Таня не знала, что на это и ответить. Валерий в одну минуту развел костер, добыл воды и там же в ручье помыл грибы, завернул в лист и сунул себе за пазуху. Принес котелок, пристроил на таган. Таня заглянула: чистая вода.
— Можно глоток?
Валерий подал.
— Это и есть похлебка его величества «аромат лесной»? Вот и кудесник богов. На этот раз придется мне поколдовать. — И Таня вынула из рюкзака хлеб.
Котелок закипел.
— Так, Валера, подвела черная магия?!
— У нас такого не бывает. — Валерий выдернул волосок из чуба.
— Отсчитай десять шагов на восход, — сказал он Тане.
— Пожалуйста. — Таня сделала шаг, два.
Валерий уже успел вытряхнуть из листа в котелок грибы. Таня обернулась. Валерий стоял не шелохнувшись.
— Колдую. Я же сказал тебе, Таня, не оглядываться!
— Не сказал, Валера!
— Тогда извини, можешь вернуться.
Таня потянула носом.
— Аромат какой!
Она подошла, наклонилась над котелком.
— Боже мой, я рехнулась, честное слово, Валера, кто ты?!
Валерий открыл банку тушенки и поставил ее на угли, а когда в банке зашкворчало как следует, опрокинул тушенку в котелок. Еще минуту покипело в котелке.
— Прошу к столу.
…Автобус качнуло, и Петро клюнул Валерия носом, поднял голову.
— Тащится как опоенный. Мотор, видно, ни к черту, — проворчал Петро и опять уронил голову, и Татьяна снова у Валерия перед глазами. Палуба, черная рябина по берегу. Мороз сжег на березах листья, и кусты рябины словно подшагнули к реке. Хороводом березы.
— Пристанем? — попросила Таня. — Посидим.
Катер ткнулся носом в берег. Валерий взял на рука Таню.
— Тяжелая? — не отпуская шею Валерия, спросила Таня.
Валерий бережно поставил ее на сверкающий влажный песок.
— Не будем ломать рябину. Это наша пристань. Куда мы все спешим, торопимся, некогда увидеть, услышать других, себя.
Таня взяла Валерия под руку, и они поднялись вымытым берегом к рябине.
— Я очень люблю тебя, Валера, — вдруг сказала Таня. — Не знаю почему. — Таня посмотрела на Валерия, и он подумал: «А у нее действительно голубые глаза, голубые с большими черными точками. И как эта река, влажные». Она, не мигая, смотрела на куст черной рябины.
— Откуда он здесь? — И губы ее дрогнули, как у капризного ребенка. — Только, пожалуйста, не ломай.
— Дарю тебе, Таня, этот куст…
— Нет, Валера, это наша с тобой пристань. Ты все можешь! Ты такой взрослый, это меня пугает. Хочешь, я сварю тебе чай?
Таня ушла. Наконец она вернулась с чайником в руках, на носке его глухо позвякивала большая эмалированная кружка.
— Хорошо, что ты рябину не тронул, — Таня посмотрела на рябину. — Я буду любить тебя. — Таня отставила в сторонку чайник и опустилась около Валерия на песок. — Я даже не представляю, что у меня может быть другой.
Валерий поймал и себя на мысли, что боится, как бы кто не заломал рябину. Он и сам не мог понять, откуда она тут одна среди берез. И уже позднее всякий раз, когда они приезжали и рябина оказывалась на месте, он успокаивался. Значит, все в порядке.
— Валера! Да проснись же ты, черт! Во придавил! — тормошил Валерия Петро. Валерий открыл глаза и не сразу сообразил, где он.
— Да аэропорт! — Петро сует Валерию руку. — Ну, бывай, до встречи.
— Ни пуха ни пера!
— Да не на охоту я, жениться, — и Петро бухнул дверью.
Валерий оглянулся: народу поубавилось. Валерий вытянулся на сиденье. Петро этот сон поломал, Татьяна снилась.
— Все сошли, кто до порта ехал? — спросил шофер.
