У него были большие карие глаза, которые наверняка могли метать молнии, но не требовалось много фантазии, чтобы представить, как они светятся нежностью и теплотой, как и что шепчут влажные губы при... Нет, нельзя отрицать сексуальную привлекательность, заложенную в каждой черточке его мужественного лица.
– Мисс... мисс, где ряд? Пожалуйста...
Стюардесса неохотно переключила свое внимание на пожилую пару... Рейс наверняка будет загружен полностью, и предстоит немало забот по обслуживанию. Так что вряд ли ей удастся пофлиртовать со столь заинтересовавшим ее пассажиром.
Луиджи было приятно внимание девушки, но он решил не вступать в игру – не хотел завязывать никаких новых отношений. По крайней мере, сейчас. Единственное, чего он желал, так это поскорее разрешить все проблемы в Штатах, чтобы представительство начало приносить прибыль, вернуться в Италию, сказать дядюшке спокойно, но твердо, что больше не собирается заниматься делами компании и уходит из бизнеса.
Луиджи просто хотел отдохнуть. Двадцать лет он надеялся, что вот-вот все образуется, он сможет заняться собой, своими желаниями и мечтами. Но заботы о близких вступали уже в третий круг – сестры-братья, потом племянники, а теперь и внуки.
Он оставит работу, достроит яхту, а потом, кто знает... Может, отправится в кругосветное путешествие или сделает что-то еще, на что у него никогда не хватало времени. Всегда мешала либо работа, либо проблемы родственников. Но теперь он имеет на это полное право и достаточно времени и денег, не так ли?
Интересно, слишком ли стара вдова, в доме которой я буду жить, подумал Гатти. Надеюсь, бабулька не окажется очень болтливой и суетливой. Еще можно отказаться от дома и поселиться в шикарных апартаментах. И меня не волнует, что вдова ждет и готовит комнату. Достаточно будет просто извиниться перед старушкой и разместиться в отеле.
Об этом Луиджи размышлял, наблюдая, как самолет набирает высоту.
Где-то над Атлантикой он заснул и не слышал, как над ним склонилась все та же стюардесса, думая, как, наверное, чудесно просыпаться каждое утро рядом с таким мужчиной. Она разочарованно вздохнула и двинулась дальше.
2
День у Карины не складывался. Первая мысль, пришедшая утром, была о том, что сегодня она впервые встречается с будущим квартирантом. Ида в который раз по телефону предупреждала, как важно, чтобы босс Теодора чувствовал себя как дома и даже лучше, чем дома.
– Я сделаю все, что от меня зависит, – вяло пообещала Кора, но вскоре поняла, что золовка на этом не остановится.
Иду было трудно удержать, если она что-то взяла в голову. В таких случаях она не упускала ни единой возможности для решения проблемы. «Нет предела совершенству» было ее любимым изречением. Она выпросила у какой-то подруги кулинарную книгу с традиционными рецептами итальянской кухни.
– Здесь дюжина рецептов спагетти, которые он наверняка любит, впрочем, у всех итальянцев схожие вкусы.
Кора торопливо поблагодарила Иду и закончила разговор. Прошло совсем немного времени, как она согласилась принять гостя, но Кора уже жалела, что ввязалась в эту авантюру. Но смелости повернуть все вспять и отказаться не хватило.
Конечно, она любила мягкого и доброго Тео, пусть немного инертного, но прекрасного мужа и замечательного человека, и даже взбалмошную Иду, но...
Карина почувствовала, что кто-то дергает ее за рукав, выводя из минутного транса. Она обернулась и мягко улыбнулась Стефани, старшей из детей интерната на прогулке, которая явно собиралась что-то сообщить. Она была чрезвычайно умным и сообразительным ребенком, страдающим болезнью Дауна в легкой степени.
Кора любила всех детей, но Стефани занимала в ее сердце особое место. Притягивало в ней что-то неуловимое, что-то отличное от других.
Стоял прекрасный солнечный день, и, зная, как дети любят гулять, Карина повела группу в парк.
Все шло хорошо до того момента, пока дети не увидели фургончик с мороженым у входа. Они были не прочь полакомиться, особенно Стефани, которая моляще смотрела в глаза воспитательницы. Кора даже и не представляла, что может произойти во время их появления у фургончика. Порой люди бывают слишком жестоки с теми, кто, как они считают, отличается от них.
У лотка с мороженым уже собралось несколько малышей с родителями и подростки. Карина совершенно спокойно подошла к очереди, не ожидая никаких проблем, за что себя потом упрекала.
Первой начала возмущаться молодая женщина, когда кареглазая Рози попыталась дотянуться до ярких бантиков ее дочери.
– Не смей трогать ее! – визгливо закричала мамаша, чем испугала собственную дочь, и та расплакалась.
Рози тоже начала плакать... Кора растерялась от того, что не может защитить подопечных, и, взглянув на Стефани, подумала, что умрет от сознания собственного бессилия, поняв, что та все понимает: столько боли и смирения читалось в ее глазах, столько слабости и покорности.
Отойдя с дочкой на приличное расстояние, молодая женщина раздраженно кричала.
– Вам должно быть стыдно! Таким уродам место рядом с себе подобными. Нельзя подпускать их к нормальным детям.
