либо рыть окопы около Харькова. Сколько подобных мерзавцев устроились на теплые места под крылышком у немцев! Голодные люди продают последнее имущество, чтобы только раздобыть деньги, необходимые, чтобы откупиться и избегнуть посылки на принудительные работы.
28 июля
С 7 декабря 1941 г. в Харькове издается на украинском языке газетка «Нова Україна». Это орган украинских националистов в сотрудничестве с Гестапо. Газета обливает грязью не только все, что имеет отношение к коммунизму и к советской власти. Она брызжет слюной на все русское. Величайшие гении человечества – Пушкин, Достоевский, Горький – смешиваются с грязью только потому, что они представители могучей русской литературы.
В газете сотрудничают безграмотные писаки. Например, в статье, озаглавленной «Таємниця масонства» и напечатанной 12 июля 1942 г., некий Ващенко преподносит своим читателям плоды своих бредовых откровений. Он попутал, например, историка Тита Ливия с римским императором Титом. В этой же статье говорится о том, что термидорианцы были евреями… Прочтя эту статью, мне захотелось написать в редакцию письмо и высмеять незадачливого автора этой статьи. Но затем я подумал, что с врагами во время войны не полемизируют. Их бьют. Придет время, когда все эти господа Ващенко ответят перед советской властью. А пока пусть пишут. Чем глупее и безграмотнее, тем лучше…
Я глубоко убежден в конечной победе советских войск и английской армии. Коммунизм – это будущность человечества. Все победы немцев – это лишь временные победы. Несмотря на их огромные военные успехи, от них в этом году ожидали еще большего. Если даже советская власть будет принуждена сдать Москву и Ленинград и если наши войска отойдут к Волге, а затем к Уралу, большевики мира не заключат. Напрасно немцы на это надеются. Чем большую территорию занимают немцы, тем они слабее, так как оккупация обширных территорий отнимает от фронта огромные силы. Ведь согласно гениальному плану Сталина все главнейшие советские заводы построены на Урале или к востоку от него. Они находятся вне досягаемости немцев. Совершенно очевидно, что немцы напрягают свои последние силы, между тем как сил у русских еще много, а американцы – те еще и не начали воевать.
29 июля
В связи с приказом немецкого командования, запрещающего гражданам Харькова ходить в деревню для обмена вещей на продукты, цены на базарах очень резко повысились. По-видимому, немцы собираются все выкачать из деревни в Германию и поэтому они создают искусственный голод в городах.
30 июля
По-видимому, Гестапо интересуется мною. Сегодня у моей жены был разговор с неким доктором Ворониным (он требует, чтобы его именовали «профессором»). Этот Воронин почти наверняка связан с Гестапо. Он был недавно в Берлине и вернулся оттуда позже меня. Он заявил моей жене, что он беседовал в Берлине с доктором Фастом, помощником доктора Вегнера, и что Фаст будто бы сказал ему, что я большевик и занимался в русском лагере большевистской пропагандой. Будто бы Фаст спрашивал у Воронина, коммунист ли я, и будто бы Фаст жаловался на то, что я оскорбил его, причем на него стучал и т. д. Наконец Воронин заявил моей жене, что он обязательно хочет поговорить со мной лично. Все это пахнет провокацией, и я решил с Ворониным не встречаться. Я убежден, что он подослан ко мне немецкой тайной полицией.
Как хочется умереть! У меня имеется хлороформ. Авось засну и больше не проснусь. Жизнь при немцах без всяких перспектив. Она унизительна. Она ужасна. А советские войска сейчас так далеко от Харькова, что было бы бессмысленно рассчитывать на их быстрое возвращение… Это произойдет, но не скоро. А пока…
К сожалению, я сделал эту глупость и попробовал нюхать хлороформ. Я действительно быстро заснул, но проснулся через некоторое время с сильной головной болью и тошнотой. Хлороформ был нечистым, и мне было очень плохо с сердцем. Увы, этот опыт не увенчался желанной смертью.
31 июля
Мы ужасно питаемся. Денег нет. Я испытываю вечно голод, особенно качественный. Мы никогда не едим ни мяса, ни сахара. Питаемся овощами и черным хлебом такого скверного качества, что мы все страдаем поносом.
2 августа
Мой сын рассказал мне сегодня следующее. Немцы и особенно украинские полицейские зверски бьют военнопленных. Мой сын присутствовал, например, при следующей сценке: полицейскому понравилась обувь одного военнопленного. Он подходит к пленному и приказывает снять ее. Пленный исполняет приказ недостаточно быстро. Тогда полицейский бьет его кулаком по лицу… Немцы не терпят украинских полицейских и часто бьют их. Конечно, украинцы сносят безропотно эти побои. Ведь их бьют их хозяева, их «освободители».
Впрочем, недавно Олег тоже двинул по морде одного полицейского. Вообще, я против мордобития, но в данном случае я никак не мог осудить моего сына, и будь я в его положении и на двадцать лет помоложе, я бы поступил таким же точно образом. Олег возвращался домой в 9 часов вечера. Вдруг на углу Лермонтовской (т. е. совсем близко от своего дома) он слышит окрик:
– Стой!
