26 августа 1945 года, в день корабельного праздника, на нашей лодке взвивается Краснознаменный флаг — за боевые дела экипаж награжден орденом Красного Знамени.
Радуемся за свой корабль, за своих боевых товарищей, ковавших его славу. И становится немного грустно от мысли, что пройдет время, мы, делившие вместе и неудачи, и радость побед, отслужим и разъедемся в разные концы страны и уже других людей, которые сменят нас, будет осенять слава Краснознаменного флага. Но нет, нечего грустить. Уйдем мы, но слава корабля останется, ее как боевую эстафету будут передавать из рук в руки поколения подводников.
Глава пятаяБоевая эстафета
Нам стало известно, что с флота будут увольняться в запас все призванные по мобилизации. С нашей лодки первыми уйдут Агамов, Мозольков, Кузин и я. Начинаем понемногу сдавать дела, оформлять документы и собираться в дорогу. Фотографируемся на память всем экипажем. Нам, уходящим в запас, вручаются медали «За победу над Германией», благодарственные грамоты, подарки нашим женам и детям.
Теплыми, сердечными были проводы. И вот я снова гражданский человек. Хожу по земле, сколько мне хочется, любуюсь нежарким солнцем и золотом осени. А на сердце нет радости. Слишком крепко прирос к флоту, к родному кораблю.
Море! Кто в юности не мечтал о твоей красоте!
Кого не манило ты в свои беспредельные дали! Какой мальчишка не зачитывался произведениями Жюля Верна, Джека Лондона, Станюковича, Новикова-Прибоя!..
Мечта стать моряком зародилась у меня еще с ранних лет. А призывная комиссия признала, что я не гожусь в моряки — физически недостаточно крепок. Потом сжалились, признали годным к военно-морской службе и направили на Краснознаменный Балтийский флот.
И вот — Ленинград. Разношерстная колонна призывников движется по окутанному морозной мглой Невскому, направляясь во флотский экипаж.
Три дня мы проходили комиссию, которая определяла место службы каждого из нас. Подхожу к столу, за которым сидит пожилой солидный моряк с широкой нашивкой на рукаве. Он просматривает мои бумаги, спрашивает, кем я работал до призыва, и пишет на моих документах: «УОПП, электрик». УОПП — учебный отряд подводного плавания. Итак, я буду подводником! И верь после этого врачам, совсем недавно чуть было вообще не забраковавшим меня!
И вот мы в учебном отряде подплава. Одеты по-прежнему в гражданскую одежду. Прежде чем получить флотское обмундирование, предстояло пройти барокамеру, в которой проверялось важное качество, необходимое будущему подводнику, — способность переносить повышенное давление.
После успешного испытания в барокамере, стальном котле, в который медленно накачивался воздух, пока не начинали у нас ломить уши, мы оказались на вещевом складе. Нас рассадили по скамьям и в первую очередь выдали всем по большому вещевому мешку. Два краснофлотца — кладовщики — начали обходить по рядам и опускать в подставляемые нами мешки брюки, рубахи и прочую одежду. К концу церемонии мешки были наполнены доверху, на наши плечи накинуты шинели, а на стриженые головы — бескозырки, к великому нашему огорчению, без ленточек.
В этот же день мы вымылись в бане и облачились в новую, стоявшую колом, парусиновую робу. После распределения по взводам начался курс молодого краснофлотца — строевая и общевойсковая подготовка.
На нас, начинающих моряков, большое впечатление произвел командир отряда капитан 1 ранга Петр Семенович Броневицкий — старый моряк русского флота, высокий, статный, с безупречной воинской выправкой. Это он отбирал в экипаже будущих подводников.
Его сослуживец по старому флоту — комендант отряда Иван Иванович Грабовский, такой же рослый и подтянутый, любил вспоминать:
— Когда мы с Петром Семеновичем служили в гвардейском экипаже, то в роте были замыкающими. Вот какие были раньше моряки!
Вставали мы в пять часов утра, делали приборку, завтракали и принимались за изучение уставов. Часов в девять или в половине десятого, когда начинался поздний ленинградский рассвет, выходили на тихие улочки Васильевского острова и там занимались строевой подготовкой. Аппетит после занятий на свежем, морозном воздухе у всех был зверский. Сидя в столовой в ожидании первого блюда, мы съедали целый поднос черного хлеба.
Первые знакомства, естественно, заводятся с теми, с кем больше всего находишься. Это товарищи по отделению Яков Поливода, Виктор Евдокимов, Георгий Потовин, Александр Никитин… С некоторыми из них пришлось служить вместе и на лодках в предвоенные годы…
Перед самым Новым годом нам выдали заветные ленточки и бляхи к широким ремням, и это окончательно придало нам настоящий морской вид.
1 января 1936 года состоялось первое увольнение в город. Мы получили увольнительные, вышли за ворота и остановились в нерешительности. Куда идти? Дежурному командиру пришлось отгонять нас подальше от отрядных ворот. Хорошо ленинградцам! Они не стояли у ворот, раздумывая: куда бы направиться?
