– Что ты ей наговорила? – не выдержав, грубо спросила я.
Мое терпение было на пределе. Злость звенела в венах. Ненависть перекрывала поток кислорода.
Моя сестра лениво потянулась:
– Вряд ли ты захочешь это знать. Но главное, что она теперь в курсе, – она сделала паузу и посмотрела мне в глаза наглым прямым взглядом, – что ты такое…
Не выдержав, я подошла к ней и схватила ее за горло. Все произошло быстро. В тот момент гнев попросту затуманил рассудок.
– Ты, случайно, не рассказала ей, как пыталась утопить меня в ванне, когда мне было пять лет? Или тот случай, когда я потерялась в Диснейленде? Ты не сказала, что отвела меня в другую часть парка и оставила там? Или как попыталась столкнуть с высокого аттракциона? Ты рассказала ей, а? Или ты думала, что я все забыла?
Я сжимала ее горло, наблюдая, как ее лицо краснеет, а глаза округляются от ужаса. Такое не забывается, пусть за последние годы я и пыталась спрятать эти воспоминания на задворках памяти. Я старалась убедить саму себя, что моя сестра этого не делала. Но она делала. И я прекрасно знала, что она способна на вещи гораздо хуже, чем просто пнуть меня или ударить.
– Ты всю жизнь ненавидела меня, – не своим голосом произнесла я, продолжая сжимать руки у нее на горле. Страх в ее глазах… мне так нравился этот страх. Наконец я была той, кто вселяет в нее ужас.
– Ты всю жизнь забирала у меня всех, кого я люблю! – прохрипела Клэр и неожиданно полоснула меня ножом по левой руке.
Из пореза хлынула кровь. Я резко отпрянула. Моя сестра смотрела на меня нечеловеческими глазами, дикая ненависть плескалась в недрах карих зрачков. Она продолжала сжимать в руке рукоятку ножа. И, громко закашлявшись, ловила воздух. Казалось, она набирается смелости, чтобы искромсать меня на кусочки.
– Что здесь происходит? – прогремел папа.
Он в неверии уставился на нас. Его взгляд остановился на ноже.
– Она пыталась задушить меня! – хриплым голосом прокричала кое-как Клэр. – Я защищалась! – Она бросила нож со следами моей крови на пол.
Мама подбежала к ней и крепко обняла. Я же не могла прийти в себя. Боль в руке постепенно возвращала в реальность. Содеянное пугало и вгоняло в панику. Я почувствовала себя монстром, таким же как и она. Неконтролируемые эмоции – я боялась их больше всего на свете. Я видела, что они делали с моей сестрой. Как уничтожали ее, превращая в нечто ужасное. Чудовище.
– Я не хотела, – едва слышно пробормотала я, глядя на отца. – Не знаю, что на меня нашло.
Ложь. Я знала, что со мной было. На меня нашла исступленная злоба. Неконтролируемый гнев, который я копила все эти недели в себе, выбрался на свободу. Тело сотрясала крупная дрожь, кожа побледнела, подбородок стучал.
– Все хорошо, Ниса. – Папа попробовал обнять меня, но я отпрянула от него. И словно ошпаренная выбежала из комнаты в коридор, надела первую попавшуюся обувь и, раскрыв нараспашку входную дверь, вылетела из квартиры, чуть не скатившись вниз по деревянным лестницам, убегая как можно дальше от этого места.
На улице было прохладно. Ветер ударил в лицо, расшвыряв мои волосы в разные стороны. Я бежала что было сил. Легкие горели, железный привкус крови во рту доводил до тошноты. В боку кололо с непривычки. Выдохнув, я остановилась на углу неизвестной мне улицы. Я больше не могла бежать. Из раны текла кровь. Порез саднил, но алые тоненькие ручейки не пугали меня. Я смотрела на свои ладони и не могла поверить, что мгновение назад они сомкнулись вокруг шеи моей родной сестры.
– Мадемуазель, вам помочь? – учтиво поинтересовался аккуратно одетый молодой человек.
Я смотрела на руки, не в силах оторвать от них взгляда.
– Рану надо бы обработать, – тихо сказал парень и подошел ближе.
Он внимательно осмотрел меня. Приятные черты лица и добрые глаза вызывали доверие.
– Там аптека, – указывая подбородком в сторону большого зеленого креста, произнес он.
– Я забыла сумку, – спустя минуту молчания наконец пробормотала я, – у меня нет денег.
Парень пожал плечами:
– Я заплачу, пош…
– Мне нужно позвонить, – перебив его, сказала я.
Он продолжал изучающе разглядывать меня; замешкавшись на секунду, все же достал телефон из кармана пальто.
– Позвонить в полицию? – аккуратно спросил он.
Я покачала головой и на одном дыхании назвала те самые цифры, что вспыхивали в сознании. Он быстро печатал под мою диктовку и, закончив, подал мне телефон. Но у меня так тряслись руки, что я не смогла его взять. Он поставил вызов на громкую связь и подошел ближе. Я посмотрела в его глаза, цвет которых не смогла разобрать при вечернем свете. Светлые, добрые, красивые.
– Спасибо, – прошептала я, слушая гудки на том конце.
– Да не за что, – замявшись, ответил он, глядя на мою окровавленную кисть.
Гудки продолжались, сработал автоответчик.
– Это Ниса, – разочарованно сказала я, оставляя сообщение.
