Свет вспыхнул мгновенно, заставив зажмуриться больше от неожиданности, чем от яркости. Проход открылся в считанные доли секунды. В ровной поверхности возник внезапно провал метра три в высоту и ширину. А изнутри меня осветил яркий и совершенно неестественный свет.
Через мгновение я находился внутри, дверь за спиной так же бесшумно исчезла, как и появилась. Я понял, что входа больше нет, как только перестал слышать завывание ветра, когда порывы ночной вьюги перестали теребить одежду, а мороз испытывать острыми ледяными иголками кожу лица на прочность.
Мне удалось всего раз шагнуть вперёд, и я вдруг грудью налетел на прочную невидимую стену. Недоумённо, не видя перед собой никакой преграды, поднял руки и принялся ощупывать препятствие, всюду встречая сопротивление. Пытаясь обнаружить проход, автоматически переместился на несколько метров влево, потом ещё и ещё дальше, но всюду что-то необычайно прочное не пускало меня дальше вглубь помещения.
Меня остановил своего рода силовой колпак – барьер, позволявший легко перемещаться между ним и внешней стеной по узкому, метра три шириной, коридору. Грубо говоря, передо мной находился второй эшелон защиты. Что ж, весьма умно, господа инопланетяне…
Занятый безуспешными попытками проникнуть внутрь совершенно не обращал внимания на то, что происходило за защитной стеной. Да и ближайшие ко мне участки пока недоступного пространства занимали одинаковые серые огромные кубы, напоминающие до боли знакомые земные образцы и скорее всего и служащие по назначению, как земные контейнеры. Контейнеров, изготовленных из того же сплава, что и стены оказалось много. Очень много. Они выстроились в прямые кварталы, оставив кое-где небольшие и узкие проходы-улочки.
Некоторое время я продолжал двигаться, придерживаясь одной стороны, что казалось мне вполне логичным решением.
Благодаря отсутствию звуков первое время не заметил внутри живых существ.
До тех пор, пока не увидел их. В определённой точке, где вдруг многочисленные контейнеры закончились и расступились, позволяя рассмотреть то, что происходило на довольно большой открытой площадке.
От зрелища, невольным свидетелем которого оказался, в один миг пришёл в негодование, гнев вышвырнул из сознания все мысли.
Возле странных приборов, выставленных треножниками на тонких металлических упорных лапках, на коленях с поднятыми вверх над головой руками сидела кучка насмерть перепуганных совершенно голых людей. Как-то совсем отстранённо тем участком сознания, которое каким-то образом не поддалось неистовству, я посчитал их, и получилось, что в результате ночной вылазки охотники на людей собрали среди развалин семь человек. Возможно, чуть раньше их было ещё больше, потому что в ряде прозрачных саркофагов, расположенных за приборами я хорошо рассмотрел в некоей жидкости, плавающие человеческие тела.
Вглядываясь в тех, кто попал в ловушку вдруг начал узнавать всех их, одного за другим. Первой на себя обратила внимание, конечно, Ирина. Без одежды я понял, насколько шикарная у неё фигура, которая, впрочем, в данной ситуации нисколько меня не взволновала. Тело девушки сотрясала крупная дрожь. Рядом с ней стоял на коленях широкоплечий Василий, с татуировками на плечах. Однако к моему ужасу я знал и остальных! Слева от Василия выстроилась в ряд вся хорошо знакомая мне семья Царёвых – тридцатипятилетняя худощавая высокая блондинка Марина, с длинными волнистыми белокурыми волосами. Насколько помню, работала она в школе, недалеко от нашего дома и числилась у начальства на хорошем счёту. Рядом с супругой находился её муж Александр, тоже худощавый и симпатичный парень с довольно крутым нравом. Частенько мы останавливались в нашем дворике с ним покурить и посудачить о том, о сём. Потом взял привычку забегать ко мне занять денег на очередную выпивку. Несмотря на то, что официально нигде не работал, деньги можно было одалживать ему смело. Раз в месяц или два вместе с таким же другом, доморощенным мастером, находили по объявлению очередного клиента и занимались тем, что превращали совершенно убитую квартиру в новую и современную. Во всяком случае, я слышал, что недовольных не оказывалось. Слева от него, опустив голову и высоко вздёрнув худые ручки, беспомощно застыл их единственный ребёнок – Оля, девочка лет десяти. Помню, мать постоянно занималось с ней, третировала учёбой с утра до вечера, как это часто бывает в семьях педагогов, но и девчушка показывала удивительные показатели практически по всем предметам.
Дальше ряд продолжила баба Клава, довольно крепкая ещё женщина лет около семидесяти, недавно похоронившая мужа, умершего от рака. Все мы знали её как очень отзывчивую старушку с добрым, по настоящему золотым сердцем. Последним в фаланге обречённых замыкал строй мой старый приятель, похожий даже без одежды на лохматого медведя, Саня Федченко, большой любитель подраться и выпить.
