В тот момент, когда мужчина исчез, прекратилось и движение воздуха. Маленький вихрь мгновенно прекратил вертеть листья и мусор, и все они упали на землю. Осталось только выроненное копьё, указывая на место, где всё только что произошло.
Невольно, вместе со всей группой я прибавил шаг. Густой цепью мы ворвались почти бегом внутрь двориков, за которыми давно никто не ухаживал. На холме, где располагался некогда спортивный стадион одной из городских школ, что виднелась справа от меня, люди прочно обосновались и возвели лагерь. Поселение, расположенное в центре брошенных зданий защищало довольно странное сооружение, состоящее из больших зеркал. Обращённые лицевой стороной к нам, они образовывали беспрерывный защитный ряд.
При нашем появлении между зеркалами появился проход. Туда мы и направились.
- Ваш лагерь? Посередине города? – я не смог удержаться от вопросов. – А зеркала зачем?
Серый посмотрел на меня, как на идиота.
- Каждый ребёнок знает, что только они и могут обеспечить какую-то безопасность, невидимость для Охотников, - пробурчал он.
Постепенно мы втягивались внутрь лагеря, разбитого за зеркальной оградой. Я видел палатки, людей, горящие костры.
- Чушь какая-то. Почему не вернётесь в здания?
- Ты, фраерок, похоже точно не отсюда, - на этот раз не выдержал мой второй охранник. – А серая плесень, а мурмоны и другая дрянь? Дома - самые опасные места. Зачем ты только Каду понадобился?
Мне пришлось замолчать. Как оказалось, дела в неизвестной Линии обстояли намного хуже, чем виделось вначале. Нечто кровожадное охотилось на людей при помощи неизвестных приборов, засекающих местоположение жертвы из другой реальности. Затем охотник открывал окно и утаскивал добычу в своё мрачное логово. Кроме невидимых охотников совсем рядом с людьми поселились пришельцы, заменившие привычных животных, неведомые мне хищники. Не хорошее местечко, что и говорить.
По мере продвижения с группой, пленившей нас, я с удивлением осматривался. Лагерь на проверку получился у создателей далеко не маленький. Зеркала окружали довольно обширную искусственную возвышенность, некогда возведённую возле школы, а на ней, скучились палатки и лачуги, образовывая всюду правильные улицы. При нашем появлении многочисленные обитатели, среди которых я видел и детей, и женщин разбегались и испуганно прятались, стараясь не попасть на глаза Сибиряку и его окружению. Страх, похоже, являлся тем постоянным чувством, что преобладал в эмоциях и помогал выжить тем, кому повезло уцелеть.
- А как же зимой? – не удержался я, чтобы не задать вслух вопрос.
Серый недовольно посмотрел на меня, но промолчал.
Довольно скоро застроенная часть оказалась позади, а мы попали в центр поселения, на обширную пустую площадь-площадку, на которой находилась одна-единственная хижина, относительно крупная по сравнению с другими.
Как-то незаметно провожатые сзади обступили меня, образовав полукруг. Вслед за прибывшим отрядом к вернувшимся из внешнего мира людям принялись быстро присоединяться остальные обитатели посёлка.
Действие происходило в полнейшей тишине. Толпа чего-то ожидала.
Нас же, немногочисленных пленников вытолкнули вперёд и выстроили в ряд перед строением. Кто-то надавил с силой мне на плечи, заставив опуститься на колени. Я подчинился. Странно, но движения не вызвали никаких неприятных ощущений. Полученные ранее раны, похоже, успели затянуться.
Справа от себя я увидел Ирину, за ней массивно возвышался Федя, грозный с виду даже в силу насильственно навязанного унизительного положения тела. За ним едва можно было разглядеть худенькую Олю. Слева же первым ко мне оказался Саня Царёв. Лицо его показалось мне непривычно бледным и каким-то потерянным. За ним лежала, оперевшись локтём о землю, выставив перед собой как Карл под Полтавой, перевязанную ногу баба Клава. А за ней вытянулись в ряд несколько безжизненных тел.
Все ждали кого-то.
Я примерно догадывался, кто должен был явиться.
Напряжённая тишина удушливо повисла над нами, мешая дышать.
- Ириска, а ты, куда возле стены подевалась? – едва слышно спросил свою соседку.
- Попробовала убежать, - она улыбнулась. Вымученно и тяжело. – И ведь получилось. А потом хватило ума, потянуло на подвиги. Решила проследить за вами, и пошла следом, а через полчаса меня схватили.
- Одна бы ты здесь всё равно не выжила, - попытался утешить её довольно слабым аргументом.
- Я знаю, - просто ответила она. – Я видела.
Дверь хижины, представляющей собой небольшой деревянный сарайчик с покатой крышей, открылась. Я ощутил вполне осязаемую вибрацию воздуха, когда по толпе пронёсся то ли вздох, то ли приглушённый стон.
А в дверном проёме показалась фигура человека. Он вышел на свет, гордо подняв голову, хозяин и господин каждого, кто смог добраться до спасительного убежища.
Я сразу узнал его.
