— Вы говорили об этом с Вергилием Аккерманом?
— Пробовал, но как объяснишь старику? Он не понимает, что в военное время это обыкновенное дело. Разрушение индустрии, поражение изнутри. Это только начало.
— Теперь я понял, — проговорил Эрик. — Вероятно, я сам постараюсь ему объяснить.
— Попробуйте, доктор, — прохрипел Молинари. — Может, у вас получится. У меня в Вашинге... — он со стоном перекатился на другой бок. — Да сделайте же что-нибудь, нет сил терпеть эти муки!
Эрик сделал внутривенную инъекцию морфокаина, и Генеральный Секретарь ООН утих.
— Вы просто не понимаете, кто такие... пришельцы... из Лилии, — пролепетал Молинари. — Доктор, они кошмарные существа, несмотря на то, что человекоподобны. Спасибо, доктор, боль ушла. — добавил он.
— И когда?
— Что когда?
— Они собираются уничтожить ТИФФ?
— В ближайшие дни. Может быть, неделя. Впрочем, для них это не важно, у них свое понятие времени.
Телохранитель из «Сикрет сервис», стоявший рядом, заметил:
— Страдает...
— Где здесь будка видеофона? — спросил Эрик.
— Не уходите, — прошелестел Молинари. — Не покидайте меня. Сейчас я встану, мне уже намного легче. Пожалуйста, позовите Марию...
— Райнеке?
— Да, ее. Мне надо поговорить... я чувствую себя лучше. Но, доктор... я не могу... я не рассказывал ей, что со мной, примите это во внимание. Не хочу, понимаете, развенчать себя перед ней. Понимаете? — умоляюще зашептал он.
— Но если она увидит вас в таком состоянии, в постели...
«Подожди, может быть, в следующий раз мы увидимся в иных обстоятельствах...Ты, например, будешь лежать на столе...», — думал Эрик.
Итак, мистер Браун боролся за выживание, а мистер Аккерман ему в этом помогал.
Эрик обернулся к одному из сотрудников «Сикрет Сервис»:
— Здесь есть поблизости будка видеофона?
— Не смейте оставлять меня: боли могут вернуться, — оборвал Молинари из кровати, приподнявшись. — Лучше вызовите Марию как можно скорее. Доктор, она даже не представляет, как я болен. Скажите ей. Ведь женщинам нужен наш идеализированный образ, разве не так, доктор? Понимаете меня?
— Но если она увидит вас в постели, не подумает ли она...
— Нет, ей обо всем известно, она не знает одного: что моя болезнь смертельна...
— В самом деле? — переспросил Эрик.
— Что вы имеете в виду? — отозвался с одра Секретарь.
— Вы перенесли несколько безнадежных раков, и...
Молинари в тревоге посмотрел на него.
— Вы в самом деле так думаете, доктор? Она просто не понимает, насколько это опасно, — продолжал он, будто не замечая подковырок.
Из коридора отозвался приглушенным голосом человек из «Сикрет Сервис»:
— Доктор, тут болезнь на уровне третьем, и с вами хочет переговорить доктор Тигарден. Один из поваров Белого Дома... Доктор Тигарден хочет, чтобы вы освидетельствовали.
— Уже иду, — отозвался Эрик, поднимаясь с постели секретаря.
В амбулатории Белого Дома он отыскал доктора Тигардена.
— Вы мне просто необходимы, — заверещал тот. — Никуда не денешься без искусственников...
— Что вы имеете в виду?
— Вы же хирург по пересадке?
— Ну...
— Трансплантолог?
— О чем мы говорим?
— Ладно, не будем, — рассмеялся доктор Тигарден. — Кстати, вы в курсе: у нас случай острой ангины, angina pectoris. Сердечко-то у вас, небось, припасено, — подмигнул коллега.
— Ну-ну, — пробормотал Эрик, — Небось, найдется. А в чем дело?
— Пару недель назад был приступ. Дорминил, дважды в день. Похоже, пошло на поправку... но вот сегодня опять... результат перед вами.
Эрик догадался, к чему клонит начальник медицинской службы Секретаря.
— Но какая связь между ангиной и болями в сердце? — спросил Эрик. — Разве вам самому не кажется это странным?
— Просто два человека заболели одновременно. Понимаете... — зачастил Тигарден, уводя Эрика к кушетке.
И понес какую-то ерунду. Эрику в самом деле стало казаться, что Секретаря окружают преступники, а не врачи, которые втемяшивают ему в голову все, что придется.
— Понимаете, там в самом деле ангина, только совершенно невозможно понять, отчего ею же заболел секретарь. Причем подобное происходит регулярно.
— То есть Секретарь заболевает от окружающих болезней, даже если они не заразные?
— Поймите, — мудро взглянул на него сквозь очки Тигарден. — С этой проблемой вам предстоит иметь дело всегда. Даже если вы пересадите ему новое сердце.
«Надо будет просмотреть медкарты всех служащих Белого Дома», — пронеслось у Эрика в голове. Он нажал на пульт, приводя в действие трансплантационного робанта.
Глава седьмая
После операции, на которую потребовалось всего полчаса, доктор Эрик Арома в сопровождении двух сотрудников спецслужб проследовал в апартаменты Марии Райнеке.
— Не обращайте внимания, она сумасшедшая, — предупредили телохранители.
— В самом деле?
