— Скажи дежурному, что ждёшь… — я хотел пригласить в квартиру Стэна, но понял, Боб будет наиболее полезен в такой ситуации. — Скажи, что ждёшь гостя. Его зовут Роберт. И ещё скажи, что ты вызвал скорую помощь! Чтобы их тоже пропустили. И смотри! Одно непонятное слово или намёк и твоими мозгами я натру этот паркет!
Ощущая затылком холод ствола, Прокопенко всё сделал правильно: позвонил охране комплекса и передал, что я велел. После этого я позвонил Гарику.
— Что там у вас, брат? — послышалось из трубки после второго гудка.
— По плану пока, но есть раненый. И его надо спасти. Ты скорую отпустил?
— Нет. А должен был? — Гарик искренне удивился. — Машина же у нас остаётся, а ребята вот сейчас уходить собрались.
— Никто никуда не уходит! Я сейчас тебе адрес скину. Срочно сюда!
— Понял. Я нужен?
— Нет. Только врачи. Тут Карпов у меня помирает, а он мне живой нужен. Было бы здорово его откачать. Охрана жилого комплекса предупреждена, что скорую вызвали для генерала Прокопенко! Передай это своим врачам! И пусть торопятся! А ещё скинь мне номер Боба!
— Понял брат! Всё передам ребятам, считай, что уже выехали! Номер сейчас скину!
Почти сразу же пришло сообщение с контактами Боба. Я тут же ему позвонил и попросил подняться. Мне нужно было, чтобы кто-то связал охранников, пока я держал ствол у виска их шефа. Доктор Векслер мог это сделать, а также ещё осмотреть Карпова и хоть как-то попытаться остановить кровотечение.
— Там на лестничной площадке, — предупредил я Боба. — Перед дверью дежурит охранник. Он не в курсе, что в квартире я уже всех вырубил. Ломай его и тащи внутрь.
— Понял, — послышалось в ответ, и связь прервалась.
Я посмотрел на Карпова. Он сидел на полу, морщился от боли и пытался рассмотреть рану на животе. Я решил его немного приободрить:
— Сейчас настоящая скорая приедет, помогут.
Мой пленник перевёл взгляд с раны на меня и снова спросил:
— Что это было?
— Я ж тебе уже признался, что я читер. Это называется «Режим Терминатора». Мысленным плевком разбиваю волю неприятеля на маленькие кусочки. И пока противник пытается её заново собрать, добавляю с ноги в бубен. Ты же сам всё видел.
— В этой Игре не бывает читеров! Что это было?
— Сынок твой тоже думал, что не бывает, когда выбирал дуэль со мной до результата. Кстати, давно я о нём не слышал. Где он сейчас?
— Не знаю. Мы не общаемся, — по лицу Карпова было видно, что он не хочет говорить о сыне.
— Я вас обоих понимаю. Общаться с такими, как вы, то ещё удовольствие. Ладно, хватит болтать. Береги силы! Ты мне живой нужен!
Я, не убирая пистолета от Прокопенко, и не сводя глаз с охранников, устроился поудобнее на диване и принялся ждать Боба.
Глава 20
Чтобы не терять зря времени, я решил посмотреть мануал и всё-таки разобраться с ограничениями на использование опции «Неубиваемый». Однако взглянув на охранников, отказался от этой затеи. Тот, у которого прихватило сердце, был всё ещё плох. Он продолжал лежать с открытым ртом, тяжело дышал и держался за левый бок. А вот его напарник уже полностью восстановился и пытался испепелить меня ненавидящим взглядом. Потеря концентрации при просмотре мануала могла обернуться слишком дорого.
Минут через пять с лестничной площадки донёсся шум, и почти сразу же открылась дверь.
— Макс! Ты где? — послышался голос Боба из прихожей.
— Прямо по коридору и направо! Тащи сюда охранника!
Тут же я услышал звук закрывающихся изнутри замков и глухое шуршание тяжёлого тела по паркету. Боб затащил охранника в гостиную.
— Есть чем связать? — деловито спросил он, переворачивая своего пленника на живот и складывая ему руки за спиной.
— Да фиг его знает. Порви штору на полоски.
Боб последовал моему совету, сорвал штору с окна, разделил её на полосы и по очереди связал всех охранников. Тот, что пришёл в себя попытался возмутиться. Но очередной удар рукояткой пистолета по голове Прокопенко завершил пререкания. Хозяину квартиры тоже на всякий случай связали руки за спиной.
Когда неприятель был зафиксирован, Боб бросился к Карпову и стал рассматривать его раны. Через некоторое время вынес заключение:
— В общем, тут такая ситуация. Обе пули навылет. Но для первой это громко сказано. Она по боку прошла, только кожу и немного мышцу задела. А вторая попала в живот. В нижнюю часть. Ключевые органы задеть не могла, но кишечник запросто. Его надо срочно в больницу.
— Да ты хоть обезболь для начала! Сил нет терпеть! — прорычал Карпов.
— Чем он тебе обезболит? — я уже начал злиться. — Разве что по башке заедет, чтобы ты отрубился до приезда скорой. Потерпи, едут же!
Мой пленник перевёл свой злобный взгляд с Боба на меня и негромко прошипел:
— Откуда ты, вообще, взялся на мою голову?
А вот это уже меня зацепило по-настоящему. Стало настолько обидно, что я даже сразу и не смог подобрать слов, чтобы выразить своё искренне возмущение.