Просто раньше уже видел совсем близко от себя. Когда-то вместе с ним мы лежали рядом в пещере в потайном мире полинезийского бога Тангароа. В его лице бог битвы и смерти желал снабдить меня могущественным помощником, поместив сознание Каду в тело мёртвого воина. Чуть позже копуваи, демоны, подчинённые богине мёртвых Миру напали на нас и не дали возможности в полной мере воплотить затею. На моих глазах они выпили все жизненные силы из тела. Потом, как сказал Вхиро, бог-ящерица, Каду попал как и положено в мир мёртвых, но очень желал вырваться на свободу.
Вероятно, кто-то помог ему.
Я знал его. И знал его имя – Каду.
Глава 11.
На полинезийце, как и принято в его народе, кроме набедренной повязки не было заметно и клочка одежды.
Знакомые узоры покрывали тело, расположенные несколько иначе, чем у меня. Почему иначе? Потому что они рассказывали совсем другую историю.
В правой руке Каду держал очень похожую на мою боевую дубинку. Как и все известные мне представители его народа, он имел довольно резкие черты лица, обезображенные татуировкой и суровыми буднями убийцы-людоеда.
Полинезиец обвёл тяжёлым взглядом коленопреклонённых пленников и при виде меня, его глаза явственно расширились. Он и не попытался скрыть торжествующую улыбку.
Каду я ждал, но вот появление из дверей хижины его спутников оказалось полной неожиданностью. К татуированному человеку присоединился ещё один свирепый полинезиец, вооружённый и одетый точно так же как и его патрон. Следом из темноты вышел демон. Его чешуйчатое тело переливалось синевой, тонкая кожная ткань соединяла пальца, а вместо человеческой головы на плечах находилась хищная акулья морда с открытой пастью и выпученными глазами. Помню, мне уже несколько раз приходилось видеть такие создания.
Мне раньше попадались и собакоголовые копуваи и такие вот акульи демоны. Просто удивительно, как они напоминали удалённые во времени и пространстве египетские образцы, соединив в своей внешности что-то от человека, а что-то от рыбы или животного.
При их появлении наступило такое молчание, что я услышал, как возле моего лица пролетел какой-то жук. Троица сковала страхом всех, кто имел смелость находиться перед ней, включая бесстрашного Сибиряка и его отчаянных головорезов. Наверное, путь к лидерству был кровавый и страшный.
- Ароа, Оеха! – радостно пророкотал Каду на полинезийском. Теперь-то я точно знал, кто подстроил мне ловушку, изменил направление червоточины и перенаправил тоннель в эту дыру. Каду.
- Ароа, - поздоровался я с ним, не показав и малейшего страха.
- Этот червь и есть твой враг, Каду? - спросил своего босса на языке народа Акульего бога незнакомый мне воин. - Что-то он не похож на нас. Я не вижу на лице родовых знаков и изображений, рассказывающих о победах. Он кажется мне таким же слабым и глупым, как местные хаоле.
- Разденьте его! – отрывисто и гортанно, на ломанном русском приказал Каду. Меня заставили подняться, чужие руки потянули за одежду, торопливо и грубо срывая её с тела. Я не сопротивлялся. Скоро остался в одной привычной набёдренной повязке, такой же, что была на моих врагах. Только вот в отличие от них замысловатый узор у меня заканчивался в районе шеи и кистей.
По толпе пронёсся изумлённый вздох.
- Оеха, тебя пометили два мира, - криво ухмыльнулся Каду, - ты больше не принадлежишь к моему народу. Даже родовые знаки покинули твою кожу.
- Может, поэтому он и не смог сопротивляться твоему зову, - заметил другой полинезиец.
- Может, Отои, - легко согласился с ним Каду и направился ко мне. Небольшая свита последовала следом. Акулий демон замыкал шествие, открывая и закрывая пасть с множеством зубов, словно пытался что-то сказать, но не мог. Какое всё-таки жуткое создание.
- Я обнаружил и почувствовал тебя, Оеха, когда ты совершил… не знаю как назвать подобное… Прыжок что ли. И обрадовался. Ух, как я обрадовался. «Наконец-то мои мечты начали сбываться, и я смогу добраться до тебя!» - сказал я себе и произнёс заклинание, которому меня обучил один очень добрый бог. А потом понял, что ты перенёсся в моё убежище. Мы как-то связаны, Оеха и я оборву эту связь. Сегодня.
Он перевёл взгляд на тела, лежавшие в ряд на носилках.
- Что это?
Сибиряк, входивший в число в определённой степени ответственных и доверенных лиц, скорее всего, обязан был держать ответ перед хозяином:
- Одна из них… Трое наших.
- Он… убил их?
- Да, убил всех, Каду. И погибло бы ещё немало народа, если бы мы не подстрелили его.
- Он дал себя ранить? – оскалился Каду, повернулся ко мне и подошёл совсем близко. Теперь я смотрел ему в глаза, нас разделяло всего-то несколько десятков сантиметров. В них я не заметил ничего хорошего ни для себя, ни для своих товарищей.
- Тебе кажется, что кровь продолжает играть в твоих жилах? Ты думаешь, что всё ещё воин? Ошибаешься! Ты стал очень слабым, связанный заклинанием. Поэтому сегодня я убью тебя. Но прежде перебью половину твоих спутников. Оао! А вторая половина пусть поживёт и понаблюдает, как я расправлюсь с тобой, а потом я и их всех отправлю к Миру.