По дороге назад Стефани, слегка заикаясь, спросила подавленно:
– А что значит «себе подобными»?
Кора готова была расплакаться. Но не могла этого допустить. Сделать так – значит свести все достижения своих маленьких героев к нулю. Позже, оставшись одна, она сможет позволить себе подобную слабость. Она придет домой и поплачет вволю. Тогда уж точно никто не будет свидетелем ее слез. А теперь пора возвращаться. Нужно отправлять детей на обед.
Неожиданно одного из мальчиков привлекла игра в футбол на спортивной площадке. В его глазах чувствовалось такое восхищение, что Карина не смогла пройти мимо, тем более что Стефани начала уставать, да и было у них еще несколько минут до прихода автобуса. Поэтому группа направилась к ближайшей скамейке. На ней сидел мужчина и наблюдал за игрой. Видимо, чей-то отец, решила Кора.
Она внимательно посмотрела на него, и ее внезапно передернуло от неожиданных ощущений. Что такое? Неужели сильные загорелые мужские руки могут так действовать?
Глупости. Она всегда настороженно и даже с некоторым отвращением относилась к откровенной мужской сексуальности. На других женщин, возможно, это и действовало, но не на нее. Определенно нет. И уж конечно, ей никогда не хотелось остановить взгляд, исследовать... Волна смущения нахлынула на нее. Что же это такое, черт возьми?!
Мужчина, явно южноевропейского типа, оторвался от наблюдения за игрой и молча посмотрел сначала на ребятишек, потом на Кору и вновь на детей, как будто изучая их. Он нахмурился, словно что-то решал для себя, потом встал и пошел прочь.
Стефани грустно вздохнула и посмотрела куда-то в глубь парка, чем вызвала в Карине неимоверный гнев на людей жестоких и злых. Она уже не контролировала свои действия и эмоции, понимая, что так расстроило девочку.
Ни секунды не раздумывая, она приказала детям сесть на скамью и побежала за мужчиной. Кора схватила его за локоть и резко развернула к себе, с возмущением глядя прямо в глаза.
– Как вы смеете так поступать?! – взорвалась она. – Как вы смеете уходить от нас вот так? Как вы не можете понять, что они такие же люди, как и мы? Нет, они даже лучше, намного лучше, потому что принимают и любят нас такими, какие мы есть... Вы хотя бы представляете, какую боль причиняете им, и без того беззащитным, поступая вот так?.. Неужели в вас нет ни капли сострадания?.. понимания?..
К собственному ужасу, Карина почувствовала, что слезы застилают глаза, а ярость испаряется так же быстро, как и возникла.
Мужчина на мгновение задумался, как будто переводил гневную быструю тираду на родной язык.
Кора оцепенела. Да что же на нее нашло? Никогда в жизни она не вела себя так агрессивно, тем более с незнакомым человеком. Это было не в ее правилах – кидаться с обвинениями на людей. По крайней мере, она так всегда думала.
Потрясенная собственным поведением, таким неестественным для нее, сгорая от стыда и злясь на собственную глупость, она развернулась, чтобы потихоньку уйти, но, к ее удивлению, мужчина не позволил ей этого сделать, удержав за плечи сильными руками.
Позже, вспоминая происшествие, Кора краснела и смущалась. Она была взбешена и разъярена, но не испугана.
Шок? Да, был шок и возмущение. Но страх?
Нет.
– Отпустите меня, – попросила она, пытаясь освободиться.
Но он не ослабил своей хватки.
– Перестаньте кричать и выслушайте меня, – произнес незнакомец с приятным мягким акцентом.
Выслушать его?
– Нет, не желаю! – Ярость вновь охватила ее. – Отпустите!
– Не отпущу, пока вы не позволите мне высказаться. Вы, маленький факел, уже сказали свое, и теперь моя очередь...
Она посмотрела на него и замерла. У мужчины были потрясающие теплые карие глаза, окаймленные густыми черными ресницами. Что-то было в его взгляде, что отнимало силы, подчиняло. Он едва слышно что-то сказал и наклонился к ней, к ее губам. А Карина так и стояла, ожидая... зная... Ее губы раскрылись навстречу ему...
За мгновение до того, как губы соприкоснулись, ей показалось, что она слышит глубокий голос.
– Есть только один способ утихомирить такую мисс, как вы.
Но в тот момент ее горазда больше интересовало то, что он делает, а не то, что говорит. Поэтому она не могла с уверенностью сказать, что действительно слышала эту фразу.
Прошло много времени с тех пор, как ее целовал мужчина, очень много. По правде говоря, она даже не могла вспомнить, целовал ли ее кто-нибудь так же...
Сердце Коры забилось, готовое выскочить из груди, разорваться на сотни мельчайших осколков. Его язык медленно, но настойчиво исследовал теплоту ее губ. Она напряглась в предвкушении неизведанного наслаждения и почувствовала, что отвечает на поцелуй. Ее губы стали мягкими и податливыми.
Вдруг Карина с едва различимым стоном вырвалась из объятий. Ее лицо пылало, но не от негодования, а от новых неизведанных ощущений и чего-то незнакомого и волнующего, заполнившего все внутри.