— Спасибо, — сказал Конгросян и открыл дверь конторы.
Внутри уже ждал другой клиент, продавец заполнял с ним бланк контракта. Клиенту, худому, высокому, лысеющему мужчине, казалось, было не по себе: он все время озирался вокруг. Увидев Конгросяна, он тут же отодвинулся от него.
«Это мой мерзкий запах вызвал у него отвращение», — подумал Конгросян.
— Извините меня, — пробормотал он.
— А теперь, мистер Страйкрок, — обратился продавец к первому клиенту, — если вы подпишете здесь…
Он развернул бланк и протянул авторучку. Клиент судорожно подписал бумагу и отложил ее, явно дрожа от охватившего его возбуждения.
— Это великий момент, когда решаешься на такое, — сказал он Конгросяну. — Сам бы я никогда не набрался храбрости, но мне посоветовал мой психоаналитик. Сказал, что для меня это наилучшая альтернатива.
— А кто ваш психоаналитик? — заинтересовался Конгросян.
— В наши дни он всего один. Доктор Эгон Сьюпеб.
— Так он и мой врач тоже, — воскликнул Конгросян. — Прекраснейший человек. Я только что с ним разговаривал.
Собеседник пристально вглядывался в лицо Конгросяна. Затем очень медленно, тщательно подбирая слова, сказал:
— Это вы говорили по видеофону. Вызывали доктора Сьюпеба. Я был как раз в его кабинете.
— Мистер Страйкрок, — сказал торговец драндулетами, — если вы не откажетесь прогуляться со мною, то я проинструктирую вас, как управлять аппаратом. И вы сможете выбрать себе тот, который вам больше всего понравится. — Он повернулся к Конгросяну: — Я смогу помочь вам через пару минут. Потерпите, пожалуйста.
— В-вы м-можете м-меня в-видеть? — заикаясь, сказал Конгросян.
— Я могу видеть любого, — ответил продавец. — Дайте только время.
И они со Страйкроком вышли из конторы.
— Успокойтесь, — мысленно сказала папула. Очевидно, она осталась в конторе для того, чтобы составить Конгросяну компанию. — Все хорошо. Мистер Миллер займется вами очень-очень ско-о-оро.
Ее слова звучали все проникновеннее, убаюкивающе.
— Мистер Эл везде успел, — запела она.
Неожиданно в контору вернулся клиент, мистер Страйкрок:
— Я вспомнил, кто вы! Вы — известный пианист, который всегда играет для Николь в Белом доме. Вы — Ричард Конгросян.
— Да, — с удовольствием признался Конгросян и на всякий случай отодвинулся от Страйкрока, чтобы не вызывать у того отвращения своим запахом. — Я поражен тем, что вы можете видеть меня. Совсем недавно я был невидимым, именно из-за этого я звонил Эгону Сьюпебу. В настоящее время я ищу возможности воскреснуть. Именно поэтому я и собираюсь эмигрировать. Здесь, на Земле, ни малейшей надежды у меня нет.
— Могу понять ваши чувства, — кивнул Страйкрок. — Совсем недавно я остался без работы. Здесь меня никто больше не удерживает, ни мой брат, ни… — он осекся, лицо его помрачнело. — Никто. Я отправляюсь туда совершенно один.
— Послушайте, — сказал Конгросян, повинуясь внезапному порыву, — почему бы нам не эмигрировать вместе? Или… вас сильно отталкивает исходящий от меня запах?
Страйкрок, казалось, не понимал, о чем он говорит.
— Эмигрировать вместе? Вы имеете в виду арендовать участок земли на двоих и стать партнерами?
— У меня куча денег, — сказал Конгросян. — Это гонорары за мои выступления. Я спокойно могу профинансировать нас обоих.
Деньги его заботили меньше всего. Возможно, он сумеет помочь этому мистеру Страйкроку, который, в конце концов, только что остался без работы.
— Может, у нас что-нибудь и получится, — задумчиво кивнул Страйкрок. — На Марсе, наверное, дьявольски одиноко: у нас даже соседей не будет, разве что симулякры. Но на них я насмотрелся достаточно, чтобы никогда больше не видеть.
Тут в контору вернулся продавец, мистер Миллер. У него был слегка встревоженный вид.
— Нам нужен один драндулет на двоих, — сказал ему Страйкрок. — Мы с Конгросяном эмигрируем вместе и будем партнерами.
Мистер Миллер пожал плечами:
— Что ж, я покажу вам более крупную модель, рассчитанную на семью.
Открыв дверь, он пропустил Конгросяна и Страйкрока, которые вышли на территорию «Пристанища».
— Вы знаете друг друга?
— Вот только что познакомились, — сказал Страйкрок. — Но проблема у нас одна. На Земле нас не видят.
— Да, — сказал Конгросян. — Уж коли ты стал невидим человеческим глазом, самое время эмигрировать.
— Я бы с вами согласился, если вас интересует мое мнение, — согласился мистер Миллер с некоторой долей язвительности.
* * *
— Меня зовут Меррилл Джадд, — сказал мужчина, появившийся на экране видеофона. — Я из «АГ Хеми». Мне жаль беспокоить вас, но…
— К делу, — перебила его Джанет Раймер, усаживаясь за своим письменным столом, и кивком велела секретарше закрыть дверь, чтобы отрезать кабинет от шума коридоров Белого дома. — Это имеет отношение к Ричарду Конгросяну?
