и небывалые беспорядки, понимаешь? Вполне допустимо, что не только в Штатах, но и по всему миру. Что это могло быть – никому неведомо. Высказывались разные версии, но поскольку ни у одной не было убедительных аргументов, все они были объявлены несостоятельными. Военные, дорогой мой Медвежонок, всегда управляли миром, и если им будет надо, они безо всякого зазрения совести устранят фигуру любого масштаба, возникшую на их пути! Просто нам, простым гражданам, об этом никогда не станет известно. Слишком много тайн, Тед. Зачем они, спрашивается, уже как пятнадцать лет назад установили телефонную связь между Кремлем и Белым домом? Для чего это понадобилось, если идет «холодная война»? Но это говорит о том, что при случае наш президент может в считанные секунды договориться о чем-нибудь с русским президентом – и никому не будет известно, какие вопросы они поднимали в беседе. Значит, в этом имеется какой-то смысл, и известен он только военным.
– Ну и дела! – Вэйер захлопал глазами. – Значит, по-твоему, они причастны и к убийству Мартина Лютера Кинга? Ведь влияние этого человека было… э-э-э… огромно. Он обладал популярностью на всех континентах.
– Я вполне такое допускаю, Тед, – кивнул Матиас, заворачиваясь в одеяло. – Фигура Кинга и его программа не устраивали массу политических оппонентов. К тому же он являлся активным критиком Правительства касательно войны во Вьетнаме, что в те времена, мягко говоря, было далеко небезопасным занятием. Против него неоднократно совершались провокации. Впрочем, безуспешно. Поэтому, видимо, военные решили взять дело в свои руки, чтобы решить возникшую проблему раз и навсегда…
– …и направили к нему Рэя? – догадался собеседник.
– Возможно, – вновь кивнул Гэри. – Однако в убийстве Кинга ничуть не меньше путаницы, чем в заключениях экспертов по делу Кеннеди.
– Но ведь Рэй… э-э-э… признался в убийстве, я читал об этом! – не согласился Теодор, протестующе поднимая руку.
– Об этом читали все, – осклабился Гэри, сверкнув стеклами очков. – А не читал ли ты о том, что он сделал это под давлением следствия? Ему грозила смертная казнь, но он пошел на сделку с судом, и в результате был приговорен к девяноста девяти годам тюрьмы.
– Ладно, но где здесь… э-э-э… роль военных? – напомнил Вэйер рассказчику.
– К этому я и подхожу, – ответил Матиас. – Разоблачители военного заговора против Кинга справедливо указывают на такие вещи, как желание использовать Рэя, подобно Освальду, в качестве подставного лица, якобы совершившего убийство, понимаешь? Ведь, насколько известно, военные редко меняют структуру одного, ранее хорошо зарекомендовавшего себя плана. И если такое сработало для общественности с Освальдом, так почему не применить аналогичную схему и с Кингом? Они просто подставили Рэя, которому действительно некуда было деваться. На него указывало все: и приобретение винтовки, и преступное прошлое. Словом, выйти сухим из воды у него не было ни малейшей возможности. А сам Рэй, если ты не знаешь, неоднократно указывал следователям о заговоре, который оплел его подобно паутине. Так что сейчас, по прошествии стольких лет, уже тяжело установить, что в этом деле правда, а что нет.
– Невероятно, чтобы военные настолько… э-э-э… управляли миром, – все еще недоверчиво произнес Вэйер.
– Да, уж поверь, так оно и есть! – заверил его рассказчик. – При этом они используют все могущество, что имеется в их распоряжении. Например, того же Рэя допрашивали на полиграфе. И знаешь, каким оказался результат?
– Нет… Скажи.
– Было установлено, что на вопрос о своем участии в заговоре против Кинга Рэй ответил отрицательно – и это было правдой. Но когда его спросили, не убивал ли он проповедника, его «нет» детектор отметил как несомненную ложь.
– Значит, он и был убийцей, – сделал вывод Теодор.
– Постой, Тед, не так быстро, – приструнил его Гэри. – Дело в том, что ни тебя, ни меня не было в допросной, откуда материалы прямиком пошли в газеты. Разве не могло случиться так, что военные просто подменили ответы Рэя другими и выдали это прессе за достоверную информацию? Почему Рэй, уже долгие годы сидя в тюрьме, постоянно говорил своим адвокатам, что его используют втемную. Что он, сам того не ведая, оказался участником невероятного заговора?
– Гэри, если так, то и сенатор Кеннеди был убит… э-э-э… теми же людьми? – пробормотал Теодор, подпирая руками голову.
– Конечно! – тон Матиаса не терпел возражений. – В преступлении против Роберта Кеннеди мы видим тот же самый, обкатанный до мелочей, сценарий. Потому нетрудно заключить, кому его смерть понадобилась. Вспомни, Тед, сенатор пользовался огромной популярностью среди народа, его шансы стать президентом США были невероятно велики! Однако предлагаемая им программа, насколько я себе уяснил, совершенно не имела поддержки военных, даже шла им наперекор. Вместо того чтобы принять сторону армии, Кеннеди активно поддерживал профсоюзы, призывал американцев к полному равенству белых и черных. К тому же он выступал за улучшение отношений с Советским Союзом и прекращение вооруженной политики США во Вьетнаме, что, собственно, было далеко небезопасно даже для политика его уровня. Такой президент вряд ли им был нужен, и они немедленно привели в действие старый механизм, как нельзя лучше показавший себя несколькими годами прежде с его родным братом – президентом Кеннеди.