Вечером в кубрике и после отбоя не утихал разговор. Каждый торопился рассказать товарищам о первом увольнении, о достопримечательностях города, о знакомствах с девушками…
Наконец всех учеников распределили по классам, и начались занятия по специальности — морскому и легководолазному делу, общеобразовательным предметам. Легководолазному делу учились сначала в тренировочном бассейне, и первое время инструкторы буквально заталкивали под воду некоторых робеющих учеников. Прошедшие тренировку в «лягушатнике» (так мы называли тренировочный бассейн) уже увереннее чувствовали себя в тренировочной башне, хотя там было гораздо труднее, нежели в бассейне.
Инструктор нашего класса младший командир Борис Михайлович Брук (мой земляк) служил по последнему году срочной службы. Это был человек веселый, с большим чувством юмора, отличный мастер своего дела. Под руководством такого бравого инструктора и хорошего, вдумчивого преподавателя электротехники военного инженера Климина моряки нашего класса — в большинстве своем бывшие рабочие — успешно приобретали необходимые знания и навыки.
Совершили экскурсию на зимовавшую на Неве бывшую английскую лодку «Л-55». Впервые мы увидели настоящую лодку, а не ее чертежи. Всех нас поразило обилие всевозможных приборов и механизмов. И назначение каждого подводнику необходимо знать! Мы поняли, что настоящая наука нас ожидает впереди, на флоте. Посещение подводной лодки закончилось первой практикой: нам дали по куску пакли, и мы протерли соляром палубу во всех отсеках.
В апреле 1936 года проходил десятый съезд ВЛКСМ. В подарок съезду художественная самодеятельность подводников приготовила большую концертную программу «День корабля». Статистами для этой инсценировки отбирались успевающие в учебе, среди которых (благодаря высокому росту) оказался и я. Так я стал участником краснофлотской самодеятельности.
После долгих репетиций показали свое искусство начальнику политуправления флота Г. С. Окуневу и выехали в Москву. И вот я в родном городе.
Вечером на трех автобусах нас подвезли к Большому театру. Входим через служебный вход. Переодеваемся в форму «раз», опрыскиваемся обильно одеколоном. Наконец распахнулся огромный занавес, и мы увидели заполненный людьми зал. Делегаты очень тепло встретили моряков в белоснежной форме.
Я всмотрелся в затемненный зал и в первой от сцены ложе увидел К. Е. Ворошилова, С. М. Буденного и секретаря ЦК ВЛКСМ Александра Косарева в форме военного летчика. Они горячо аплодировали посланцам флота.
Инсценировка неоднократно прерывалась бурными аплодисментами делегатов.
На следующий день мы дали второй концерт в Большом театре для общественности столицы и воинов Московского гарнизона и имели не менее шумный успех.
В этой интересной и памятной поездке я познакомился и подружился с моим сверстником, учеником штурманского электрика, серьезным и рассудительным Рудольфом Радуном.
После окончания учебы Рудольфа оставили инструктором в отряде. Вскоре он стал комсомольским работником. Во время советско-финского конфликта Радун был комиссаром десантного отряда, действовавшего в тылу у белофиннов, и за боевые дела награжден орденом Красного Знамени.
Последний раз я встретился с Рудольфом во Владивостоке в 1940 году, куда он приезжал как представитель Главного политического управления. Нам удалось побеседовать в непринужденной обстановке, и Рудольф, как всегда, рассказал много интересного.
Во время Великой Отечественной войны он был начальником политотдела бригады подводных лодок Северного флота. Капитан 2 ранга Рудольф Вениаминович Радун погиб в боевом походе на подводной лодке «К-22». Когда наша лодка пришла на Север, я уже не застал его в живых. Но добрая память о нем живет, и подводники моего поколения никогда не забудут славного товарища и заботливого, отзывчивого начальника.
Вернулись в Ленинград. 1 Мая мы участвовали в военном параде на площади Урицкого (ныне Дворцовая). Парад принимал командующий Ленинградским военным округом командарм 1 ранга Шапошников. Он громко читал текст Военной присяги, и мы хором повторяли за ним. На трибуне были командующий Краснознаменным Балтийским флотом Л. М. Галлер, секретарь Ленинградского обкома партии А. А. Жданов, представители командования, руководящие работники города и области.
А учеба наша подходит к концу. Июнь — последний месяц. Начались экзамены. Пошли разговоры и догадки: куда нас направят после? Всем хочется попасть на Дальний Восток. Манят дальние дороги и возможность увидеть просторы нашей родины. Нам повезло — почти весь наш класс едет на Тихий океан.
Двадцать семь дней потребовалось воинскому эшелону, чтобы пересечь всю нашу необъятную страну. Перед нашими глазами прошли невысокие живописные хребты Урала, просторы Западной Сибири, величественные сибирские реки, красавец Байкал, горы и дремучие дебри Забайкалья, цветущая Уссурийская долина. И вот мы увидели на горизонте голубой простор. Потянуло соленым воздухом океана. Поздно ночью прибыли к месту назначения. Поселились во флотском экипаже.