– Нет, пожалуйста, не надо…
– Заткнись!
Бен сделал глубокий вздох, пытаясь прояснить затуманенные алкоголем мозги. Возможно, его убьют, но он должен сделать хоть что-нибудь. Наверное, он идиот, но некоторые вещи нельзя терпеть.
Он натянул шейный платок на нос и рот, как бандит, и пинком открыл дверь.
– Не двигайся, Линден! А ты слезь с нее, сволочь! Если хоть один из вас повернется или вздумает шутить, то я мигом заткну его!
К своему облегчению, Бен увидел, что застал братьев врасплох. Они были поглощены возней с женщиной, кроме того, заторможены от выпитого, все преимущества были на его стороне. Только бы им с этой бедняжкой выбраться отсюда живыми!
– А теперь все отошли от нее! – прорычал Бен. – Медленно и не поворачиваясь!
Амос и Нейт Линдены сделали так, как им было приказано. Всхлипывающая женщина осталась лежать на полу.
– Вы можете встать, мэм? Попробуйте. Мне нужна какая-нибудь веревка для этих ковбоев. А потом мы уйдем отсюда.
Он увидел в нескольких футах от себя разодранную одежду женщины, сваленную в кучу. Все-таки лучше, чем ничего. Держа револьвер в вытянутой руке и не сводя взгляда с негодяев, он подошел и подобрал платье, а затем бросил его женщине:
– Быстрее! Сюда в любую минуту могут прийти. Бен лихорадочно соображал. Надо связать шерифа и его брата и побыстрее добраться до конюшни, где находились его лошади и фургон. Потом они уберутся из Холлоувилла. Он увезет ее в Тусон или в Силвер-Рок, где Линден не сможет до нее добраться. А потом он продолжит свой путь, хотя придется держаться подальше от Холлоувилла. Хорошо еще, что Линден его не разглядел и не узнал, а то бы устроил на него охоту. Если все пойдет как надо, он скроется. Ему вовсе не хочется закончить жизнь в какой-нибудь вонючей тюрьме, как отец, за преступление, которого он не совершал.
Рубашка Бена промокла от пота.
– Давай быстрей, – поторопил он путавшуюся в одежде женщину, поморгав, чтобы смахнуть с ресниц капельки пота. Она выглядела ужасно – в синяках, избитая и трясущаяся. Бен отогнал от себя сочувствие – для него будет еще время, а сейчас надо действовать быстро.
– Кто бы ты ни был, за это ответишь, – хрипло пробормотал Линден, все еще стоящий лицом к стене.
– Отвечу за что? За то, что помог леди? Линден, тебя следует высечь кнутом, а не просто связать.
– Не твое свинячье дело! – взвизгнул Нейт Линден. Он попытался повернуться, но Бен подскочил к нему и приставил дуло револьвера к спине.
– Не вздумай, мистер!
Неожиданно Бен услышал, как охнула женщина. Он оглянулся, и в ту же секунду грянул выстрел, наполнив все вокруг острой болью. Пуля прошила Бену левую руку и впилась в стену хижины.
Пытаясь стряхнуть красную пелену перед глазами, Бен выстрелил в пузатого помощника шерифа, появившегося в дверном проеме. В тот же самый миг к нему подскочили Нейт и Амос.
Женщина кричала. Бен ринулся вперед, хотел снова выстрелить, но его окатила вторая волна ужасной боли, он потерял цель и почувствовал мощный удар по затылку.
Голова, казалось, разорвалась, из глаз посыпались искры. Потом все погрузилось во тьму.
Глава 8
– Он истекает кровью, Линден. Может, позовешь врача?
– Закрой рот.
– Черт, нехорошо, если он сдохнет.
– Заткнись, я сказал. С каких это пор ты стал гуманным, Дин? И чего это я должен волноваться, что он загнется? На одного меньше вешать, вот что я думаю. А твой день тоже не за горами, Уилл Дин. Тебе только осталось до полудня во вторник. На твоем месте я бы думал об этом.
Голоса плыли над Беном. Затем последовал топот сапог, звук захлопнувшейся двери и скрежет ключа в замке. Как больно, чертовски больно! Он чувствовал запах крови и собственного кислого пота, а рука горела огнем. С усилием он разлепил веки. Это движение далось с трудом, он поморщился от боли и сморгнул слезы, навернувшиеся на глаза. По крайней мере он знал, где находится. Он лежал на холодном каменном полу тюремной камеры.
– Эй, очухался? Вот сукин сын, кровь хлещет, как из недорезанной свиньи! Мэрфи неплохо постарался.
Над ним склонилось покрытое щетиной круглое лицо. Маленькие светло-карие глазки блестели, а толстые бесцветные губы кривились в ухмылке.
– Линдену плевать. Да и мне тоже, только пол жалко: весь вымазал кровью.
Бен застонал. Он перекатился на бок, задохнувшись от боли, пронзившей, словно огненный штырь, руку, и улегся на спину. Не мигая он смотрел на старый каменный потолок тюрьмы Холлоувилла, состоявшей всего из одной камеры.
Память постепенно вернулась к нему, а вместе с ней и отвращение к себе. Все эти годы после того, как повесили отца, он умудрялся держаться подальше от неприятностей и успешно избегал тюрьмы. А теперь, только из-за того, что он сунул нос в чужие дела, он оказался здесь, брошенный, как рыба на сухой берег, измочаленный и беспомощный.
– Дерьмо, – прошептал он сухими потрескавшимися губами.
