Держа свое слово, не потрудившись даже постучать, Раф рывком открыл дверь, держа в руке аптечку первой помощи. Встретившись с ним взглядом, Кит нервно заморгала.
— Все действительно не так уж серьезно, — заверила она его, присаживаясь на краешек мягкого цветного стула, стоящего перед большим зеркалом.
На его щеке задергался мускул, глаза сердито сверкнули, когда он осматривал спину девушки.
— Прекратите притворяться, что вам не больно! — резко бросил Раф. Он бережно обработал содранные участки бывшей до этого атласной кожи. Наблюдая за неподвижным лицом Кит, отражавшимся в зеркале, он не заметил, чтобы у нее напряглась хоть одна мышца или дернулся нерв.
— Это говорит мне о многом, — вздохнул он тяжело.
Кит сглотнула, почувствовав, как он смазывает ей спину антисептиком.
— Почему вы приехали домой? — нерешительно поинтересовалась она, перебирая бахрому полотенца.
— Я беспокоился, как бы вы не приняли необдуманного решения и не уехали.
— В перечне моих преступлений не числится кража автомобилей. — Она немного помолчала, покусывая губу с внутренней стороны. — А вы… вы прочитали письмо Трейси до конца?
— У меня не было необходимости читать его. Я и так все знал, — ответил он спокойно, продолжая обрабатывать ей спину перекисью водорода.
— Вы… знали? — выпалила она, поймав его взгляд в зеркале.
Голос Рафа был жестким, а руки — нежными.
— Да. Я все знал. А чего вы ожидали? — спросил он резко. — Мне звонят и поздравляют с помолвкой. С женщиной, о существовании которой я и не подозревал. Моим первым желанием было узнать, в какую грязную игру меня пытаются втянуть. И поверьте, то, что я выяснил о вас, не прибавило оптимизма. — Он закрыл банку с мазью и оглядел свою работу. — Когда я встретил вас у Шипли и увидел, что вы удивлены моим существованием еще больше, чем я — вашим, то понял, что вы не можете быть замешаны ни в каком шантаже.
Он скрестил руки на груди и отклонился назад.
— Я предоставил вам несколько возможностей рассказать мне все откровенно. Но нет! Я получал какие-то обрывочные сведения. Какую-то полуправду, вранье по мелочам… Я узнал вашу историю от Мэтта. С ним вы говорили, но меня в свой мир не пускали. Вы все держали в себе, притворяясь, что не ощущаете ни боли, ни удовольствия. — Раф услышал, как она судорожно вздохнула, и усмехнулся. — Ну, давайте, выскажите все, что думаете. Говорите, а то ведь вы взорветесь!
— Я думаю, — выпалила Кит резко, — что вы можете удалиться, Раф Морган!
— Ну вот, хорошая девочка уже почти в норме, — рассмеялся он, потрепав ее по плечу. — После того, как немного вздремнете, вы снова станете очаровательны и будете сегодня прекрасной хозяйкой на нашем званом вечере.
— Хозяйкой! Званый вечер! — в ярости вскричала Кит. Она стремительно вскочила со стула и уставилась на Рафа, лицо которого выражало вялое любопытство. — Вы сошли с ума. Я сегодня же уезжаю из этого сумасшедшего дома! — заявила она, с вызовом вздернув подбородок.
— Черта с два вы уедете.
— Черта с два я не уеду! — с жаром выговорила она, стуча кулачком по его широкой груди. Она и не заметила, как полотенце соскользнуло с ее плеч и она оказалась перед Рафом обнаженной до пояса. — Все складывается удачно для нас обоих. Трейси готова упасть в ваши объятия. Я могу уехать и продолжать жить своей жизнью. Весь этот проклятый маскарад подошел к быстрому и безболезненному концу.
Глаза Рафа сузились в горящие щелочки. Схватив ее за руки повыше локтей, он с силой притянул ее к себе.
— Я уже говорил вам, что принимаю удар на себя. А сегодня вечером вы будете любящей, внимательной невестой, с которой все жаждут познакомиться. Я не стыжусь вас.
Кит часто замигала и уставилась на него в полном смятении. Он улыбнулся и, взяв в ладони ее лицо, приблизил к себе ее дрожащие губы.
От его прикосновения ее захлестнула обжигающая волна сладкой дрожи. Она прильнула к нему, наслаждаясь близостью его сильного тела. Он целовал ее веки, прямой носик, упрямый подбородок, пульсирующую жилку на нежной шее.
Мысли Кит кружились в хороводе неопределенных желаний. С тихим вздохом она откинула голову назад, и ее медные волосы рассыпались мягким водопадом по его рукам. Пальцы Кит легонько гладили его небритую щеку.
Она смущенно посмотрела в его полузакрытые глаза. Как ей хочется целиком подчиниться его воле! Совершенно ясно, что их тянет друг к другу. Она теряет почву под ногами. Он не любит ее. Она не любит его?!
Обычное влечение могло нарушить реальный ход событий.
Раф внимательно наблюдал за ней, чувствуя, как нарастает напряжение в до этого податливом теле. Пальцами он провел по ее шее вниз, затем дотронулся до чувствительных сосков. Он медленно улыбнулся.
— С такими волосами и телом вы вполне могли бы позировать Гогену.
Гоген, художник, рисовавший обнаженных дикарей! Кит непроизвольно залилась краской. Она высвободилась из его объятий и быстро прикрылась упавшим полотенцем.
