— Это будет просто, — вдруг вырвалось у меня.
— Что? — не понял Жавьен.
— Это будет очень просто для вас. Привязать меня к себе. Дайте в руки игрушку, кормите и всячески напоминайте, что от меня требуется. Вам даже не нужно будет мучиться и учить меня делать выбор, вы его сами сделаете, а я с радостью поддержу. Очень удобно — иметь такую жену. Им надо поставить это дело на поток.
— О чем ты говоришь? — мне на секунду почудилось недоумение в голосе Тоайто.
Но я не успела обдумать эту мысль. Пришли.
Комната напоминала больничную палату, хотя воочию я их и не видела. Вокруг одной-единственной кушетки располагались много численные экраны и приборы, назначения которых я совсем не знала. При виде этого оборудования меня охватила дрожь. И что, вот так вот сейчас я все забуду? Грега, детей, наш дом? Как просто, оказывается, распорядиться чужой жизнью. Раз — и нет больше той Шэй, которая, порой, удивляла саму себя. Будет другая Шэй, которая понравится новому мужу, которая будет жить и не знать, что где-то в системе Альтаира сходит с ума ее настоящая семья.
Один из спутников отца подтолкнул меня к койке. Даже смешно стало, хотя, пожалуй, такой смех граничил с истерикой.
— Мне нравится дождь, — вдруг сказала я. — Увезите потом меня туда, где есть дождь.
— Что за…
Теперь уже отчетливее — в глазах Жавьена промелькнуло удивление.
— Что вы собираетесь с ней делать, Кай?
Отец лишь отмахнулся, а к моим вискам прикрепляли какие-то провода и пластинки. Что ж, отвечу я. Если он действительно не в курсе.
— Они собираются стереть мне память, господин Тоайто. Очень удобно — ведь если я не помню, что у меня есть дочь, ее будто бы и нет.
Не знаю, собирался ли мужчина мне что-то ответить. Я уловила лишь его быстрое, едва заметное, движение рукой в сторону какого-то прибора. Потом шею, а затем и голову охватила боль, терпеть которую я оказалась не в силах.
Грег
— Они сотрут ей память! — рыкнул он и едва сдержался, чтобы не ругаться при детях.
— Мне казалось, ты не отступаешь перед такими трудностями, — возразил его собеседник. — Ты говорил, что сумеешь вернуть ее, что бы они не сделали.
Грег промолчал. Что он должен был ответить? Разумеется, у него все получится, если он вернет Шэй. Только теперь это будет сложнее, тяжелее. Столько труда зря!
— Я не хочу думать, для чего он ее увез. Тоайто наверняка не горничную в дом ищет.
— Это вызывает в тебе отвращение? — внимательно посмотрел на него собеседник.
Грег знал, что это очень важный вопрос, но отмахнулся, как от назойливой мухи.
— Меня это бесит.
— Не сомневаюсь, — хмыкнул Роберт. — Но мы предполагали такой вариант, верно?
— Да, но…
Грег тихо выругался и оглянулся на спящих детей. Кира обнимала новую игрушку, а Дэн вцепился в книжку, которую Грег ему читал на ночь. Он стал полноправным отцом всего пару дней назад, а уже обнаружил проблемы. Кира была совершенно спокойной и ласковой, а вот Дэн — слишком запуганным. Чем-то этот ребенок напоминал Шэй. К тому же он плакал по ночам, и Грег задался целью выяснить, что такое произошло в его прошлом.
— Теперь все с начала. И сложнее, намного. Как я ей объясню детей? Милая, я не твой муж, но у нас двое детей. Привыкай.
— Мне всегда казалось, — Роберт усмехнулся, — у тебя много терпения в том, что касается Шэй. Ладно, Грегори, я прилетаю послезавтра. Ты придумал, с кем оставишь детей?
— Да, они будут в безопасности. Тут целый детский сад намечается.
Он вспомнил, как отреагировала Джен Эко на его просьбу провести неделю-другую с детьми. И не хотел думать, как это отразится на детях. Но на них еще хуже отразится, если им не удастся вернуть Шэй.
— До тех пор изображай из себя безутешного отца и мужа. Даже если рядом никого. Вряд ли они следят за тобой, сейчас ресурсы "Веги" крайне ограничены. Но лишним не будет. А когда я приеду, разберемся и с Тоайто, и с Каем. Зря ты, конечно, не дождался меня. Вышла бы она замуж, не страшно. Но что теперь поделаешь. Не навреди. Не совершай ошибки, Грег, и помни, что да, у Шэй нет выбора относительно хранения верности тебе. Но у нее вообще нет никакого выбора, а ты учил ее именно его делать. Доводи дела до конца.
— Разумеется, — хрипло ответил он.
Уж чего-чего, а оставлять Шэй Тоайто Грег точно не собирался.
— Вот и жди меня. Не пори горячку, Шэй не будут убивать, не будут бить и обижать. Ей сотрут память и скажут, что она — верная жена Жавьена Тоайто. Зная ее характер, она это примет.
— А если он с ней что-то сделает?
Мысль о том, что Шэй придется спать с этим отморозком, была невыносимой. Она жгла изнутри, заставляя ярость крушить все остальные чувства.