Лицо, склонившееся над ним, исчезло, но он услышал голос, сказавший с ироническим сочувствием:
– Пожалуй, я знаю, что ты имеешь в виду.
Он проигнорировал голос и сконцентрировался на том, чтобы подняться. Линден специально кинул его на пол, хотя у стены были нары – напротив тех, на которых сидел Уильям Дин. Бен сделал эту койку своей целью. Сцепив зубы и не обращая внимания на кровь, ровными струйками стекавшую по раненой руке, он через несколько изнурительных минут доковылял до нар и рухнул на них. Некоторое время он лежал, ловя воздух ртом и пытаясь удержать ускользающее сознание, потом долго пытался одной рукой развязать узел шейного платка. Наконец ему удалось стащить его с шеи. Нужно крепко повязать его поверх раны, остановить кровь… Он уже чувствовал слабость и весь покрылся испариной. Увы, Бен сразу понял, что ему не удастся завязать платок – только не одной рукой.
Когда сквозь железную решетку в камеру проникли первые лучи утреннего солнца и легли золотистыми полосками на залитый кровью пол, он посмотрел на мужчину, лежавшего на соседней койке.
– Как насчет того, чтобы помочь мне?
– С какой стати? – весело спросил Уильям Дин. Бен решил не язвить: слишком мало он знал об Уильяме Дине, но то, что знал, заставляло его держаться с бандитом настороже. На Дина был объявлен розыск в пяти штатах за ограбление почтовых карет; он был самым молодым членом банды отчаянных головорезов, в которую входили два его брата, кузен и еще один преступник, Джим Торн. Дин находился в тюрьме здесь, в Холлоувилле, уже полмесяца. По крайней мере, так сказал Бену бармен салуна «Красный свисток» в самый первый вечер, когда он появился в городе. Шериф Линден был в восторге, что ему удалось схватить Дина, и он провел молниеносное самостоятельное расследование. Хотя некоторые и думали, что Дина следует отправить на суд в Тусон, который приговорил бы его к тюрьме, Линден позаботился о том, чтобы «судья», проезжавший через город, вынес ему смертный приговор. Он планировал через несколько дней повесить Дина.
«А теперь Линден повесит и меня. Совсем как отца», – с отвращением подумал Бен. Вслух же он сказал Уильяму Дину:
– Если поможешь мне, я окажу тебе ответную услугу.
– Правда?
Бен старался пристально смотреть на него, однако комната колыхалась перед его глазами, как желе.
– Даю слово.
Уильям Дин не походил на опасного бандита, каким его описывали: толстый коротышка с давно не стриженными черными волосами и бычьей шеей. Его глаза были маленькими и близко посаженными, нос – приплюснутым и красным, очевидно, из-за пристрастия к спиртному. Он выглядел лет на восемнадцать, но имел репутацию матерого разбойника. Говорил он негромко и нараспев, что составляло резкий контраст с приземистой фигурой и невзрачной внешностью.
После довольно долгого разглядывания Бена с едва заметной усмешкой, затаившейся в уголках его губ, Дин пожал плечами:
– А почему бы и нет? Линден просто лопнет от злости.
Линден. Бен поморщился при одном упоминании о шерифе. Он смутно подумал о том, что стало с женщиной, которой он попытался помочь. Впрочем, следующие пятнадцать минут от нестерпимой боли он вряд ли вообще мог думать о чем-нибудь. Когда Уильям Дин плотно обвязал шейным платком его руку, чтобы остановить кровотечение, он чуть снова не потерял сознание.
Вскоре Бен пришел в себя, а Дин лежал на своей койке и что-то напевал.
– Ну и кто ты такой, черт тебя возьми? Что такого натворил, отчего Мэрфи так тебя отделал? – беззлобно спросил Дин.
– Я – Бен Клей. Мэрфи – это помощник шерифа?
– Ага.
– Он застал меня, когда я наставил пушку на Линдена и его брата.
Дин хохотнул.
– И зачем ты делал это, Бен?
Бен ему все рассказал. К его удивлению, Дин, казалось, одобрительно отнесся к его попытке помочь женщине.
– Я бы сделал то же самое, Бен. Не по душе мне обижать женщин. Вот старина Джим – мой приятель, Джим Торн, – так он любит. Очень груб с леди. А я и мои братья – мы получили совсем другое воспитание. Ясно, не могу похвастаться, что мне с ними везет. Ведь я не красавчик. Вот у тебя, наверное, никогда не было с ними проблем. – Он проницательным взором и с некоторой неприязнью оглядел стройную длинную фигуру Бена, его темные волосы и красивое лицо. – Думаю, они без ума от тебя, – пришел он к заключению.
– Да нет, я всю жизнь без гроша. А это не так уж нравится большинству леди, – солгал Бен, потому что женщины всегда липли к нему, даже несмотря на его стесненные обстоятельства. Но ему не хотелось сердить Дина: у него уже появились первые проблески новой идеи. – Как думаешь, что случилось с той женщиной? – спросил он, здоровой рукой пытаясь отогнать муху. – Она была с Линденом, когда он меня притащил?
– Нет.
Бен вспомнил избитую плачущую женщину, пытавшуюся подняться с пола хижины.
– Надеюсь, она ушла, пока они занимались мной, – пробормотал Он.
Дин внимательно смотрел на него блестящими карими глазками.
– Тебе надо было пристрелить Линдена и его братана на месте. А потом подкараулить Мэрфи.