— Пушки могут оказаться бесполезными против демонов, сэр, — вежливо, но твёрдо ответил приземистый крепыш с правильными и крупными чертами лица, с завязанным в 'свиной хвостик' на затылке пучком волос.
Муррэй вновь поднял подзорную трубу и поднёс её к лицу. Образуя под тяжёлым корпусом пенящиеся буруны 'Ройял' уверенно двигался вперёд, штурмуя одну за другой небольшие волны. Чайки, кружащие над мачтами, тревожно закричали. А над палубой поднялся к небу тревожный бой барабанов.
— Адмирал приказывает держать строй, — громко крикнул с мачты матрос, не спускавший взора с сигнальщика на головном судне.
Джеймс, обуреваемый тревожными предчувствиями, перевёл трубу в сторону горизонта и внезапно увидел противника. Десятки, а, возможно, и сотни полинезийских военных лодок, способных вместить по полсотни воинов каждый, стремительно приближались, вырастая на глазах. Снабжённые с обоих бортов противовесами боевые калипоуло представляли собой достаточно устойчивую и быстроходную конструкцию. Выставив по единственному парусу, воины Акульего Бога бесстрашно гребли вёслами по направлению к приближавшейся эскадре. По открытым в едином порыве ртам, Муррэй понял, что полинезийцы разогревали себя в предвкушении битвы, песней мёртвых.
Присмотревшись, капитан 'Саттелита' заметил, что над покрытыми резьбой бортами лодок, победители выставили в качестве трофеев на всеобщее обозрение на специальных площадках в носовой части примитивных судов отрезанные головы европейцев.
— Посмотри, Билли, — Джеймс протянул подзорную трубу боцману. Старый моряк торопливо взял её и жадно прильнул к окуляру:
— Звери... Какие звери, настоящие животные... Эти полинезийцы, кэп... Дикари и людоеды. Мы раздавим и уничтожим всех, и даже имя их похороним на морском дне, как Господь упокоил армию египетскую.
— Билли, пора. Проследи за канонирами, — Муррэй забрал у своего помощника подзорную трубу. Боцман торопливо направился к люку, ведущему на орудийную палубу.
Между тем, большие суда под огромными белыми парусами всё быстрее и быстрее, не замедляя бега, приближались к флотилии островитян. Муррэй понял замысел адмирала. Противник выглядел на редкость слабым и беззащитным перед техническим превосходством европейцев, поэтому адмирал не посчитал нужным выставить подчинённые ему корабли в боевую линию, чтобы максимально использовать всю артиллерию. Он предпочёл атаковать колонной. Адмирал попросту решил взломать строй лодок, разрезать его на две части, по ходу движения осыпая лодки полинезийцев ядрами сразу с обоих бортов проходящих мимо под всеми парусами судов.
Когда головной корабль довольно сильно растянувшейся колонны почти достиг тонкой линии гребных судов, полинезийцы встретили 'Ройял' боевым кличем:
— Оао! — сотни и сотни голосов слились в единый, устрашающий рёв голодного зверя. Даже Муррэй услышал его и едва не вздрогнул. Секундой позже, сравнявшись с первыми калипоуло, флагман ответил. Загрохотали десятки пушек, борта корабля скрылись в густых пепельно-серых пороховых облаках. Муррэй принялся жадно водить вправо и влево подзорной трубой, пытаясь разглядеть результаты залпа. Так как противник не располагал крупнокалиберным огнестрельным оружием (лишь несколько облачков от ружейных выстрелов поднялось с туземных лодок в воздух), ничто не помешало в полной мере осмотреть панораму побоища. Некоторые ядра попали точно в цель. Пять или шесть больших лодок были мгновенно уничтожены. На нескольких картечь вымела всё живое, и они мгновенно превратились в некое подобие плавучих перевёрнутых гробов, без единого признака жизни. Пять или шесть лодок раскололись пополам. Половинки подбросило высоко в воздух, на вершинах вспухших водяных холмов, в которых мелькнули тёмные фигурки людей. Другие калипоуло перевернулись от того, что ядра хоть и, не попав в них, упали так близко, что поднятая ими волна опрокинула лодки. В воде появилось множество тёмных голов гребцов с потерпевших крушения судов.
Джеймс невольно признал правильность стратегии, которую выбрал адмирал. Когда последний корабль пройдёт мимо полинезийцев, от их грозного флота, собранного явно не с одного острова, останутся лишь одни щепки.
'Ройял', выкрашенный в чёрный цвет красавец с точёными формами, прошёл как нож сквозь масло и принялся медленно уходить влево, выполняя разворот. Тем временем его место заменил семидесяти пушечный 'Кент' под командованием Томаса Роджерса и грохот выстрелов, грянувших с фрегата, слился с восторженными криками команды.
К этому времени бриг 'Саттелит' ещё ближе приблизился к многочисленным боевым лодкам полинезийцев. Несмотря на учинённый погром, флотилия дикарей ещё была довольно многочисленна. Десятки, сотни небольших гребных судов отважно стремились войти в соприкосновение с судами европейцев, без всякой надежды на победу. Один остров, каким бы большим он не был, не смог бы выставить столько калипоуло. Впрочем, несмотря на многочисленность и храбрость, участь смельчаков была решена. Как и несколькими минутами раньше, ядра вновь попадая в суда полинезийцев, раскалывали лодки, дробили тела, ломали кости, отрывали руки и ноги. Картечь, жужжащим роем, не находя по пути движения препятствий и барьеров, выкашивала татуированных воинов десятками, окрашивая тёмно-синие воды в красный цвет.