Из темноты выходит щупленький украинский полицейский с винтовкой и говорит:
– Предъявляй пропуск или давай 300 рублей. А то отведу в комендатуру, там дороже заплатишь.
У Олега с собой пропуска не было. Денег тоже. Он размахнулся и со всей силы дал по морде «представителю порядка». Тот грохнулся на землю. Затем вскочил, бросил винтовку и побежал куда глаза глядят. Олег поднял винтовку, поставил ее к забору и быстрым шагом дошел до нашего дома.
Говорят, что почти все украинские полицейские занимаются подобными вымогательствами и являются настоящими бандитами.
4 августа
С возмущением читал сегодняшний номер украинской газеты «Нова Україна» (№ 171/188). Он почти целиком посвящен пропаганде, имеющей целью навербовать новых рабочих для работы в Германии. Условия жизни украинских рабочих описываются как идеальные. Если бы я сам собственными глазами не видел, в каких адских условиях живут русские рабочие в Германии, как они голодают в лагерях, как их бьют, как они томятся за колючей проволокой, я, прочтя этот номер газеты, поверил бы, что жить в Германии хорошо. Нашлись мерзавцы вроде доктора Веприцкого (подписывается теперь профессором), которые, побывавши в Германии и несомненно видавши все эти ужасы, имеют нахальство заявлять, что нашим рабочим якобы хорошо живется в немецких лагерях. Какая это подлость! Что касается меня, то я с ужасом вспоминаю, как в лагере для харьковских рабочих в Берлине отекшие от голода, измученные непосильной работой люди говорили мне с отчаянием: «Ах, доктор! Как нас обманули! Если бы мы только знали, что нас ожидает здесь, мы бы умерли, а не позволили бы себя увезти силой из Харькова…» Без чувства глубокой жалости я не могу вспомнить украинских женщин, которых я встретил на бирже труда в Берлине в тот день, когда туда прибыл их транспорт, выехавший из Харькова 10 апреля 1942 г. Узнавши, что я русский врач, что я не эмигрант, девушки окружили меня и спрашивали: «Неужели нас тут тоже будут бить? Неужели нас и тут будут кормить семечками вместо хлеба, как это делали во время пути? Неужели мы будем жить за проволокой?..» Что я мог им ответить? Бедные они, бедные!
9 августа
Немцы опубликовали сообщение о том, что во время войны с Советской Россией они потеряли убитыми лишь 274 000 человек. Между тем ясно, что их действительные потери во много раз превышают эту цифру.
13 августа
Очень многие ждут прихода советских войск. Ведь так жить больше невозможно. Несмотря на урожай, цены не падают. Жалованье осталось тем же, как и при советской власти, а килограмм хлеба вместо полутора рублей стоит сейчас 120–130 рублей. Ну разве это мыслимо? Немцы явно зарвались и рассчитывают только на свою силу. Нет, голубчики, вы еще испытаете, что значит гнев великого народа, над которым вы посмели издеваться!
Прибывшие из Воронежа беженцы рассказывают, как там хорошо жилось до прихода туда немцев. Всего было вдоволь: и хлеба, и сахара, и масла, и конфет. Очевидно, до войны советская власть предусмотрительно сделала огромные запасы.
Я переоцениваю ценности, вернее, я оцениваю те, которые я недооценивал. Сейчас я отдал себе в полной мере отчет, насколько гениально руководство нашего великого и любимого товарища Сталина. Как замечательно то, что основные заводы были построены либо на Урале, либо за Уралом. Туда немцам не дойти. Ведь в мирное время нужно было все это предвидеть!
Когда наши вернутся обратно, они, вероятно, будут относиться к нам подозрительно, будут бояться, что мы пропитались тут немецким духом. Эх, неужели они не поймут, что мы, пережившие ужасы фашистского режима, мы гораздо более большевистски настроены, чем многие из тех, которые эвакуировались на восток и не познали всех ужасов немецкой оккупации!..
16 августа
Говорят, что советские люди повредили электростанцию в Харькове. Факт тот, что трамвай опять не ходит и что электрический свет исчез во многих помещениях. Носятся слухи о том, что немцы повесили директора, инженера, заведующего цехом и одного рабочего электростанции. Не ручаюсь за достоверность этих сведений.
17 августа
Сегодня я выполнил мое первое в жизни революционное действие: я разбросал антифашистские прокламации. Написал я их по-немецки печатными буквами и от руки. Я призывал немецких солдат бросить оружие. В прокламации было написано: «Немецкие солдаты, рабочие и крестьяне. Не воюйте против нас. Мы вам не враги. Боритесь только с вашими собственными капиталистами». Кроме этого, я выписал слова «Интернационала» на немецком языке (припев). Я положил эти прокламации рядом с «Гигантом» – огромным зданием, занятым немцами. Часть прокламаций я разбросал на Пушкинской улице, а часть на кладбище по ту сторону «Гиганта». Думаю, что немецкие солдаты неизбежно должны натолкнуться на эти клочки бумаги и прочесть их содержание. К сожалению, я не сумел изменить моего почерка. Если каким-нибудь образом подозрение в разбрасывании прокламаций падет на меня, я не смогу этого отрицать. Разбрасывание прошло благополучно. Однако тревожит мысль о возможных последствиях: вдруг немцы арестуют совершенно невинных людей…