— Дорогая Юлия Владимировна! В народе говорят: нет худа без добра. События, о которых вы сейчас рассказали, заставляют любого нормального человека содрогнуться от ужаса и боли. Но эти же события способствовали к тому, что встретились два любящих сердца — Алина и Виктор, которые намерены соединить свои судьбы узами брака. Мой муж и сын постоянно говорили о вас с самыми теплыми чувствами, а теперь, когда я впервые вижу вас наяву, эти чувства передались и мне. Я очень волнуюсь, поскольку у нас два сына, и Виктор, как старший брат, первый в нашей семье решил жениться, поэтому мне не знаком обряд сватовства. Но, как говорит мой муж, вчера вечером я в календаре нашла слова, которые надо говорить при подобных случаях, выучила наизусть и сейчас хочу их продекламировать.
— Давайте, смелее, ждем! — загудели гости.
Кристина, смущенно кашлянув, глубоко вдохнула воздух и стала говорить слова, которые так старательно готовила для такого торжественного момента:
Дорогая Юлия Владимировна!
У вас есть девушка одна:
Скромна, красива, молода.
У нас жених ей прям подстать:
Есть у него и ум и стать.
Мы предлагаем в одну нить
Две их судьбы соединить.
Ура! — закричали все разом. — Предложения принимаем, скоро свадьба!
1
Постепенно закончились новогодние праздники, наступили будни.
Однажды поздно вечером Журавлев в тиши кабинета проверял ведение разыскных дел своими подчиненными. На титульных листах каждого дела он размашистым почерком давал строгие указания, что необходимо еще сделать для быстрейшей поимки скрывшегося преступника или обнаружения пропавшего без вести гражданина. Он, как опытный милиционер понимал, что все это пустая формалистика и бюрократия, бесталанному сыщику указующим перстом никак не помочь, а сообразительные опера в поучениях не нуждаются.
Но впереди была проверка, инспекторы штаба в первую очередь смотрели, насколько руководитель контролирует работу своих подчиненных, критерием которого для них являлась эта самая роспись начальника на обложках дела.
Заглянула Котова, которая сообщила тревожную новость:
— Константин Сергеевич, пропал ребенок. Я поехала на место.
У оперативника екнуло сердце от плохого предчувствия, он, пристав со стула, поинтересовался:
— Как и при каких обстоятельствах?
— Точно не знаю. Дежурный говорит, что девочка чуть больше трех с половиной лет пропала из общежития.
— Из общежития?! — удивленно протянул Журавлев. — Как оттуда можно пропасть?.. Светлана, подожди меня, поедем вместе.
Умудренному оперативнику шестое чувство подсказывало, что столь странное исчезновение маленького ребенка в зимнюю стужу ничего хорошего не предвещает и вряд ли закончится счастливым концом.
Одеваясь, он почувствовал, что здоровье вновь начинает подводить его в самый неподходящий момент, растравляя и бередя больное сердце.
«Ну все, твое время вышло, товарищ подполковник, — с горечью думал о себе Журавлев. — Прав Макаров, так можно и крякнуть на службе. Пора закругляться с этой работой. Хорошо хоть сына привел в уголовный розыск».
Прежде чем выйти из кабинета, он позвонил домой.
— Кристина, немного задержусь на работе, пропал ребенок.
— Ой! — испуганно воскликнула она и спросила: — А сколько лет ребенку?!
— Чуть больше трех с половиной. Девочка.
— На улице мороз, куда малышка могла пропасть? Неужели украли? Или сама ушла? Куда? — недоуменно вопрошала она и в конце напомнила: — Костя, не забудь выпить лекарства, и валидол держи поближе.
— Не забыл, Кристина, уже выпил.
— Не пропадай, дай мне знать, когда найдете ее.
— Мы выезжаем на место пропажи девочки, я тебе оттуда позвоню, — пообещал он жене и без особой веры добавил: — Надеюсь, что все закончится благополучно.
— Давай, найдите ее побыстрее, — напутствовала жена. — А я тут буду Богу молиться, чтобы она была жива и невредима.
Когда они подъехали к четырехэтажному малосемейному общежитию, расположенному на отшибе, часы показывали девять вечера.
Возле входа в общежитие их встретила встревоженная мать девочки — молодая женщина двадцати пяти лет в домашнем халате, шерстяной шапке и в оленьих унтах. Представившись, Котова спросила:
— Как тебя зовут?
— Алена Шапошникова.
— Где живешь?
— На третьем этаже триста двадцать первая комната.
— С кем проживаешь?
— С дочерью.
— Сколько ей лет?
— Три года восемь месяцев.
— Как ее зовут?
— Жанна.
— Муж?
— Развелись.
— Он в Якутске?
— Нет.
— Как нам найти коменданта? — поинтересовался Журавлев у женщины.
— Она живет на втором этаже, двести пятнадцатая комната.
— Веди, пожалуйста, нас к ней.
Комендант общежития, полноватая женщина примерно сорока пяти лет, встретила поздних визитеров дружелюбной улыбкой:
— Проходите в комнату, сейчас я вас напою чаем с вареньем.
— Спасибо, чай потом, когда найдем девочку, — отказался Журавлев от угощения. — Как к вам обратиться?
— Нина Капитоновна, фамилия Прищепова.
