Но строят тут, на Колыме, добротно, ни в какое сравнение с Вилюем не идет. На подсыпках возводят каменный поселок, с размахом озеленяют сразу. И дома улучшенной планировки со всеми инженерными обеспечениями. Школы, детские учреждения, бытовые объекты и даже спорткомплекс с бассейном. Вечером поглядишь на поселок — район Москвы, и только. Ног не вымажешь, хоть по любой улице пройди. Такого на Вилюе не было. Обо всем этом красочно в письмах к Фросе расписывал потом Сергей. Он старался придерживаться фактов, но факты казались сказочными, и письма получались восторженными. Фрося читала и не узнавала своего всегда сдержанного, немногословного мужа. «Как влюбленный мальчишка», — думала она. Время на Колыме что река — бурно и с высоким паводковым пиком торопит строителей. Как и река гальку, так и время человека обкатывает, шлифует и помогает, как надо строить, как обживать север.
А чтобы пустить гидростанцию в 1980 году, надо было поднять более одиннадцати миллионов кубов грунта. Ковши, ковши, ковши. Основная тяжесть работы по возведению этого гигантского сооружения приходится на куб ковша экскаватора.
Износ ковша на Колыме в тридцать раз больше, чем на Ангаре и в пять — чем на Вилюе.
На Колыме ковши — дефицит.
Прошлой зимой с превеликим трудом отыскали в Якутии три ковша, и при перевозке их через приток Алдана Амгу машина с прицепом провалилась под лед. Оборвав борта и прицеп, ковши ушли под воду. Стройка заметно снизила темп по выемке скалы. Старые ковши то и дело приходилось латать. Кого только ни посылали за «утопленниками», и все безрезультатно. Пришли к единодушному мнению — попросить Сергея Кузьмича.
Начальник стройки приехал к нему на экскаватор. Агапов как раз ремонтировал ковш, может, и это решило его согласие. Да и сам он хорошо понимал: ковши нужны были стройке, как ложка к обеду.
Сергей передал рычаги своему помощнику и пошел собираться в дорогу.
Сергей почти год жил без семьи и истосковался так, что хоть садись и поезжай на свидание. Последние полгода и по ночам снились ему свои. Особенно Уля, и все она на экскаватор забирается, и нет у нее силенок подняться, а Сергей переживает, и нет времени подсобить ей, и все у него какие-то неотложные дела на экскаваторе.
Как же ликовал он, когда в новом доме получил долгожданную квартиру, и не далее как вчера отправил телеграмму, а сегодня утром занес на почту и письмо. И теперь уже терзался, может быть первый раз в жизни, что согласился ехать за ковшами не раньше и не позже. Сергей Фросе расписал квартиру и дом, нарисовал расположение комнат, кухни, санузла. Он и сидячую ванну хвалил.
Комнаты и впрямь были большие и светлые, особенно первая с двумя окнами. Кухня маловата, зато есть горячая вода. Первую большую комнату Сергей назвал гостиной. Здесь он решил поставить цветной телевизор. Оставлю деньги, попрошу парней, пусть возьмут. Теперь этого добра — на любой вкус. Так хорошо бы не уезжать из дома.
Сергей достал из-под койки рюкзак, снял плащ, присел, огляделся. Кровать он поставил в маленькой комнате и, чтобы не пекло солнце, занавесил окно одеялом. Одеяло с одного гвоздя он снял, и окно треугольником высвечивало комнату. Солнце теперь почти не заходило, присядет за гору и опять, как петух на длинных ногах, «горланит» день-деньской. Сергей поймал себя на том, что придирчиво осматривает обои. Сам клеил. Так и есть — заносил кровать, углом черкнул по стенке, пробовал подклеить обои резиновым клеем — пятно осталось. И мелом тер. Было бы время, недолго обои переклеить. На прилавке, как дрова, лежат рулоны. С цветками Сергею не нравятся, мельтешат в глазах, а вот в полоску, тисненые, комнату делают выше. Дом по душе — о многом говорит. Плиту электрическую «Лысьву» Сергей сразу заменил на «Нину» из-за хваленой духовки. Фрося любит стряпать. Рыба на пирог всегда найдется. Да еще в помощь Сергею примчит рыбак Федор. Вот уж рыбак, действительно рыбак, И вот ехать за ковшами.
— Дождался, называется, — собирая рюкзак, ругал себя Сергей. — Встретил, называется. Не мог… подождать день, два…
Сергей занес от квартиры ключ соседям, по дороге забежал на экскаватор — попросил встретить Фросю и купить телевизор.
До Хандыги Сергей добирался самолетом. Но и в самолете никак не мог переключиться с Фроси на ковши. У женщин ведь как: не встретил — не любишь?!
Рейс откладывался, задерживался, и в Хандыге приземлились, когда поселок уже спал. Шипел, гремел, гудел только порт. Сергей выспросил, как найти начальника порта.
— Иди прямо улицей, увидишь с зелеными ставнями избу, тут он, Неудахин, и живет, но куда на ночь глядя, — женщина, показав дорогу Сергею к дому Неудахина, еще долго ворчала вслед на нахальство приезжих, но Агапов пошел, постучал в окно. Высунулся и предстал иконно хозяин дома.
— Ну, я Неудахин, знаю про ваши ковши, в ста верстах отсюда вверх по течению в реке мокнут… чем я тебе помогу, кран отрывать в навигацию — голову снимут. Я уже ваших отфутболивал… — И хлоп створкой.