— Да, — кивнул на экране миниатюрный Меррилл Джадд. — Именно по этой причине мне пришло в голову позвонить вам, зная о тесных связях Конгросяна с Белым домом. Мне показалось вполне логичным, что вы пожелаете узнать об этом. С полчаса назад я попытался навестить Конгросяна в нейропсихиатрической клинике «Франклин Эймз» в Сан-Франциско. Но он исчез. И персонал никак не может найти его.
— Понятно, — сказала Джанет Раймер.
— Судя по всему, он очень болен. Во всяком случае, он говорил мне…
— Да, — сказала Джанет, — он очень болен. У вас есть еще какая-то информация? Если нет, то мне хотелось бы взяться за его розыск.
Другой информации у психохимиотерапевта «АГ Хеми» не было. Он повесил трубку, и Джанет принялась звонить по внутренней сети, пока наконец не сумела пробиться к своему начальнику Гарольду Слезаку.
— Конгросян покинул клинику и исчез. Одному Богу известно, куда он может податься. Возможно, вернется в Дженнер, нам следует это проверить. Полагаю, что следует привлечь НП. Конгросян для нас жизненно важен.
— Жизненно важен, — эхом повторил Слезак, наморщив нос. — Ну что ж, довольно и того, что мы любим его. Я получу у Николь разрешение привлечь полицию. Мне кажется, вы правы в своей оценке ситуации.
Слезак без энтузиазма повесил трубку. Джанет повесила свою.
Она сделала все, что могла, и дальнейшее развитие событий от нее уже не зависело.
Потом в ее кабинет вошел энпэшник с записной книжкой в руке. Уайлдер Пэмброук — она не раз сталкивалась с ним, когда он был на более низких должностях, — уселся напротив нее и начал свой доклад.
— Я уже проверил «Франклин Эймз». — Комиссар НП задумчиво поглядел на нее. — Похоже на то, что Конгросян связывался по видеофону с доктором Эгоном Сьюпебом. Вам хорошо известно, кто это: единственный оставшийся психоаналитик. Вскоре после этого Конгросян исчез. Не знаете, он бывал у Сьюпеба?
— Конечно, — ответила Джанет. — И не один раз.
— А куда, по вашему мнению, он мог бы отправиться?..
— В Дженнер.
— Там его нет. У нас в том районе есть люди.
— Тогда не знаю. Спросите у Сьюпеба.
— Мы это делаем, — сказал Пэмброук.
— Может быть, он присоединился к Бертольду Гольцу? — рассмеялась Джанет.
Комиссара такое предположение ничуть не удивило. Лицо его осталось суровым.
— Мы, разумеется, проверим и это. А еще всегда есть возможность забрести на одну из распродаж Чокнутого Луки, в эти ночные приюты драндулетов. Похоже, в нужное время они оказываются в нужных местах. Одному Богу известно, как им это удается, но удается. Из всех возможностей, — Пэмброук как бы беседовал сам с собой, он казался весьма взволнованным, — насколько я понимаю, это самая худшая.
— Конгросян никогда бы не отправился на Марс, — заметила Джанет. — Там нет спроса на его талант, эмигранты не нуждаются в пианистах. Несмотря на всю свою эксцентричность, Ричард очень умен. Он прекрасно это понимает.
— Может быть, он перестанет играть, — сказал Пэмброук. — И займется чем-нибудь получше.
— Хотела бы поглядеть, какой фермер способен получиться из психокинетика.
— А может быть, именно этот вопрос сейчас Конгросяна и заинтересовал?
— Я думаю, он бы захотел взять туда и жену с сыном.
— Вряд ли… Возможно, в этом-то и заключается суть случившегося. Вы когда-нибудь видели мальчика? Его сына? Вам известно, что это за район, где находится Дженнер, и что там произошло?
— Да, — выдавила Джанет.
— Тогда вам все ясно.
Они оба замолчали.
* * *
Едва Иан Дункан расположился в кожаном кресле напротив доктора Эгона Сьюпеба, как в кабинет ворвалась группа сотрудников НП.
— Вам придется прервать работу, — заявил молодой остролицый руководитель группы, предъявив Сьюпебу свое удостоверение. — Ричард Конгросян исчез из клиники «Франклин Эймз», и мы его ищем. Он с вами связывался?
— Нет, — сказал доктор Сьюпеб. — Он звонил мне раньше, когда еще находился…
— Нам это известно. — Агент НП в упор поглядел на Сьюпеба. — Как, по вашему мнению, мог Конгросян присоединиться к «Сыновьям Иова»?
— Никогда.
— Прекрасно. — Старший достал из кармана блокнот и сделал пометку. — А как, по-вашему, есть ли хоть малейший шанс, что он связался с людьми Чокнутого Луки? И эмигрировал или собирается эмигрировать?
После длительного раздумья доктор Сьюпеб ответил:
— Полагаю, такой вариант очень вероятен. Ему нужно уединение, он давно уже его ищет.
Энпэшник закрыл свой блокнот и повернулся к подчиненным:
— Вот что… Распродажи следует немедленно закрыть. — Затем достал рацию и сообщил кому-то: — Доктор Сьюпеб думает о драндулетах, а не о «Сыновьях Иова». Я полагаю, нам следует с ним согласиться. Доводы доктора убедительны. Проверьте сейчас же район Сан-Франциско. Спасибо! — Он убрал рацию и снова повернулся к доктору Сьюпебу. — Мы высоко ценим вашу помощь. Если он вдруг свяжется с вами, известите нас.
Он положил визитную карточку на письменный стол Сьюпеба.
— Обходитесь с ним… помягче, — сказал доктор Сьюпеб, — если отыщете. Он очень, очень болен.