В самый разгар веселья на линии горизонта что-то блеснуло. Первым необычное явление заметил смотрящий на мачте и тревожным криком возвестил об угрозе команду.
Джеймс, поспешно оторвавшись от зрелища очередного триумфа флота Его Величества, перевёл взор в другое направление. Быстро приобретая форму, на невероятной скорости, к месту сражения приближалось несколько приземистых, похожих корпусами на перевёрнутые большие тарелки, кораблей. То, как от поверхности судов отражались яркие солнечные лучи, говорило о том, что они, скорее всего, целиком сделаны из металла. Абсурдность пришедшей в голову мысли Муррэй немедленно подверг сомнению. Насколько он знал, любой достаточно тяжёлый металлический предмет не может держаться на водной поверхности, он непременно должен утонуть, едва попав в водную среду. Впрочем, если дерево оббить железной оболочкой, такой корабль вполне может передвигаться и в водной стихии.
Не давая капитану 'Саттелиту' до конца выстроить стройную логическую теорию, корабли вдруг поднялись в воздух. Они зависли на расстоянии метров пятнадцати над океанской гладью. Джеймс заметил, как неведомые силы, удерживающие на весу тяжёлые предметы вызвали на гладкой поверхности глубокие воронки, от которых к днищам поднялись столбы сжатого воздуха, со множеством блестевших в них, похожих на драгоценные камни, каплями воды. Между тем, повисев пару секунд на определённой высоте, похожие на приплюснутые тарелки летающие суда, стремительно рванулись навстречу флоту европейцев.
Канониры на 'Ройяле' к тому времени успели перезарядить орудия и весь борт корабля содрогнулся от залпа. Почти завершивший разворот флагман находился в наиболее выгодном положении по отношению к противнику и смог использовать одновременно практически все пушки, расположенные на борту в несколько рядов. Из клубов дыма вылетели ядра и устремились к пяти летающим аппаратам, но к удивлению Джеймса, не долетев до них метров пятнадцати, упали перезревшими плодами вниз, обозначив места вечного упокоения всплесками воды.
Ответ не заставил себя ждать. Из среднего в звене судна, состоящего из пяти кораблей пришельцев, вырвалась длинная извилистая молния и ударила в центр палубы 'Ройяла'.
— Фррр-ххха! — огненное оружие срезало мачту, которая повалилась за борт, рвя верёвки крепления, рангоут и такелаж, и угодила точно в самое уязвимое место — в укрытый палубой пороховой погреб. Страшный взрыв, оглушивший зрителей, поднял к небу гигантскую водяную гору, в которой явственно можно было разглядеть остатки кормы, обломки мачт и фигурки обречённых матросов. А потом, через какую-то секунду огромная масса воды, поднятая вверх взрывом, резко опала вниз, оставив на пенящейся и бурлящей поверхности многочисленные обломки от некогда гордого судна и несколько оглушённых людей, вцепившихся в мусор, оставшейся после катастрофы.
Между тем, ещё один летающий аппарат совершил немыслимый крутой разворот и завис над следующим за 'Ройлем' фрегатом 'Кентом'.
— Фррр — хааа! — снова звук от неизвестного сверхмощного оружия напомнил лопнувшую гигантскую струну, и широкий огненный луч прошёлся над палубой судна. Срезанные инструментом невиданной мощности мачты принялись одновременно, с характерным треском и стоном, заваливаться набок. Собирая в обвисшие тряпки белые паруса, сметая сидевших на веревочных лестницах стрелков, падающие мачты увлекли их за борт. Раздались многочисленные крики, полные страха и отчаяния.
Секундой позже Муррэй услышал громкий звук, поразительно напоминавший удар гигантского колокола и мгновенно воцарилась тишина. Словно поражённые колдовскими чарами высыпавшие на палубу матросы, канониры, морские пехотинцы и даже корабельный капеллан в чёрной одежде, замерли в нелепых позах, как будто одномоментно превратившись в камни. Немного повисев над поверженным и заколдованным кораблём, летающие блюдца устремились к следующей жертве, а обездвиженное судно скоро облепили полинезийские боевые лодки, полные разъярённых туземцев.
— Оао! — раздался торжествующий клич. Десятки обнажённых дикарей принялись стремительно подниматься на борт 'Кента' по свисающим обрывкам верёвок и снастей, в один миг, заполнив палубу. Муррэй с ужасом наблюдал, как дикари устроили кровавую расправу над обездвиженными матросами.
— Лево руля! Выворачивай влево, Билли! Уходим! — закричал срывающимся голосом Джеймс, чувствуя, как его тело покрывается одновременно испариной и мурашками.
— Команда: левый борт! — голосом до смерти испуганного зверя заревел боцман.
У 'Сателитта' ещё оставался шанс. Бриг замыкал колонну и находился на достаточном удалении, чтобы успеть выполнить необходимые маневры.
— Канонирам — огонь, огонь! Цель — в воздухе! — снова закричал Билли.