Сергей опустился на завалинку и стал смотреть на реку, на угольный причал и никак не мог сообразить, что делать дальше. Грейфер выгружал уголь, и Сергей подивился, как прицельно работает машинист. Над головой снова грохнуло стекло.
— Да не сиди ты тут! — Сергей поднял голову — опять тонкое с большими глазами лицо. — Иди в гостиницу. — Неудахин сунул Сергею бумажку. Сергей положил записку в карман, но пошел не в гостиницу, а в порт. Не может быть того, чтобы не выкроили плавучий кран… Он пробрался на причальную стенку.
— Что и говорить, без ковшей стройка замирает, — встретил и посочувствовал главный механик порта. Снял с печки чайник и пригласил Сергея за стол. — Но кран дать не могу, ни на одну минуту…
Сергей и сам понимал, что под горячую руку попал. Навигация на севере коротка, не успеешь оглянуться — белые мухи полетели. Попробовал Сергей доказывать, уговаривать — ответ один: «Отдай жену дяде, а сам иди к тете…»
— Если договоритесь с пароходством в Якутске, — подсказал механик, — то мы снимем кран.
Бывают такие моменты, что ситуация как бы повторяется, так и у Сергея Агапова. Прилетел он в Якутск опять к начальнику речного пароходства, но уже как свой.
— Режь, — сказал Коргин, — кран не могу дать, все по минутам рассчитано, поджимает навигация. Теплоход и баржу, пожалуйста, с кровью, но даю, а кран, друг, не могу.
Сергей стал объяснять:
— Зачем мне теплоход и баржа без крана, чем я подниму из реки ковши? Мне их надо погрузить на баржу и везти в Хандыгу. В Хандыге перегружать на машины…
— Да понимаю я, но ничем помочь не могу.
Сергей не рискнул из Якутска гнать на Хандыгу теплоход, а поехал пассажирским пароходом и уже перед самой Хандыгои встретил на причале теплоход с баржой, теплоход швартовался к берегу. Сергей подождал и пошел к капитану на теплоход.
— Дым возим, — недружелюбно встретил капитан Сергея. — Дурная голова ногам покоя не дает…
Выяснилось, что на том же самом месте, где лежали под водой ковши, геологи зимой утопили свой груз. Они сгоняли туда теплоход, но не нашли его на том месте и вот теперь несолоно хлебавши возвращали флот пароходству.
Сергей к геологам:
— Беру у вас теплоход, оплачиваю в одну сторону пробег.
Геологи заспорили:
— Плати в оба конца и забирай теплоход.
Сергей махнул рукой:
— Найду у других.
— Ладно, бери…
Сергей и сам еще толком не знал, зачем он сделал такой шаг. Ему просто было жаль пропустить случай. Он всегда считал: нет безвыходных положений — есть обстоятельства, а обстоятельства можно изменить. Стоит лишь поразмыслить. В Хандыге Сергей решил поразузнать, может, где подходящая машина есть или на крайний случай лебеда какая. Не может быть, чтобы во всем районном центре не нашлось механизма. И только подошел к лесозаводу, как увидел трелевщик Т-60.
«Ага, — сказал он себе, — тут кто-то маячит». Присмотрелся: паренек около трелевщика возится. Уж очень он ему напоминал сына.
— Тебя как зовут?
Водитель посмотрел на Сергея насмешливыми серыми глазами.
— А вам зачем?
— Бог ты мой, Ванюшка?
— Сергей Кузьмич!
Они крепко обнялись.
— Что же это ты оставил экскаватор?
— Нет, Сергей Кузьмич. Я тут как бог в трех лицах. Зимой в карьере на экскаваторе, сейчас попросили — лес трелевал. У меня тут и бульдозер, и трелевщик, и экскаватор. А вы какими судьбами к нам?
Сергей рассказал, какая нужда привела его в Хандыгу.
— Поможем, — вызвался Иван. — Как не помочь, вы же меня, Сергей Кузьмич, на ноги поставили, за отца мне были.
Как все возвращается на круги своя. Сергей смотрит на Ивана и думает — как добро откликается! Пройди тогда мимо, не пожелай возиться, кто знает, что бы из паренька получилось? Теперь Ваня мужчина и не нуждается в опеке, а тогда…
Это было еще на строительстве Вилюйской. Привела мать Ванюшку за руку: «Совсем от рук отбился, сделай, Сергей Кузьмич, из него человека». Сергею понравились глаза паренька, живые, цепкие.
«Садись за рычаги», — уступил Сергей место новому механизатору. Иван вначале не поверил. Но Сергей и не думал шутить. Работали как раз на вскрыше карьера и валили грунт в бурт. Иван сел в кресло экскаватора. Сергей объяснил, где какой рычаг, где какая педаль. «Давай». Иван включал двигатели и взялся за рычаги.
Сергей тревожился: однообразно, не заскучал бы парнишка — юркий. Но полюбил Иван машину. Экзамены он сдал хорошо. Самостоятельно стал работать, а все поближе к Сергею Кузьмичу. Сергей на рыбалку, Иван не отстает:
— Поеду, Сергей Кузьмич?
И Сергею веселее, не взбалмошный парень и природу чувствует, аккуратный в лесу, где попало не разведет огня, на три ряда переворошит головешки, чтобы и искры не осталось. Иван стал Сергею и за сына, и за друга.
В числе лучших экскаваторщиков-комсомольцев его направили на рудник, а куда — Сергей как-то потерял нить.
— Я ведь теперь женился, — сообщил Иван, — пойдемте, Сергей Кузьмич, с женой познакомлю, ребятишек посмотрите.