— До того как мне стукнет тридцать шесть, я хотела бы завести ребенка, — сказала Робин. — А ты?
— Мне уже тридцать шесть, и я об этом не задумываюсь. Своих у меня точно не будет, так что с этим все ясно.
— А я бы смогла. Если бы пришлось, конечно. У тебя какой знак?
— Ты о чем? — не поняла Саванна.
— Когда у тебя день рождения?
— Четырнадцатого октября.
— Значит, ты Весы. Спокойный знак. Я хорошо лажу с Весами. Ты, конечно, не знаешь, когда твой знак входит в апогей?
— Нет. — Саванна признала свое невежество в этом вопросе.
— Но в какое время дня ты родилась, ты хотя бы знаешь?
— Да.
— Тогда я составлю твой гороскоп.
— Я не хочу, — сказала Саванна.
— Но это тебе поможет ориентироваться в жизни!
— Я и так в ней ориентируюсь. А тебе сильно помогли твои гороскопы?
Робин не ответила: в зал входили Бернадин и Глория, и тот же человек спешил им навстречу.
— Для тридцати шести лет ты выглядишь шикарно.
— Спасибо, — кивнула Саванна.
— Ты какой крем употребляешь?
— „Аведуи.
— А… что?
— Приходи, я тебе покажу. Я купила его в Денвере.
Подошли Бернадин и Глория.
— Что-то вы не торопились, подружки, — хмыкнула Робин. — Уже полвосьмого, и вы много чего пропустили.
— Да уж видим, — сказала Бернадин. — Так вы уже повстречались?
— Конечно, — ответила Саванна и почувствовала, как Робин легонько ткнула ее в плечо.
— Не может быть, чтобы ты все еще никого не подцепила, — засмеялась Глория, глядя на Робин.
— Заткнись, Глория. Ты прекрасно выглядишь, — заметила она.
— Спасибо, лапочка. Ты, как всегда, красива. И ты, Саванна, тоже. Особенно твоя прическа. Признайся честно, кто тебя стриг?
Саванна рассмеялась. Глория причесывала ее вчера по картинке, вырванной из журнала, и теперь Саванне достаточно было вымыть их и встряхнуть, чтобы прическа приобрела прежний вид.
— Вы обе тоже прекрасно выглядите, — отметила Саванна.
На Бернадин было облегающее черное платье, а на Глории — черный брючный костюм и красная блузка.
— Что ж такого счастливого в эти полчаса счастья? — спросила Глория.
Все четверо переглянулись и залились смехом. Потом Бернадин заметила в баре знакомого, помахала ему рукой, встала и подошла к нему. Саванна, Глория и Робин разинули рты от изумления. Вскоре Бернадин вернулась к ним со своим красавчиком, и они опять изумились.
— Я хочу вам представить, леди, моего доброго друга, Герберта Уэбстера.
Когда он вернулся в бар, Бернадин рассказала им, что это бывший футболист, а теперь спортивный менеджер, к тому же женат. Тут Саванна и Робин сразу же потеряли к нему интерес. Глорию это сообщение не расстроило.
— Он еще и политикой занимается, — добавила Бернадин. — Он член комитета, который протаскивает проведение годовщины Мартина Лютера Кинга.
— Это здорово, — сказала Саванна.
— Организация черных женщин Финикса этим тоже занимается, — вмешалась Глория. — Может, ты придешь к нам, Саванна? Мы там занимаемся всем понемножку. В прошлом году, например, мы распределили десять стипендий по шестьсот долларов, из денег, которые сами же и собрали. Еще у нас был день взаимопомощи, и там женщинам с небольшим доходом объясняли, как заработать дополнительные деньги. Некоторые члены общества — юристы, так что мы можем получить от них бесплатно помощь. Раз в год мы проводим однодневный семинар по разным проблемам: как уберечься от рака груди, кровосмешения или от приставаний начальника на работе; там даются советы матерям-одиночкам, рассказывают о планировании семейного бюджета, словом, все, что захочешь. Все, что только может пригодиться черной женщине. А потом устраиваются вечеринки-девичники. Мы наряжаемся, играем во всякие забавные игры, проводим соревнования, поем, танцуем, даже разыгрываем призы.
— И что же, там одни женщины? — поинтересовалась Саванна.
— Только сначала, а потом появляются мужчины, — влезла в разговор Робин. — Собирается отличная компания. По-честному, бывает здорово. Кажется, в этом городишке больше некуда одеться помоднее, разве только на выставку мод и на Новый год. Я к ним хожу уже пятый год — там кайф! И еда вкусная, правда, Глория?
Глория закатила глаза и замахала на Робин рукой.
— Звучит заманчиво, — обратилась Саванна к Глории. — А с кем надо договариваться насчет вступления?
— Со мной или с Бернадин, — ответила та. — Членских билетов у нас нет. Нас всего пятнадцать человек, но у нас есть Консультативный совет, так что можешь с ними поговорить — скорей всего, на собрании через месяц. Мы как раз будем готовиться к очередному девичнику и обсуждать всякие другие планы.
— Ладно, — пообещала Саванна.
Робин больше не вмешивалась. Организационная работа ей претила, это отнимало слишком много времени: приглашения, звонки, уговоры потратить деньги или время — а люди почему-то этого не любят. Бернадин стреляла глазами по комнате, уже наполнившейся народом, и совсем не слушала панегирик Глории в адрес общества черных женщин. К тому же она и так знала все об этой организации.