– Военные опять… э-э-э… замыслили недоброе? – Вэйер печально посмотрел на рассказчика.
– Начали они с того, что стали лишать сенатора поддержки, – продолжил Гэри. – Виднейший сторонник Кеннеди, полностью разделявший его взгляды – Мартин Лютер Кинг, – был убит двумя месяцами ранее. Неудивительно, что позиции «Бобби» несколько пошатнулись. А после военные решились на прямое устранение неугодной им в Овальном кабинете персоны и спланировали то, что позже случилось в гостинице «Амбассадор» в Лос-Анджелесе…
– …подослали к нему убийцу? – догадался Теодор.
– Увы, – Матиас возвел очи к потолку. – Но и тут не все прошло гладко, как надеялись заговорщики. Серхан Серхан, стрелявший в сенатора, был немедленно задержан, и следствие тут же столкнулось с первыми неувязками. Серхан уверял, что якобы замыслил покушение на сенатора уже давно и, соответственно, готовился к нему, вооружившись револьвером 22-го калибра. Однако позже он полностью изменил показания, сказав, что оказался в гостинице совершенно случайно и вообще не помнит ничего из случившегося. Трудно сказать, которое из его признаний являлось правдой.
– Какая разница, Гэри? Ведь сенатор… э-э-э… все равно был убит. Значит, преступник своей цели достиг.
– Да, Кеннеди скончался в больнице через сутки. Следствие обратило внимание на то, что Серхан стрелял в сенатора, двигаясь ему навстречу, тогда как, по заключениям экспертов, смертельным ранением для Кеннеди оказалась пуля, попавшая ему в затылок. Как ты это объяснишь?
– Не знаю, – простодушно ответил Вэйер, покачав головой.
– Криминалисты, видимо, сказали то же самое, – усмехнулся Гэри. – Естественно, они предполагали разные возможности, но так и не докопались до истины. Свидетели, которых, кстати, на месте преступления оказалось немало, будто сговорившись, рассказывали едва ли не противоположные вещи.
– Да, так часто случается, – подтвердил Теодор, вздыхая.
– Далее, – продолжил рассказчик, – в деле покушения имелась магнитофонная запись, которую один из журналистов вел во время встречи сенатора Кеннеди с людьми в гостинице. После ее внимательного изучения следователи разобрали на ней достаточно четкие звуки тринадцати выстрелов. Тринадцати, Тед! – Матиас прищелкнул пальцами.
– И что в этом… э-э-э… примечательного? – не понял тот.
– То, что изъятый у Серхана револьвер был восьмизарядным! – Гэри повторил свой жест. – Это неопровержимо доказывает, что помимо, так скажем, официального убийцы в деле Кеннеди имелся еще один стрелок. Но самое главное, Серхан до сих пор утверждает, что его подставили неизвестные заговорщики. Если ты помнишь, с подобными заявлениями выступали и Освальд, и Рэй.
– Вот это да! – удивился Теодор. – Прямо слово в слово.
– Как видишь, только по такому повторению вполне можно установить личности подлинных организаторов преступлений, о которых мы говорим, – военных, – заключил Матиас. – У них в запасе, уж поверь, бессчетное количество уловок, но иногда они прокалываются на пустяках. Но, к сожалению, на это мало кто обращает внимание. Убийца пойман, а что еще нужно общественности, мнение которой уже подготовлено и навязано журналистами, с определенной долей вероятности даже состоящими у военных на жаловании?
– Тогда выходит, что военным ничего не стоит… э-э-э… захватить весь мир? – ужаснулся Теодор, подтягивая к лицу одеяло, будто желая спрятаться от высказанной им самим угрозы.
– А они этим и без того давно заняты, – ответил Гэри. – Только посмотри, что творится на планете: не проходит даже мало-мальски времени, чтобы где-нибудь не случился какой-нибудь военный переворот. И не важно, провалился он или достиг цели, но что за ним следует? Военные желают ввергнуть мир в хаос и наблюдают, что из этого получится. Хочешь, Тед, я лишь навскидку перечислю тебе некоторые из таких глобальных экспериментов? – Вэйер кивнул и Матиас продолжил. – Пожалуйста. Операция шестьдесят первого года в бухте Кочинос, на Кубе, когда ЦРУ вознамерилось освободить коммуниста Кастро от занимаемой им должности главы государства. В шестьдесят девятом Каддафи совершил переворот в Ливии, в результате которого была упразднена монархия. В семидесятом кхмеры устроили переворот в Камбодже, и страна стала республикой. В семьдесят третьем при вмешательстве ЦРУ случился государственный переворот в Чили, после которого президент – социалист Альенде – покончил жизнь самоубийством, а пост главы государства занял крайне лояльный к США генерал Пиночет. А всего за чуть более полугода до этого произошел военный переворот в Пакистане, и там ЦРУ называлось одной из наиболее влиятельных сил, оказавших содействие Зия-уль-Хаку. Впрочем, это могло являться домыслами местных журналистов, крайне негативно относившихся к США. Словом, что бы ни происходило в мире, какие бы причины ни выдвигались официально, военным всегда найдется работа. Как видишь, военные из разных стран просто поддерживают друг друга, – закончил Матиас краткий исторический экскурс в последние десятилетия.