Ему никто не ответил.
— Толкните вон того!
Валерий рассердился:
— Да не сплю я.
Водитель минуту-две еще подержал голову на баранке и вырулил на трассу.
Валерий окончательно стряхнул дрему.
— И к чему бы приснилась черная рябина?
Показались огни Уптара.
«Где-то тут Иван, — вспомнил Валерий кореша. — Надо бы заскочить, поздороваться. На обратном пути забегу непременно. Печки вспомним, вагончики. Вот ведь как в жизни было — водой не разлить. А подвернулась Вера — и нет Ивана, перековался монтажник на шофера, бросил якорь, в Уптаре. Уптар, кто же тебя построил? Я тебя построил. Лихая была пора».
Женихи
Теперь Уптар разросся, похорошел. Аллеи тополей и лиственниц поднялись выше домов. Только сейчас Валерий оценил стремление Фомичева сохранить каждое дерево, кустарник! А помнится, возмущались, когда Фомичев за поваленное дерево уволил Дмитрия Евсеенко. И здесь живет его друг Иван. А ведь если бы не тот случай, ходить бы Ивану в холостяках до скончания века. Считай, года два прокатило. Тогда еще тянули по весне высоковольтную линию: делали отпайку от главной магистрали, а главная магистраль находилась на развилке рудника. С этого рудника и надо было начинать натяжку провода. Оставалось поставить конечную анкерную опору, и тут вышел из строя бульдозер. В поселок гнать за бульдозером не было никакого смысла: во-первых, далеко, а во-вторых, вряд ли найдется свободный бульдозер в такое горячее время.
— Рудник недалеко, — сказал Валерий ребятам из своего звена. — Мы с Иваном попытаем счастья добыть у них бульдозер.
Валерий испросил ручку, достал блокнот и самому себе написал записку с просьбой оказать содействие Котову. На руднике к ним подошла девушка в комбинезоне, широким ремнем перетянута, видать, чем-то командует. Интересная.
— Как, Иван? — спрашивает Валерий.
— Ничего, приятная!
— Сватать будем? — И, не дожидаясь ответа, Валерий подошел к девушке: — Где у вас загс? Бракосочетаний? — Слово «сочетаний», по-видимому, рассмешило девушку.
— А вам зачем?
— Что за вопрос!
— У нас венчаются, — не растерялась девушка.
— Годится. Жених вот! — Валерий постучал по крутой, как бочонок, груди Ивана.
— Какой смешной, — улыбнулась девушка.
У Ивана маленькие глаза, а тут еще мошка насела, вовсе щелки. Зато улыбка честная, рост, плечи что надо, волосы как у Бетховена. Иван смотрит на девушку, девушка на Ивана:
— А где невеста?
— Как где, вы и есть невеста. Ваня, стань рядом. А я что говорил — подходите! Вы, случайно, не знаете горного мастера?
— Я горный мастер.
— Вы командуете бульдозером?
— Я. Вера Владимировна, Вера.
— Тогда вот записка.
Вера прочитала записку. Бульдозер разрешила взять только в обеденный перерыв, и то если бульдозерист доверит.
— У нас Иван — высший класс. Ваня, дай корочки!
Иван достал удостоверение бульдозериста.
— Я Валерий, — Валерий гостеприимно обнял себя за плечи. — Он — Иван Пименович, монтажник высоковольтных линий электропередач, и он же жених. — Перечисляя титулы Ивана, Валерий каждый раз хлопал его по ладному плечу.
— Я уже вам сказала — Вера. Если хотите, могу пригласить на чай.
— Конечно, хотим.
По дороге к Вериному дому парни нырнули в магазин и вышли — полные руки кульков, пакетов.
— А что, у вас этого, для сугрева, не бывает?
— Сухой закон, на весь летний сезон.
— В рифму. А как живете-можете?..
— Ничего, обходимся, — поулыбалась Вера.