— Да ты не охренел ли часом? Это я взялся? А может, это ты от меня всё отстать никак не хочешь? Сначала Ольгу подослал, затем сынка своего тупоголового, потом опять Ольгу, а после нашего побега с Точки сам за мной стал охотиться. И ещё смеешь что-то мне предъявлять? Да я сейчас сам тебя пристрелю, если ещё хоть раз вякнешь!
— Хорошо, — Карпов решил не усугублять. — Только отвезите в больницу.
— После Герасима! Больницу ещё заслужить надо!
— Но я могу недотянуть!
— Твои проблемы! Я тебя ещё недавно грохнуть хотел за Железняка и за то, что Ольге жизнь сломал. А сейчас обещаю в больницу отвезти. Цени! И радуйся, что на Точку с собой не везу!
— Но я не дотяну до больницы, если поеду к Герасиму! — продолжал настаивать на своём мой пленник.
— Ещё раз говорю, твои проблемы! И, вообще, молчи! Береги силы!
Карпов понял, что спорить бесполезно и последовал моему совету. А я обратился к Прокопенко:
— Ты понимаешь, что ситуация немного поменялась? Что я не буду тебя шантажировать какой-то там информацией, а просто отрежу тебе ноги и сдеру шкуру, если ты откажешься мне помогать?
— Понимаю.
— Отлично! Поэтому давай звонить на Точку! Не знаю как, но ты должен договориться, чтобы моих друзей не трогали!
— Да их никто и не трогает. Система сразу запретила влезать в их внутренние разборки. Мы просто поставили заслон, чтобы они не попёрли в город. Нам не нужна на третий день толпа обезумевших, готовых на что угодно, людей.
Логика в словах Прокопенко была, и я решил его успокоить.
— Они не сойдут с ума. Я уверяю тебя. Сделай так, чтобы военных отвели.
— Там нет военных. Там только спецназ КСК.
— Ты понял, что я имею в виду. Убирай этот спецназ!
— Мне нужен телефон! Он под диван упал.
Я достал телефон и приложил датчик отпечатка к пальцу Прокопенко. Аппарат разблокировался.
— Говори номер. И я уже предупреждал, хоть какая-то мелочь, хоть одно слово покажется мне странным…
— Да помню я! — огрызнулся мой заложник. — Набери номер Севастьянова. И поднеси телефон.
Я покопался в записной книжке, позвонил на требуемый номер и поставил на громкую связь. После седьмого гудка ответили:
— Подполковник Севастьянов!
— Прокопенко на проводе.
— Слушаю Вас, товарищ генерал-майор!
— Что у нас там с этими блатными, которых с точки попёрли?
— Всё так же. Сидят у забора. Мы им не даём пройти. А назад их не пускают те, кто выгнал. Ждём дальнейших распоряжений от генерала Коробейникова. Он отвечает за операцию.
— Ясно. Свяжусь с ним. А как они себя ведут? Не пытаются прорваться?
— Да куда им прорываться? Среди них много раненых. Они же не сами вышли. Их силой выгнали. Сидят не дёргаются. Им воды дали и сухой паёк.
— Кто распорядился?
— Никто. Я сам, товарищ генерал. Это же люди. Будет приказ уничтожить — уничтожим. Но мучить-то зачем?
— И то верно. Я перезвоню, — Прокопенко кивком дал знак прервать звонок, после чего сказал. — Найди в записной книжке Коробейникова. Их там двое. Мне Степан нужен.
Я нашёл нужный номер, сделал звонок, но абонент оказался занят. С пятой попытки всё же удалось дозвониться.
— Стёпа, здравствуй! — деловито начал Прокопенко. — Я насчёт тех, кого с Точки выгнали. Сообщили уже? Ну я так и понял, когда у тебя занято было. И что решили?
Некий Коробейников отвечал не менее двух минут. Мы все внимательно слушали его по громкой связи. Из услышанного стало понятно, что у бойцов КСК был чёткий приказ, не лезть в конфликт без особой нужды. Система объявила происходящее игровым противостоянием между альянсами на Точке, и желающих с ней спорить не было. Так как никто даже и представить не мог, чем могло обернуться неповиновение.
По словам Коробейникова, Система запретила вмешиваться в пределах периметра отчуждения, и все силы КСК уже отводились за этот рубеж.
Мы внимательно дослушали. Прокопенко поблагодарил за информацию, после чего попрощался, дождался, пока разорвётся соединение, и сказал:
— Дураков нарушать приказ нет и не будет.
— Надеюсь. А что за периметр такой? — мне было важно узнать все подробности происходящего.
— Ты на Точке был? — усмехнулся генерал. — Видел вокруг неё такую нейтральную полосу? Она ещё колючкой огорожена.
— Ну видел.
— Вот эта территория и есть периметр отчуждения. Уже не Точка, но ещё и не воля. Обычно, когда кто-то сбегает в пределах периметра можно стрелять на поражение, но почему-то в этот раз Система поставила запрет на любые действия в этой зоне против сбежавших.
— Ну, наверное, потому что они не сбежали, а их выгнали.
— Этого я уж не знаю. Но ситуация на данный момент такая: друзей твоих никто из наших не трогает. Им даже воды и поесть дали, сам же слышал. А что касается их внутренних разборок между альянсами Точки, тут мы не при делах.
— Я понял. Мне надо поговорить с моим другом. Его зовут Генрих. И это не просьба, — я снова набрал номер Севастьянова и поднёс телефон к лицу моего пленника.