Закончив разговор, озадаченная Котова, пожимая плечами обратилась к Журавлеву:
— Константин Сергеевич, а у вас вопросы к детям будут?
Пытаясь подобрать слова поделикатнее, Журавлев спросил:
— Дети, раньше в общежитии были случаи, когда какой-нибудь дядя хотел вам сделать плохо? Вообще, плохие дяди есть в общежитии?
— Нет, никто нам плохое не делал, — ответила за всех Ленка. — Только дядя Ваня пьет со своими дружками.
— А где он живет? — поинтересовался оперативник.
— На третьем этаже.
— Номер комнаты?
Девочка пожала плечами:
— Не знаю.
Время было пол-одиннадцатого, Журавлев решил закончить разговор.
— Ладно, дети, спасибо вам за то, что помогли расследованию, — поблагодарил он юных свидетелей. — А теперь все идите по домам и спать. Слушайтесь родителей.
— А поиграть с собакой?! — крикнули они, не забыв обещание опера.
— Дети, игра отменяется, — объявила Котова. — Жанна так и не нашлась, поэтому собака будет работать дальше по ее поиску, так что не обижайтесь. Вам что важнее: поиграть с собакой или найти Жанночку?
— Жанну, конечно! — закричали дети.
— Ну, вот и прекрасно, идите по домам и ложитесь спать. Надеюсь, когда проснетесь, Жанна будет уже дома.
Когда дети вышли в коридор, Котова спохватилась:
— Надо всех проводить до комнат! Не дай Бог, если похититель находится внутри общежития и готовит очередное преступление!
Подошли Корнев с Семеновым и доложили:
— Начали с комнаты, где проживает пропавшая. Мама дала собаке понюхать ее вещи. Собака обошла все четыре этажа, ни на одной комнате не сконцентрировала внимание, спустившись на первый этаж, два раза обошла коридор туда и обратно, а затем попросилась на улицу. На улице она запуталась и отказалась дальше работать.
— Так-так, если верить Мухтару, девочка вышла на улицу, — задумчиво произнес Журавлев и недоуменно воскликнул: — Как она может выйти в одном платьице на холод?!
— Или ее вывели, — предположил Коренев. — Тогда кто? Кто эта сволочь?!
В это время за дверью послышался шум толпы, и в штаб-прачечную зашли Котова с Ивановой. Последняя доложила:
— Константин Сергеевич, проверили четвертый этаж, осмотрели все двадцать две комнаты, кухню, поговорили с жильцами. К проверкам все относятся с пониманием, никто не возмущался. Ничего подозрительного не обнаружили, никто не может пролить свет на тайну исчезновения малышки.
— Каков состав жильцов?
— Девять семейных, девять женских и четыре мужских комнат. Весь список с полными данными обитателей у меня в папке.
— Значит, ничего подозрительного, — проговорил Журавлев и спросил: — Другие помещения осматривали? Что там кроме кухни есть?
— Только туалет, но он был закрыт, все ходят на третий этаж. Я у коменданта взяла ключи и осмотрела женский и мужской туалеты. Более других помещений на этаже не имеется.
— А выход на крышу? Имеется таковой?
— Нет, выхода нет.
— А окна? Не открывались в недавнем времени?
— Нет, все окна плотно заклеены. Если бы сегодня открывали, мы бы заметили это.
— Спасибо, Мария, проверили качественно, — поблагодарил Журавлев женщину и распорядился: — А сейчас со своей группой, куда дополнительно включи Коренева и Семенова, выйди на улицу и начинай проверять все подряд с южной, с парадной стороны общежития постепенно отдаляясь примерно на метров пятьсот-шестьсот. Собака вывела на улицу, поэтому этот вариант никак нельзя игнорировать.
— Выходим, — с готовностью ответила женщина. — Мои ждут в коридоре.
— Эх, подсветить бы вам чем-нибудь, — с сожалением проговорил руководитель, на что женщина из кармана вытащила фонарик и с улыбкой сообщила:
— Меня же подняли по тревоге, я и прихватила тревожный чемоданчик, а там фонарик со свежими батарейками.
— Молодец, Мария, все предусмотрела, — восхитился Журавлев. — Кстати, не заглядывал в свой чемодан года три — батареи, наверное, давно окислились.
— Надо следить за своим служебным имуществом, Константин Сергеевич, — с шутливой улыбкой заметила женщина, прежде чем выйти из импровизированного штаба.
Как только вышла Иванова, в штаб зашли Петров и Федоров.
Заслушав Петрова, который ничего интересного не добыл, руководитель приказал:
— Со своей группой и группой Федорова прочешите весь двор с северной и восточной стороны общежития. Заглядывайте во все щели, ничего не пропустите. С фонариком как? Имеется?
— Нет, — развел руками оперативник. — Не догадались взять.
— Плохо, — пожурил руководитель подчиненного. — Вот Иванова прихватила с собой тревожный чемоданчик, а там у нее фонарик. Срочно обегайте все комнаты и попросите у жильцов чем подсветить.
— Есть! — ответил опер, желая исправить свою оплошность. — Не беспокойтесь, найдем фонарики!
Отправив Петрова, Журавлев обратил свой взор в сторону старого сыщика:
— Кирилл, а ты чем меня можешь обрадовать?