Парень сбросил вызов и поинтересовался:
– Мы можем позвонить кому-нибудь еще?
– Нет.
Слезы подступили к глазам.
– Тогда предлагаю пойти в аптеку и перевязать… – Он не успел договорить – зазвонил телефон, прерывая его. – Это тебя, – сказал он, отвечая на звонок.
– Ниса? – на том конце раздался голос Тео.
– Тео, забери меня, – прошептала я и, не выдержав, расплакалась.
– Где ты? – мгновенно спросил он.
Я посмотрела на парня рядом, давая ему понять, что не знаю название улицы.
– Мы на рю Шевер, в седьмом округе, недалеко от Дома инвалидов[26], – сообщил он.
– А ты кто такой?
Парень бросил на меня растерянный взгляд.
– Он дал мне позвонить, – сипло произнесла я.
– Я сейчас заберу тебя, ладно? – более мягким тоном отозвался де Лагас. – Будь там и никуда не уходи, хорошо? Этот человек может подождать с тобой?
– Да, – ответил парень и ободряюще мне улыбнулся.
– Ниса? – позвал Тео.
– Я здесь.
– Я скоро буду, – словно давая мне обещание, произнес он и отключился.
– Твой парень? – спросил незнакомец.
Я молча пожала плечами. У меня не было ответа на этот вопрос.
– Я считаю, нам все же надо обработать рану. Дай глянуть. – Он взял мою кисть в свою руку и осмотрел. – Кажется, зашивать не придется.
– Ты врач?
– Фармацевт, – с улыбкой ответил он.
– Понятно, почему ты так спокойно реагируешь.
Он ухмыльнулся:
– После случая, когда у меня попросили вагинальную грушу, а потом потребовали объяснить, как ею пользоваться (стоит отметить, что в аптеке в тот момент была огромная очередь и все взгляды были направлены на меня)… мне вообще ничего не страшно.
Я подавила улыбку. Он отвлекал меня.
– Как тебя зовут? – спросила я.
– Матье, – представился он и, оторвав взгляд от моего пореза, сказал: – Я сейчас вернусь, принесу все необходимое и обработаю рану. Чем ты так порезалась?
Я молчала, и Матье тут же добавил:
– Я пытаюсь понять, было ли это сделано ржавым предметом, – порез неровный. Нужно ли тебе делать укол от столбняка, понимаешь?
– Это был не ржавый предмет.
Он кивнул.
– Тогда все, больше вопросов нет. В общем, жди здесь.
Матье побежал через дорогу в сторону аптеки. Я села на зеленую лавочку под фонарем и сделала глубокий вдох. Резкий шум двигателя прорезал тишину парижской узенькой улицы. Черная «ауди» затормозила прямо передо мной. Это было очень быстро. Так быстро, что я оказалась не готова к встрече с ним.
Я смотрела, как он выходит из машины, и мое сердце билось все сильнее. Он был в черном классическом костюме. Тео смотрел на меня сверху вниз, и я видела, как его адамово яблоко дрогнуло, словно он тоже не был готов к этой встрече.
– Что случилось, Беренис? – Как всегда, спокойный, невозмутимый тон.
Он не подошел ко мне. Остался стоять около машины, вновь возводя стену между нами. Мне так сложно было его понять. По телефону он говорил обеспокоенно, а сейчас смотрит на меня с нескрываемым равнодушием.
– Так, я взял антисептик, бинт, пластырь и заживляющий крем. Этого должно хватить. – Из ниоткуда появился Матье.
Его дыхание было сбивчивым, будто он спешил изо всех сил. Он не заметил машину у обочины, слишком был занят содержимым свертка из аптеки.
– Еще купил тебе обезболивающее – порез выглядит довольно болезненным, – продолжил говорить он и сел рядом со мной.
Я молча протянула ему левую руку. Тео, сузив глаза, проследил за моим движением и бросил недоуменный взгляд на Матье.
– Что тут произошло? – тихо, но зловеще спросил он, и Матье от неожиданности выронил из рук антисептик.
Медленным шагом Тео подошел ближе и осмотрел мою рану. Он уставился мне в глаза, молча задавая свой вопрос.
– Я чуть не придушила ее, – не пряча взгляда, прошептала я, – это не была самозащита. – Мой голос дрожал. – Я чуть не придушила ее… – еле слышно повторила я.
Боковым зрением я видела, как неестественно застыл Матье. Шок отпечатался у него на лице. Но от де Лагаса исходило удивительное спокойствие.
– Иди сюда. – Тео тихонько помог мне встать с лавочки и обнял.
Я тряслась у него в руках.
– Я хотела убить ее, – промямлила я ему в грудь. Он крепче обнял меня.
– Ты не хотела, – твердо произнес он.
– Как ты можешь быть в этом так уверен? Я душила ее.
Он посмотрел мне в глаза:
– Ты потеряла контроль. Это не было осознанным решением.
– Но это не оправдывает меня! – не выдержав, крикнула я.
Его хватка на моих плечах усилилась.
– Ниса, послушай меня. Ты не хотела этого, поверь мне. Я знаю, каково это, когда ты теряешь контроль до такой степени, что перестаешь узнавать себя, – признался он, и голос его был пропитан сожалением. – Поверь мне. Ты. Не. Хотела. Этого.
Тогда я не задумалась о сказанных им словах, тогда мне хотелось, чтобы он снял с меня грязное чувство вины, которое не давало вздохнуть и гирями обложило грудную клетку.