Ну и наглец, подумал о себе Валерий запоздало. Дом на подпорках стоял на краю поселка, над самым ручьем. Крыльцо покосило, — по-видимому, когда-то подмыла вода.
— Папа, принимай гостей, — из сеней в дом крикнула Вера.
— Ну вот, батя, сваты пришли, — проталкиваясь с пакетами в дверь, весело сказал Валерий. — Давай, Ваня, содержимое на стол.
Валерий уселся под маткой, расправляя ногой сбитый половик.
— Что же это ты, Верусь, не предупредила, ну да ладно, — не растерялся отец.
— Матушки мои?! — глянула из-за печи хозяйка. — Куда вы мою дочу!
— Ну что ты, мать, ставь чугуны на стол. Не век ей в девках, а я в магазин сбегаю по такому обычаю…
— Да ладно, папа, ребята шутят, — вступилась было Вера. Но отец уже за дверью стучал сапогами.
— Мойте руки, женихи, — Вера подлила в умывальник воды. — Всполошите поселок… Тут ведь знаете как?
— А мы и не шутим, я вот под матку уселся, по старинному доброму обычаю. Только полотенца через плечо не хватает, а так чем не сват?
— Да будет вам, — построжала Вера, — пощадите маму.
Вера накрывала на стол и, приглядываясь к парням, узнала Валерия.
— Валерий, я вас видела по телевизору. А вот Ивана Пименовича что-то не приметила.
— В камеру не вошел, вон какой! — нашелся Валерий.
Отец скоро вернулся.
— Во! — сказал он, выставляя на стол поллитровку спирта. — По такому делу НЗ вскрыли…
— Тебе же, папа, во вторую?
— Договорился со спарщиком, потом за него отмолочу. Сам начальник участка стропалился. Вечером забежит, — отец постучал по горлышку, — ну как тут не зайти…
— Ну, мальчики, наделали вы, — заволновалась Вера.
Так и женил Валерий Ивана.
Магадан открылся неожиданно. Стремительная Колымская трасса уходила вверх и обрывалась у Охотского моря. Обручи красных фонарей окаймляли телевизионную вышку, и издали казалось, что фонари плавают в морозном воздухе и держатся непонятно как.
Он сошел у подножия сопки — в начале улицы. Огляделся и пожалел, что тогда с Иваном торопились с печками и он не изучил города. Приехали ночью и уехали ночью. Только и запомнились Энергомонтаж, речка, мост и автовокзал — вот и все.
С моря дул резкий, но мягкий ветер. Было теплее здесь и снега меньше, чем в Синегорье.
Валерий подошел к гостинице «Магадан», у подъезда стояли такси. «Оккупирую крайнее, — решил он. — Вроде за рулем сидит сверстник. Этот парень наверняка знает, где какая улица, не один раз город чесал, а может быть, и Татьяну знает, чем черт не шутит». Валерий дернул дверцу.
— Свободен-то свободен, но очередь.
— Ты не знаешь, где достать цветы? — спросил Валерий.
— Жених, что ли?..
— За ценой не постоим!..
— Понял. — Водитель потрещал счетчиком.
Валерка поднырнул в дверцу и хлопнулся на сиденье, и машина с ходу дернулась назад. «Лихо парень крутит, — отметил Валерий, — молодец». Машина обежала город, юркнула в узенькую улочку, что сбегала к морю, и затормозила у окрашенных в зеленую краску ворот. Шофер с проворством акробата выскочил из машины и скрылся за ними. Сколько Валерий просидел в машине, о чем он думал — все это как-то стушевалось в памяти, мысли его путались, прыгали с одного на другое, как блохи в жаркую погоду. То ему приходило в голову, что, возможно, Татьяны и нет в городе. Она ведь и на материк собиралась, и на Северный полюс, на дрейфующую льдину. А может, и вся эта затея ни к чему. То ему представлялось, что Татьяна его заждалась и уже страшно жалеет, что уехала из Синегорья, — открывает дверь, видит его и… И он не мог вообразить предстоящую встречу.