— Особо нечем, — пожал плечами сыщик. — Проверили все одиннадцать комнат, холл, душевую. В прачечной сидим мы… Кстати, мы хорошо осмотрели прачечную?
— Я осмотрел сразу, — ответил Журавлев. — Ничего, заслуживающего внимания.
— Надо бы открыть подсобку, где хранятся инструменты, — предложил Федоров. — Я пока не дошел до коменданта.
Журавлев, полистав документы, поинтересовался:
— Ты говоришь, что проверили одиннадцать комнат. А где двенадцатая?
— А это не комната, — махнул рукой Федоров. — Бывшую бойлерную приспособили под комнату, там даже нет номера. В этой комнате живет старик, который обслуживает общежитие — дворник, хозработник.
— С ним поговорил? Раз дворник, должен знать о жильцах многое. В царское время околоточные в первую очередь разговаривали с дворником, прежде чем заглянуть в общественные дома.
— Да, разговаривал лично. Ничего интересного не сообщил, работает здесь чуть более двух месяцев.
— А-аа, совсем недавно, — протянул Журавлев. — Значит, не всех хорошо знает. А кто до него жил в этой бойлерной?
— Один мужичок, тоже дворник. Полгода назад повесился прямо в своей каморке.
— А почему?
— Сильно пил.
Во время разговора старых оперов зашел Ларионов и доложил:
— Всех проверили, задержали двоих.
— Дядю Ваню в том числе? — хитро улыбнулся Журавлев.
— А откуда узнали? — оторопел оперативник.
— Агентура уже донесла, — пошутил он и объяснил: — Дети про этого Ваню говорят, что пьет много. Кого вместе с ним задержали?
— Собутыльника. Они лыка не вяжут, надо их отправлять в вытрезвитель.
— Комнату осмотрели?
— Верх дном, но ничего интересного.
— Ладно, вызывай наряд вытрезвителя, а сам со своей группой прочеши двор с западной стороны общежития.
Ларионов еще не успел выйти из штаба, прозвучала рация: — «Двенадцатый, двенадцатый, ответь Астре».
Двенадцатый номер был позывным Журавлева, а «Астра» — позывным дежурной части управления милиции.
— Астра, Астра, двенадцатый на связи, — ответил сыщик.
— Двенадцатый, как обстановка? — спросил дежурный.
— Работаем, пока не можем обнаружить.
— Срочно позвони девятому домой. Он ждет доклада.
Позывной девятый принадлежал начальнику управления.
— Хорошо, позвоню.
Положив рацию, Журавлев обратился к Федорову:
— Пойдем к коменданту, я оттуда позвоню «Агентуристу», а ты возьмешь ключ и проверишь подсобку.
3
Начальник управления милиции Николай Иванович Саввинов был гражданским человеком. Когда-то при Советской власти он по партийной линии «для укрепления кадрового состава МВД» был направлен в милицию, несколько лет отслужил политработником, пока не наступил август девяносто первого года. Замполиты, доносящие идеологию Коммунистической партии до милицейской массы, были упразднены, но Саввинов не остался без работы и вскоре вполне заслуженно был назначен на высокую должность в городской милиции. Сыщики его уважали за то, что он не вмешивался в оперативную работу, всячески поддерживая их в рамках своей компетенции. Как бывший производственник, являлся крепким хозяйственником, что и требовалось от руководителя столь крупного милицейского подразделения, но однажды на очередном совещании он решил блеснуть своими знаниями и в оперативном плане. Выступление он начал так:
— Преступность с каждым днем наглеет, бандиты в открытую гуляют по улицам, угрожая расправой над простыми людьми, растет количество убийств. В этой связи нам надо поднять оперативную работу на новый, еще более высокий, уровень, а для этого необходимо в кратчайшие сроки подготовить высококлассных агентуристов…
Умудренные опытом оперативники недоуменно переглянулись между собой — слово «агентурист» они слышали впервые. Очевидно, руководитель имел ввиду оперативников, которые работают с агентурой. Но их быстро не подготовишь, нужны годы, чтобы сыщик приобщился к этому трудоемкому процессу.
После совещания один из старых оперативников язвительно заметил:
— Сказанул, так сказанул! Где он нахватался таких слов? Одним словом — «Агентурист» наш шеф.
С этого дня к руководителю негласно прилипло прозвище «Агентурист».
Когда Саввинов поднял трубку, Журавлев поприветствовал его:
— Здравия желаю, Николай Иванович!
— Здравствуй, Константин. Девочка так и не нашлась?
— Нет, товарищ полковник, обыскали все вокруг, никак не можем найти.
— А куда она могла пропасть? — недоумевал милицейский руководитель. — На улице не разгуляешься. Украли?
— Вполне могли. Могли и убить.
— Убить?! — поразился полковник. — Кто на такую маленькую поднимет руку?!
— Найдутся уроды всякие! — не выдержав, выругался оперативник. — Эти нелюди живут среди нас и часто не вызывают никаких подозрений.
— Ладно, Константин, работайте. Если девочка найдется, сразу же доложи мне лично, звони в любое время. Я уже дал указание: участковые и наружные службы работают в ночь, все подразделения ориентированы на поиски ребенка, ни одна машина мимо ГАИ не проедет без проверки.