— В какое время я должна быть готова к приему гостей? — холодно поинтересовалась она.
— Я зайду за вами в семь часов, — сообщил Раф. Он широко улыбнулся, но она сердито повернулась к нему спиной, вздохнув с облегчением только после того, как за ним закрылась дверь.
Кит критически оглядела себя в зеркале. Искусно наложенный грим скрыл синяк на щеке, еще одна принятая ванна с циркулирующей водой принесла временное облегчение ноющим мышцам, а выбранное ею вечернее платье, похоже, прекрасно подходило для выполнения обязанностей хозяйки и невесты.
Она купила это платье в испанском стиле, насыщенного голубовато-зеленоватого оттенка, в магазинчике на борту «Конкистадора». Открытые плечи, кружевной воротник, юбка с оборками, красиво вышитая окантовка создавали некий ореол романтичности, а прохладный газовый материал на спине позволял воздуху овевать и подсушивать полученные царапины. Кит с королевским достоинством приняла комплименты Рафа, но отказалась от его предложения смазать ссадины какой-то специальной обезболивающей мазью.
— Сколько ожидается гостей? — спросила Кит, когда они пересекли внутренний дворик, направляясь к большому дому.
— Три пары, — сообщил Раф, легонько приобняв ее за обнаженные плечи. — С двумя вы знакомы. — Видя ее озадаченное лицо, он усмехнулся и ответил на молчаливый вопрос девушки. — Тэд Вэйл, юрист, занимающийся вопросами, связанными с клиникой, он приедет со своей невестой, Джинни Прайс. Джим Стэнфорд с женой Гретхен. И Джон Демарест с женой Джоан. Джон — врач, его имя числится в списке консультантов по поставкам медицинского оборудования.
— А Шипли будут? — нерешительно полюбопытствовала Кит, ожидая, пока Раф открывал дверь черного входа в усадьбу.
Он взял ее за подбородок своими длинными пальцами и посмотрел ей прямо в глаза.
— Нет. Приедут друзья, а Шипли — деловой партнер.
Кит не успела ничего ответить, так как Мэтт и Тереза набросились на нее, спеша выразить заботу и внимание. Она внезапно смутилась от такого бурного проявления искренней симпатии и почувствовала облегчение, услышав звонок у парадного входа.
Весь день она готовилась к встрече с гостями Рафа. Она твердо решила не обращать внимание на лицемерные многозначительные улыбки и любопытные взгляды. Однако Кит вскоре забыла о своих опасениях, ощущая дружелюбие и теплоту, и вспомнила, что на языке индейцев слово «друг» переводится как «Техас».
Тэд Вэйл обладал острым взглядом, присущим людям его профессии. Он был низеньким и толстым, но очень разговорчивым и подвижным. Его невеста, миниатюрная брюнетка с большими карими глазами, преподавала рисование в местной начальной школе.
Демарестам было лет по сорок пять. Джон — худой и угловатый мужчина с седыми волосами и блестящими карими глазами, а его жена Джоан — стройная блондинка, мать троих сыновей.
Из всех гостей Кит была мгновенно очарована Стэнфордами. Гретхен, с ее пропорциями амазонки, не уступала Кит в остроумии. А Джим походил на огромного добродушного медведя. Его громкий смех раскатами разносился по всему дому.
За аперитивом они беседовали в основном о предстоящем строительстве медицинского центра. За обедом, когда были поданы толстые бифштексы из первосортной техасской говядины со всевозможными приправами, начался оживленный разговор о текущих событиях в мире и в стране, продолжавшийся до конца вечера.
Кит опасалась, что ее будут с пристрастием разглядывать, оценивать, но неудобство она испытывала лишь от ноющих ушибов и ссадин. Кожа на спине подсохла и стянулась в местах царапин, поэтому даже при малейшем движении Кит ощущала боль, и это несколько испортило общее впечатление от вечера, который удался на славу.
Прощаясь с гостями, девушка оказалась в железных объятиях Джима Стэнфорда, который искренне поздравил ее и поблагодарил за гостеприимство. У нее даже потемнело в глазах, когда при этом будто миллион острых иголок вонзился в ее тело.
Когда он наконец выпустил ее, она буквально упала в предупредительные руки Рафа.
— Я сейчас упаду в обморок, — прошептала Кит, чувствуя странную слабость в коленях.
— Не упадете, — возразил он, поддерживая ее. Они стояли у выхода, и их фигуры освещались в дверном проеме, пока отъезжали машины гостей.
— Ну а теперь, может, вы позволите намазать вас моей мазью? — спросил Раф мягко, разглаживая пальцами ее искривленное от боли лицо.
— Я бы предпочла тихо умереть где-нибудь в темном уголке, — слабо выдохнула Кит. Она была слишком обессилена, чтобы вырываться из тепла и покоя его рук. Молча она позволила ему провести ее через гостиную, остановившись лишь перед лестницей, ведущей на второй этаж.
С тоской посмотрев на полированные перила и четырнадцать ступенек, покрытых ковром, она устало поинтересовалась:
— А не могло бы ваше чудодейственное средство спуститься сюда само? — И, широко зевая, прикрыла рот рукой.
Две сильные руки подхватили ее и подняли в воздух, прижав к мускулистой груди. Она повернула голову и удивленно посмотрела в смеющиеся карие глаза.