Я знал их всех. Знал лучше и основательней, чем любой из родственников. Ведь все они на протяжении последних лет являлись моими соседями по подъезду. Вероятно, во время апокалипсиса, укрылись в подвале многоэтажного дома и каким-то чудом уцелели. Долгое время успешно прятались. До сегодняшнего дня…
Я с трудом заставил себя оторваться от знакомых черт и взглянул на охранников. Как и предполагал раньше, насчитал всего четырёх. Попав внутрь тёплого помещения, они наконец-то стянули с себя шапки и маски. Я не знал ни одного из них. Не было среди них знакомого Сибиряка, Умника и Серого… Совершенно другая группа выжила в будущем, укрывшись в подземном овощехранилище.
Двое выходцев с Кавказа, один с чисто европейскими чертами лица и огромной массивной фигурой, четвёртый же оказался тюрком, типичным алтайцем откуда-то из районов Горного Алтая. В отличие от других, вооружённых автоматами, у алтайца я заметил ту самую снайперскую винтовку, из которой он так метко меня завалил. Оно и понятно. В горных районах охота, как и сто лет назад считалась обыденным и почётным занятием, и любой алтаец заведомо с раннего детства был прекрасным стрелком. Так кому же, как не ему, стать в группе снайпером?
Кроме стрелкового оружия заметил прикреплённые к поясам большие охотничьи ножи, а у крупного мужчины ещё и самое настоящее мачете.
Понимая, что пленных не ждёт ничего хорошего, я всё же испытал некоторого рода что-то вроде короткого ступора, когда вдруг из-за контейнеров появились двое Серых. Я ожидал и одновременно боялся их появления, но всё же когда увидел высокие фигуры с непропорционально крупными головами и глазами, подобно блюдцам, одетые в знакомые серебристые скафандры, меня посетило довольно странное ощущение, что снова попал в старый кошмар.
Один из них что-то сказал здоровенному предводителю поисковиков, но я не услышал ни звука. Словно смотрел немое кино.
Затем тот же Серый, что говорил с бандитом, показал рукой на второго справа пленника и отправился к одному из приборов, в то время как другой пришелец направился к соседней от него треноге. Им потребовалось совсем немного времени, чтобы на открытой площадке, между двумя приборами возникло сияние, переливающееся всеми цветами радуги. Воздух вокруг аномалии принялся, как бы густеть, образовав прозрачную, похожую на гигантский мыльный пузырь сферу.
Как зачарованный я продолжал наблюдать за происходящим. Мне удалось дойти до самого порога загадок мёртвого мира, которые долго мучили меня. Зачем пришельцы создали тот космический зоопарк, где мы побывали и с какой целью охотились на чудом уцелевших людей в обречённом мире? Меня не покидало ощущение, что совсем немного, и я узнаю всё.
Двое охранников тем временем направились к несчастному, выбранному оператором. Грубо подхватили Василия под мышки и заставили подняться на ноги. Старый вояка не растерялся. Немного присел, а потом, распрямившись как пружина, подпрыгнул и нанёс страшный удар в лицо своему более высокому противнику. Кавказец тяжело отлетел в сторону и упал на спину. Второй же не растерялся и от живота нанёс удар прикладом сбоку, по рёбрам моего товарища.
Это я сюда их затащил. Василия, Ирину…
Я больше не хотел оставаться зрителем.
Не желал знать разгадок никаких тайн.
Хотел лишь, чтобы все они остались живы.
Что-то закричал, перемешивая полинезийские ругательства и крепкий русский мат, в то же время, разбивая в кровь кулаки о непреодолимую и незаметную преграду.
Василия вновь подхватили под мышки. Тот, что ударил его и снайпер-азиат, потащили к сфере и бесцеремонно втолкнули внутрь. Пузырь принял жертву жадно, мгновенно проглотив всего человека целиком, даже немного вытянулся навстречу. Оказавшись за призрачной цветной плёнкой, Василий хотел подняться с колен, но вдруг взлетел на пару метров вверх и завис в центре ёмкости. Вероятно, внутри её действовали неизвестные физические законы и условия, отменившие привычный закон гравитации.
Человек внутри пузыря начал медленно вращаться вокруг оси, было хорошо заметно, что он что-то кричит - по открытому рту, по мимике лица. Что-то не давало ему самостоятельно двигаться, невероятным усилием он лишь немного приподнял руки, в остальном же тело безвольно подчинилось чужому замыслу.
А затем с моим другом начало что-то происходить. Сначала незаметно, а потом со всё возрастающей скоростью завибрировала кожа, с головы до пят. Словно невидимый могущественный шутник одновременно в тысячах местах оттягивал её на себя, потом отпускал, а мгновением позже хватался за другой участок тела. Тот же невидимка с каждой секундой становился всё злее и оттягивал кожу всё больше и больше, стараясь отделить её. Она вздувалась большими пузырями до тех пор, пока не принялась отслаиваться кусками, превращаясь в белесую массу. Нечто образовавшееся из кожного покрова и подкожного жира устремилось сплошным потоком к выдвинувшемуся к одному из контейнеров рукаву, толщиной в человеческую руку. Субстанция потекла по трубе-туннелю внутрь куба. В считанные секунды Василий потерял весь кожный покров, но и теперь, похожий на свежее освежеванную тушу, продолжал жить. Тело по-прежнему вращалось, а рот то открывался, то закрывался в немом крике.