— Я навел кое-какие справки по Тоайто, — хмыкнул Роберт. — Он немного циничен, обладает, несомненно, сволочным характером, любовью к выпивке и женщинам, но опасности рядом с ним никакой нет. Прости, Грег, понимаю, как это звучит, но Шэй ничего не угрожает. Так что отдохни, побудь с детьми, пусть они привыкнут и освоятся. Я прилечу, и разберусь с этим. Нам еще повезло, что Шэй пробыла с тобой так долго. Так… все, Грег, мы готовимся к гиперпрыжку. Не лезь в пекло!
Связь пропала, Роберт исчез с экрана. Несмотря на то, что Грег был с ним знаком больше года, ему все еще с трудом удавалось прислушиваться к советам человека, который был всего на пару лет старше его. Грег привык все решать сам, а тут пришлось отдать бразды правления в чужие руки, и это напрягало.
Кира хныкнула во сне и вдруг открыла глазки.
— Что такое? — спросил Грег.
— А где мама?
Он объяснил им, что скоро приедет мама, и они будут жить все вместе. Кира никак не могла привыкнуть и начать называть его папой, а вот о маме спрашивала частенько. Может, сказывалось то, что в ее детстве они провели несколько дней вместе, и Шэй ее даже кормила.
— Мама уехала по делам. Она скоро приедет. Хочешь водички?
Он никак не мог заставить себя укладывать детей спать в детской. Там уже стояли две кровати, но Грег упорно укладывал их в своей, а сам притащил из гостиной диван и спал на нем. Так они были вместе. Так ему было, о ком заботиться, и он тосковал по Шэй чуть меньше.
— Хочу сок, — вздохнула Кира и осторожно на него посмотрела — не отругает ли.
— Давай сок, — согласился Грег.
Пока он наливал сок из высокого графина, проснулся и Дэн, пришлось достать еще один стакан. Дети были очень спокойные, ласковые. Они с Шэй забрали их в том возрасте, когда несправедливость приютской жизни уже ощущается. Пройдет время и — он на это надеялся — они забудут, что вообще когда-то были в приюте. Но пока что Кира и Дэн, так же, как в свое время Шэй, прощупывали почву и боялись нарушить эту внезапно свалившуюся на них любовь со стороны новоиспеченного отца.
— Почитаешь? — попросила Кира.
Дэн кивнул.
Что ж, делать все равно нечего, вряд ли он уснет. Разговор с Робертом разбередил тоску по Шэй, а тут хоть какое-то развлечение. Благодарность детей его поддерживала. Они с удовольствием изучали новый мир, как некогда их мать, и Грег чувствовал, что живет ради этих мгновений. Он собирал по кусочкам эти моменты: как Дэн радовался новым часам, как Кира впервые вошла в воду, как они летели домой, и все было новым, интересным. Дети Грега радовали, а еще больше его обрадует Шэй, когда вернется.
А она обязательно вернется.
Шэй
— Привет! Меня зовут Шэй Камински. Я записываю этот текст для самой себя, чтобы, когда я проснусь, не перепугалась и не расстроилась, а посмотрела видео и спустилась к завтраку. Итак, мое имя Шэй, мне двадцать один год, что является совершеннолетием для моей расы. Подробнее обо всем этом — кто мои родители и откуда я, можно прочесть в планшете, он в гостиной, на столике.
Что? Я очень хотела проснуться, но почему-то не получалось. Я едва-едва могла соображать, веки налились тяжестью.
— Каждый год, ровно в тот момент, когда наша планета заканчивает оборот вокруг звезды, моя память обнуляется. Я просыпаюсь и совершенно ничего не помню. Никто не знает, что это за болезнь и как ее вылечить. Такова судьба. В общем-то, это не так страшно. На планшете вся информация о моей жизни, родители наверняка ждут за завтраком. Я собиралась с мыслями всего неделю, а потом вернулась к нормальной жизни. Делала это уже много раз, и сделаю это снова. И снова, и снова, и снова.
Она перестанет говорить, или нет? Мне было плохо от этого голоса и от мелькания картинки на экране. Даже через закрытые глаза я видела, как меняется яркость.
— Выключить? — раздался мужского голос откуда-то сбоку. — Как ты?
— Да, — простонала я и отвернулась, зарылась лицом в подушки.
Мне было все равно, кто рядом, где я, и что происходит. Состояние можно было охарактеризовать одним словом: пила. Много пила. Отсюда провал в памяти и желание как можно скорее сдохнуть.
— Дать лекарство? Полегчает.
Вместо ответа я только попыталась еще раз уснуть, но меня перевернули на спину, и перед глазами появилось лицо мужчины, обладающего длинными черными волосами. Он сосредоточенно рассматривал меня, и даже местами ощупывал. Местами — это зачем-то шею и спину.
— Не надо лекарство, — закашлялась я. — Воды надо.
— А нет воды, — нахмурился мужчина. — Совсем нет, придется потерпеть.
— Сколько?
— Часа четыре, может, пять. Справишься с такой задачей?
— Пожалуй, да.
Я приподнялась, осматривая комнату. Она оказалась не очень большой. Прямо напротив кровати висел экран, слева и справа виднелись створки. Одна вела в ванную, вторая в гардеробную.
Я была одета в легкую сорочку, полупрозрачную и кружевную. Лицо медленно заливала краска, когда я поняла, что под сорочкой у меня лишь трусики. Я попыталась прикрыться одеялом, но мужчина меня остановил, накрыв мою руку своей. Сердце сделало несколько кульбитов.
— Оденься. На столе лежит.
Я встала на пол. Ощутила холод бездушного пластика и, словно во сне, развернула одежду. Ею оказалась длинная темная кофта и невысокие удобные ботинки.