— Но никто, кроме нее, не может вывести его из комы.
— Не удивляйтесь, когда ее увидите, — повторил старший охранник — Это ребенок...
Дверь открылась. За ней стояла совершенно неземная женщина. Маленькая, смуглая, с разбросанными косичками, в мужской шелковой рубашке красного цвета. В руке она держала ножницы: очевидно, занималась маникюром. Ногти у Марии были длинные и ухоженные.
— Ваш папа... — чуть не вырвалось у Эрика.
— Поняла, — сказала Мария. — Ему снова плохо. Минуту, — она удалилась за пальто.
— Я же говорил, — сказал человек слева. — Типичная старшеклассница. — Он покачал головой: — Другого бы за это посадили...
— Заткнись, — пробормотал второй. — Не то посадят тебя.
Мария Райнеке возникла на пороге в темно — голубом морском бушлате с большими пуговицами.
— Ну что, ребята, время расстаться, — приветствовала она охрану. — Вашим ушам необязательно слышать, о чем мы с доктором станем говорить.
Ухмыляясь, сопровождающие удалились. Эрик остался в коридоре наедине с девушкой в военно-морском бушлате, обтягивающих ноги леггинсах и домашних тапочках.
В полном молчании они проследовали по коридору.
— Ну как он? — спросила Мария.
— Вообще-то здоров, — вырвалось у Эрика.
— Но умирает. Думаю, это когда-нибудь кончится.
Она замолчала, словно о чем-то задумалась.
— Впрочем, тогда и меня не станет, вместе со всей его прекрасной семейкой. Будет такая чистка, что не позавидуешь. А вы его новый врач?
— Пытаюсь быть им.
— Он все время умирает. Это невозможно. Ему, наверное, просто не хватает этого.
— Не хватает чего? — переспросил Эрик.
— Ну этого, — красноречивым жестом она обозначила удар в грудь.
— Клинка милосердия?
— Не за этим ли вас призвали, доктор? Или вы сами не знаете, зачем пришли? Смущены? — спросила она, пристально глядя ему в глаза.
— Нет, — сказал Эрик через некоторое время. — Не смущен.
— Тогда вы знаете, что делать. Вы трансплантолог, как я слышала? Пересадите ему что-нибудь. Может быть, ухо вместо сердца? Я читала о вас в «Таймс». Но там пишут обо всех... Впрочем, я прочитываю этот орган от корки до корки. Особенно, как вы понимаете, то, что касается научных и медицинских проблем.
— Вы еще посещаете школу? — осторожно спросил Эрик.
— Вас еще что-нибудь интересует? — рассмеялась Мария. — Школу я закончила, но дальше учиться не собираюсь. Меня не интересует то, что называется «высшим образованием».
— И что, в таком случае, дальше?
— Что? — уставилась она на него.
— Но вы же собираетесь чему-то посвятить жизнь?
— Уже посвятила, — сказала она. — И потом, я умею предсказывать будущее. Полагаю, такой способности достаточно для карьеры? — совершенно спокойным голосом отвечала она.
— Вы уверены в этом?
— Конечно. Не испытывайте меня, доктор, я знаю наверняка. Живя рядом с Молинари, и не такому научишься.
— Тогда вам, вероятно, известно, зачем я здесь, — заглянув ей в глаза, заметил Эрик.
— То, зачем вы здесь, меня не касается, — ответила Мария. Делайте свою работу, — она усмехнулась, обнажив ровные белые зубы.
— Я потрясен, — признался он, покачав головой.
— Вот видите, вы сами предсказали собственное будущее. Не спрашивайте меня о том, что знаете наперед. Здесь полно желающих сделать то, что предстоит вам, оттого Джино вечно страдает бледной немочью.
— Это вы называете «бледной немочью»? — переспросил Эрик.
— Ну да. Или болезненная истерия, как вам больше понравится. Только поэтому его еще не убили. Они ждут, когда он завянет окончательно, а он поддерживает эту надежду.
Она рассмеялась.
— Что я вам буду говорить, он же был у вас на осмотре. Там ничего нет.
— А вы сами заглядывали в его медицинскую карту?
— Еще бы.
— В таком случае, вам должно быть известно, что Джино Молинари трижды болел раком.
— Да ну, — отмахнулась Мария. — Истерическим, что ли?
— Насколько мне известно, таких случаев пока не зарегистрировано, — заговорил Эрик. Уж поверьте мне как профессионалу. Диагноза «истерический рак»...
— Вы верите медицинским справочникам или предпочитаете доверять собственным глазам? — девушка уставилась на него, глаза в глаза. — Если хотите выжить здесь, будьте реалистом. Думаете, Тигарден обрадован вашим появлением? Доктор, не обольщайтесь, у вас много врагов.
— Пока не заметил, — проговорил Эрик.
— В таком случае вам придется плохо, если вы не замечаете того, кто стоит у вас за спиной. Т...
Она оборвала себя: впереди стояла охрана из «Сикрет Сервис».
— Знаете, отчего у Джино эти боли? Ему просто хочется, чтобы о нем позаботились. Чтобы с ним обращались, как с малым ребенком. Хочет вернуться в детство, как будто это возможно, чтобы не принимать на себя ответственности взрослого возраста. Понимаете?
— Теоретически — да, — откликнулся Эрик.
За стройными рядами охраны ожидал Джино Молинари, безмолвно лежащий в кровати.