Глория наконец отошла наполнить тарелку. Бернадин закурила.
— И когда же ты бросишь эту дурацкую привычку? — поморщилась Робин.
— А когда ты бросишь свои дурацкие привычки? — отпарировала Бернадин и начала покачиваться в такт музыке, доносившейся из соседней комнаты. Люди сновали туда-сюда. Робин и Саванна поглядывали на соседние столики; но там сидели в основном женщины и делали то же самое.
— Я, пожалуй, потанцую. — Бернадин вскочила и пошла в бар. Взяв Герберта за руку, она направилась с ним в соседнюю комнату.
— Что это с ней? — удивилась Робин.
— Не знаю, — отозвалась Саванна, — но, похоже, сегодня она в ударе.
Глория вернулась; ее тарелка была полупустой.
— Я на диете, — ответила она, заметив изумленный взгляд Робин. — Шутка! Я перед уходом из дома поела.
Все трое сидели за столом, ожидая, что их пригласят на танец. Сменили уже третью мелодию, но никто к ним не подходил. Саванну так и подмывало сделать это самой, но все мужчины были такими, что и заговорить с ними было противно, не то что танцевать. Если в Финиксе все мужчины такие, как эти, можно и вовсе забыть о сильном поле.
— Нет, — вдруг простонала Робин.
— Что нет? — спросила Глория.
— Не может быть.
— Да что? — поинтересовалась Саванна.
Робин опустила голову.
— Который из них? — Глории подобные приступы были уже знакомы.
— Майкл.
— Вот оно что. — Саванна посмотрела на входящих. Единственный, кого она увидела, был коренастый, довольно-таки светлокожий мужчина с красоткой под руку. — Это и есть Майкл?
— Да, а что это за чучело с гам, я не знаю. — Лицо Робин подергивалось. Она не могла поверить своим глазам. — Он же клялся, что жить без меня не может! Еще недели не прошло, как я его уволила, а он — вы только поглядите — уже с другой!
— Успокойся, — заметила Саванна.
— Не делай глупостей, — добавила Глория. — Это же ты первая дала ему пинка, так и веди себя теперь прилично. Не ставь в неловкое положение себя и особенно нас.
— Я не Бернадин. Очень мне надо психовать из-за этого толстомордого кота.
Чтобы пройти в зал, Майкл должен был миновать их столик. При виде Робин он улыбнулся и сказал: „Привет". Та не ответила. Он приветствовал Глорию и Саванну и прошел мимо. Робин так и распирало от ярости. В этот момент мокрая и задыхающаяся Бернадин упала на стул.
— Ты видела Майкла?
— Ну и что? — мрачно спросила Робин.
— Да ничего. За что боролась, на то и напоролась, подружка. Ой, как я здорово потанцевала! А вы? Вас что, еще не приглашали? Музыка такая заводная! Вы, девочки, просто должны пойти туда.
— Конечно. Мы только ждем, кто бы нас пригласил, — заметила Саванна.
— Так если гора не идет к Магомету, тогда идите к горе!
Что это случилось с Бернадин? Когда она успела выбраться из своего кокона, в котором провела столько лет? Она никогда не любила шумных вечеринок, но сегодня все по-другому. Она опять вскочила с места.
— Нужно пойти подкраситься. Наверное, все размазалось.
Робин сидела как в трансе. Саванну наконец-то пригласили танцевать, и она пошла, даже не разобравшись, как выглядит ее партнер. Все в нем было средним: рост, вес, внешность. Пока он не спросил, как ее зовут. Саванна даже не посмотрела на него. Потом он поинтересовался, где она работает, из вежливости она сделала то же самое. Когда он ответил, что является владельцем похоронного бюро, ей стало нехорошо, показалось, что от него исходит запах тления. К счастью, не нужно было держать его за руки. Рядом танцевали Робин с каким-то замухрышкой и Бернадин в объятиях Герберта. Глория и не собиралась танцевать. Она думала, что из-за такой ерунды пропустит теперь свой любимый телесериал „Кэгни и Лейси" и о том, явится ли Тарик домой к девяти.
Майкл тоже танцевал со своей подружкой в другом конце зала. Робин совсем вывернула шею, стараясь разглядеть его в толпе, но тщетно. Когда музыка смолкла, все трое вернулись к столику и заказали напитки. Робин то и дело оглядывалась в поисках Майкла, но тот занял столик в танцевальном зале. Хотя подруги сидели в самом проходе, никто не удостаивал их вниманием. Время от времени им улыбались, кивали и — проходили мимо. Все это было малоинтересно.
— Сколько еще продлится этот вечер? — спросила Глория.
— А что, тебе уже надоело? — отозвалась Бернадин.
— Ты угадала. Я иду домой.
— Я тоже. Тоска зеленая, — протянула Робин.
— Так это только потому, что вы ни с кем не познакомились и вам обидно. Неужели мало просто чуть-чуть повеселиться? Хоть раз в жизни. Нельзя же каждый день подцеплять кого-то нового, Робин.
— Заткнись, Бернадин. Ясно? Утром у меня уйма писанины на работе. Я не собираюсь засиживаться допоздна.
— Да ведь еще и девяти нет! Саванна ты тоже уходишь?
— Я как Робин.
— Да вы все просто старые развалины, черт возьми! Ну идите. Идите! А я не собираюсь. Останусь и повеселюсь как следует, вот так-то.