— Нина Капитоновна, у нас к вам будет просьба. Имеется ли на первом этаже какая-либо пустующая комната или подсобное помещение, где бы мы могли поговорить с людьми?
Комендантша, немного подумав, стала рыться в шкафу со словами:
— Сейчас найду ключи от прачечной. Там сейчас пусто и сухо, имеется стол и скамейки.
— То, что нам надо, — обрадовался Журавлев. — Думаю, что мы ненадолго займем это помещение. Найдем девочку и сразу же освободим.
— Ох, Жанночка бедная, — поохала комендантша, выходя с милиционерами в коридор, чтобы проводить их в прачечную. — Где она запропастилась, такая крохотуля?
В коридоре их ждала растерянная и испуганная мама пропавшей девочки. Котова обняла ее за плечо и предложила:
— Алена, пойдем с нами, мы тебя быстро опросим.
Прачечная оказалось просторной, со столом, скамейками и несколькими табуретками. Журавлев, пригласив Алену присесть за стол, обратился к коменданту общежития:
— Нина Капитоновна, спасибо, помещение нас устраивает. Пока не найдется девочка, пожалуйста, не спите, нам вы можете еще понадобиться.
— Какой сон, товарищи милиционеры! — воскликнула женщина. — Пока малышка не найдется — я на ногах!
— Спасибо! — с благодарностью кивнул ей Журавлев и обнадежил: — Будьте у себя в комнате, мы скоро с Жанночкой и Аленой придем к вам пить чай.
— Дай Бог, чтобы быстрее нашлась, — вздохнула женщина, покидая прачечную.
Как только за комендантом захлопнулась дверь, Журавлев распорядился, обращаясь к Котовой:
— Светлана, быстро возьми у матери приметы и передай ориентировку Якутскому гарнизону милиции, чтобы каждый сотрудник знал о пропаже девочки. Также подними по тревоге наше отделение, детскую комнату, и кинолога. А я тем временем буду разговаривать с Аленой.
Котова, молча кивнув, присела напротив матери девочки и стала с ее слов составлять ориентировку: «16 января 1993 года в промежутке между 18–20 часами пропала без вести Шапошникова Жанна, 12 мая 1989 года рождения. Приметы: рост примерно 1 метр, славянской внешности, нормального телосложения, волосы светлые, вьющиеся, средней длины. Одета: байковое платье зеленого цвета, красные рейтузы, коричневые ботинки. При обнаружении срочно доставить в управление милиции. Особое внимание обратить на взрослых лиц, которые сопровождают маленьких детей».
Записав приметы, Котова поинтересовалась:
— Имеется фотография дочери?
Алена со вздохом вытащила из кармана халата фотографию в картонной рамке и протянула оперативнице:
— Вот она, две недели назад фотографировалась в детсаде.
На фотографии была запечатлена хорошенькая девочка в новогоднем маскарадном костюме принцессы, увидев которую все грустно смолкли.
Осторожно расправив ножку рамки с фотографией, Котова поставила ее на стол и вышла из прачечной, чтобы исполнить указание начальника. Теперь девочка с немым укором, мол: — «Дяденька, почему меня так долго ищешь?», глядела прямо в глаза Журавлеву. Развернув фотографию в сторону матери, он приступил к беседе.
— Алена, расскажи подробно, как пропала дочка.
Женщина смерила оперативника глазами, полными тревог и отчаяния, и спросила:
— Все так серьезно? Почему поднимаете всех? Ваша сотрудница написала, что надо обращать внимание на взрослых с детьми. Ее могли похитить?
— Алена, мы всегда так поступаем, особенно, когда пропадает ребенок, — успокоил ее оперативник. — Это предусмотрено нашей инструкцией по розыску людей. А теперь успокойся и начинай рассказывать: время не терпит — нам надо побыстрее определиться, в каком направлении искать твою дочку.
— Хорошо, слушайте, — кивнула она и стала рассказывать: — Сегодня суббота, поэтому с утра находилась у себя в комнате. Жанна встала где-то в половине десятого, покушала и играла куклой, а я занималась капитальной уборкой: все чистила и драила, сходила на улицу, потрясла коврики, выбросила ненужные вещи, которые копились у меня месяцами. Где-то в двенадцать часов дня в коридоре общежития стали бегать дети, и Жанна попросилась к ним. Я ей разрешила, обычно в выходные общежитские дети выходят в коридор играть, бегать гурьбой от первого этажа до четвертого и обратно. Всегда было так до сегодняшнего дня. Жанна вернулась в комнату ближе к двум. Набегавшись по коридорам общежития, она была вся в поту, без умолку рассказывала, как играла с детьми. Накормила ее и уложила спать. Она проснулась в четыре дня и снова попросилась в коридор, поскольку через дверь было слышно, как мимо нашей комнаты пробегает ватага детей. Я разрешила, и она вышла в коридор. Во время игры она дважды забегала в комнату, чтобы попить воды, я ее сажала на горшок. В последний раз она заходила примерно в шесть часов. Прежде чем она вышла из комнаты, я предупредила ее, чтобы вскоре она закончила играть и вернулась домой, поскольку уже наступает вечер. Она мне ответила: «Мама, я чуточку поиграю и приду домой. Ты меня жди». Вот это были ее последние слова, больше я ее не видела)…